Книга Если женщина хочет… - Кэти Келли

– Выпьешь кофе? – услышал Мэтт свой абсолютно спокой­ный голос и махнул рукой секретарше. – А что сказал врач?

В глубине души он надеялся, что врач повел себя как персонаж викторианской мелодрамы и сказал что-нибудь вроде: «Если Адам когда-нибудь снова поднимет ручку, это усилие убьет его!» Но оказалось, что врач не возражает против возвращения Адама к работе, и это повергало Джесмин в отчаяние. Понадобились десять минут, две чашки кофе и долгое поглаживание колена, чтобы она слегка воспрянула духом.

Интересы Мэтта требовали сказать Джесмин, что Адаму следует купить яхту и вместе с женой уплыть в теплые моря, останавлива­ясь лишь на солнечных островах с мягкими налоговыми закона­ми и тратя регулярно поступающий доход от агентства, которое будет процветать под умелым руководством Мэтта Паркера. Но он не мог так поступить. Вместо этого он сказал Джесмин правду: что Адам из тех людей, которые умрут, если их лишат возможнос­ти править империей, и что через месяц его вынужденного безде­лья Джесмин сама будет умолять мужа вернуться на работу, иначе он сведет ее с ума.

– Он живет и дышит только благодаря своей компании, – на­помнил Мэтт.

Джесмин сдавленно всхлипнула:

– Да. Но ты тоже был таким. И тем не менее сумел все бро­сить. Теперь ты припеваючи живешь в Ирландии, пишешь роман, и у тебя нет никаких сердечных приступов, правда? Хоуп повезло. У нее есть все! Уют, покой, безделье и никаких стрессов. В отли­чие от меня. Я схожу с ума от беспокойства!

Джесмин снова зарыдала. Мэтт, рубашка которого уже про­мокла насквозь, вздохнул и снова обнял ее. О том, что они с Хоуп разошлись, в агентстве знал только Дэн.

– Знаешь, чужая семейная жизнь не всегда бывает Узкой, как кажется с виду, – пробормотал он.

– Что ты хочешь этим сказать? – Джесмин подняла на него заплаканные глаза.

– Ну, у нас с Хоуп произошла ссора, – неохотно ответил Мэтт. – Мы не разговариваем, и я давно ее не видел.

– Но вы же любите друг друга! Это ужасно, Мэтт… Вам нужно помириться, причем как можно скорее! Как только Адам выйдет на работу, лети к Хоуп и скажи, что любишь ее. Купи цветы, – добавила Джесмин. – И духи. Женщины любят духи.

«Типичный совет куклы Барби», – подумал Мэтт.

Когда главная художница Сэди наконец увела Джесмин на ленч, Мэтт сел за свой (точнее, Адама) письменный стол и тос­кливо осмотрелся. Его иллюзорная власть подошла к концу. Адам Джадд возвращается, выиграв поединок со смертью.

А вдруг он почувствует в Мэтте угрозу и захочет избавиться от него?

Хуже всего было то, что Мэтт сам дал ему основания для уволь­нения. До окончания творческого отпуска оставалось еще не­сколько месяцев; за это время Адам успеет найти другого копи-райтера, который заменит Мэтта на его посту. Впрочем, зачем ему нужен этот дурацкий отпуск? Чтобы вернуться к ненавистному роману и жене, которой он не нужен? О-хо-хо…

– Не хочешь пропустить по стаканчику? – спросил Дэн в шесть часов. – Бетси уехала в Лондон на девичник с подружками из журнала, вернется домой не раньше половины второго, будет злиться и орать, что все мужчины ублюдки. Поэтому я считаю, что тоже имею право на свободный вечер.

Плохое настроение не помешало Мэтту рассмеяться.

– Значит, на девичнике будет эта радикальная феминистка и лесбиянка, которая ведет в их журнале колонку и пишет хлесткие статейки о шашнях знаменитостей?

– Вот именно. У нее на лбу написано: «Я серьезный журна­лист, но сначала дайте мне закончить статью о „Спайс Герлс“, а потом я выскажу вам свое мнение о марксизме и мужчинах». Даже самая спокойная женщина после часа пребывания в ее компании начинает подумывать, а не пристукнуть ли ей собственно­го мужа. Хотя Бетси едва ли можно назвать угнетенной женщи­ной. Я глажу белье чаще, чем она; чековой книжкой тоже распо­ряжается жена, а если встанет вопрос о том, кому бросить работу, чтобы ухаживать за детьми, это наверняка буду я.

– У меня сердце кровью обливается. Интересно, сколько фе­министок и лесбиянок требуется, чтобы сменить перегоревшую лампочку? – спросил Мэтт.

– Дружище, анекдот старый, но добротный! – засмеялся Дэн. – Десять. Одна меняет, а девять устраивают диспут о том, что цо­коль угнетает несчастную розетку… Пора рассказать тебе кое-что поновее. Давай-ка клюкнем как следует.

После третьей кружки Мэтт поведал Дэну о своем романе. Точнее, об обоих.

– Мой большой роман оказался дерьмом. Другого слова не придумаешь, – мрачно сказал он.

Его слегка обидело, что другие торопился с утешениями. Дэну следовало сказать: «Да ты что, старик?! Я уверен, что роман заме­чательный…» Или что-нибудь в этом роде.

– Однажды я тоже пробовал написать большой роман, – при­знался Дэн. – И тоже получилось дерьмо.

– Ох… – тут же смягчился Мэтт. – Это нелегко, правда? Но ты знаешь, вторая книга идет куда легче и веселее.

– Какая вторая? – спросил Дэн, жестом показывая бармену, чтобы тот налил еще одну кружку.

– Как-то ночью мне не спалось, и я написал примерно двадцать тысяч слов. Получилось нечто вроде фарса. О рекламном бизнесе.

– Да уж, для фарса тут материала навалом, – усмехнулся Дэн. – Надеюсь, это не автобиографический фарс?

– Ну, поскольку главный герой – смуглый красавец, а все женщины вешаются ему на шею, то можно сказать, что это авто­биография, – пошутил Мэтт.

Принесли пиво.

– И что же? Собираешься послать его литературному аген­ту? – спросил Дэн, выуживая из кармана мелочь, чтобы распла­титься с барменом.

– И в мыслях нет, – отмахнулся Мэтт.

– А почему? Это было бы ответом на твои мольбы. Мы все по­зеленеем от зависти, если ты получишь солидный аванс, смо­жешь целый день сидеть дома и издеваться над представителями рекламного бизнеса.

– И над тобой тоже?

– Ага, и надо мной. Попробуй. Терять тебе нечего.

33

Динки первой услышала звонок в дверь и начала лаять.

– Ты у меня великолепный сторож, – улыбнулась ей Вирджи­ния.

Открыв входную дверь, она увидела стоявшую на крыльце по­жилую пару с двумя чемоданами. Женщина тяжело опиралась на палку, ее тонкое лицо было бледным от усталости.

– Ну, слава богу! – с облегчением сказал мужчина. – Мы не смогли дозвониться до вас по телефону и испугались, что вы бро­сили этот бизнес.

Вирджиния увидела в руке мужчины путеводитель трехлетней давности, в котором Килнагошелл был назван «очаровательным, слегка старомодным убежищем, где можно забыть о суете и на­сладиться знаменитыми завтраками Маргарет Делаханти и заме­чательными обедами ее мужа Джаспера».

– Мне ужасно жаль, – искренне сказала Вирджиния, – но теперь это частный дом. Пансион давно закрылся.

У обоих вытянулись лица, а женщина чуть не потеряла сознание.