Книга Код возвращения - Данил Корецкий

— Мы так не договаривались! — возмутился Макс. — Я согласился помочь тебе за хорошие деньги, но вовсе не собирался умирать! У меня совсем другие планы!

— У нас у всех теперь один план. И одна судьба. Молись, чтобы твои начальники проявили благоразумие! — мрачно сказал Гепард. И продолжил: — Теперь настало время твоей работы. Ты знаешь телефоны высших чиновников страны. Хотя чиновники уже другие, телефоны остались прежние. Соедини меня с теми, кто способен правильно ответить на наш ультиматум! Покопайся в памяти и вспомни нужные номера!

Максу не нужно было копаться в памяти. Несколько телефонов намертво впечатались в его сознание. Никто никогда не хранил подобные номера в записных книжках или на клочках бумаги. Или ты его знаешь на память, или нет. Третьего не дано. Карданов знал.

— Я помню такие телефоны. Когда-то они принадлежали общему отделу ЦК КПСС, а теперь наверняка — президентской Администрации.

Макс невольно отметил, что взгляд Рохланова изменился. В глазах появился страх. Одно дело хорохориться друг перед другом и убивать других, а совсем другое, когда приходится умирать самому. Ставки сделаны, и никто уже не в состоянии выйти из игры по собственной воле. Вот и бегают зрачки у вечно голодного Заурбека, и дрожит рука с пистолетом у Арсена Гуссейнова.

Твердость и решимость исходили только от самого Бекмурзаева. Он ощущал чудовищную мощь, находящуюся в его распоряжении, частица этой мощи передавалась ему, распирала его тело и многократно увеличивала физические и духовные силы. Он ощущал, что растет, пробивает головой этажи сталинской семиэтажки, проходит сквозь крышу и с высоты рассматривает лежащую у его ног беззащитную Москву.

Макс медленно продиктовал два номера, которые невозможно найти ни в одном телефонном справочнике. Гепард нажимал жалобно попискивающие клавиши.

Когда ему ответили, он коротко изложил суть ультиматума. И предупредил, что это не шутка.

— Свяжитесь с ФСБ, там знают, что у нас есть атомная бомба! — закончил он разговор. — Маленькая, но вам хватит!

Он отключился и передал трубку Гуссейнову.

— А ты звони всюду, куда сможешь. Землякам, правозащитникам, газетчикам. Пусть поднимется шум и вой! Чем больше он будет, тем лучше!

Арсен принялся за работу.

— Редакция? С вами говорит представитель группы возмездия «Рука Аллаха»! Мы только что объявили ультиматум правительству России. Если он не будет принят, мы взорвем атомную бомбу в самом центре Москвы. Нет, я не шучу. Скоро вы сможете в этом убедиться.

Заурбек курил, стоя у открытой форточки. Но вдруг поспешно выбросил окурок, отошел от окна и даже задернул легкую штору.

«Снайпера боится, сволочь!» — подумал Карданов. Но снайперы еще не прибыли, к тому же подходящей точки для открытия огня напротив окон не было. Разве что с вертолета.

Послышались какие-то звуки, Рохланов метнулся в коридор и притащил упирающихся девушек.

— Не слушаются, не хотят сидеть, где их оставили! — приговаривал он, и глаза его возбужденно блестели. — Ну, так даже лучше, позабавимся напоследок!

Он вопросительно посмотрел на главаря.

Тот открыл стеклянную дверцу бара и перебирал бутылки с яркими этикетками. Рохланов расценил это как согласие на предстоящие «забавы».

— Ты! — Он рванул за руку Галину, но посмотрел на ее распухший нос и передумал. — Нет, ты! — Сильная рука с короткими пальцами вцепилась в ворот Машиного платья. — Ты должна ублажать воина, ибо это и есть задача женщины! Даже неверной!

Рывком он разодрал платье до пояса, голые груди выскочили на волю, парализованная страхом девушка даже не шевельнулась.

Макс шагнул вперед и с разворота ударил Заурбека в челюсть. Тот отпустил Машу, отшатнулся, но устоял на ногах.

— Ах так! Значит, ты против нас!

Он полез за пистолетом, но Макс ударил еще раз. На этот раз ноги Рохланова подломились, и он рухнул на колени, как оглушенный ударом электрошока бык в забойном цехе мясокомбината. Теперь следовало ударить его кувалдой в лоб и перерезать горло. Но Макс ограничился пинком ногой в грудь. Террорист завалился на бок.

Бекмурзаев никак не реагировал на происходящее, как будто был поглощен рассматриванием бутылок.

— А минеральной воды нет? — как ни в чем не бывало обернулся он к Галине. — Или сока?

— Кола и фанта в холодильнике, — все еще всхлипывая, ответила она.

— Принеси. И без глупостей.

Хозяйка не сразу поняла, что просьба относится именно к ней. Гуссейнову пришлось несильно ткнуть ее ладонью в затылок.

— Кто, я?!

Макс заметил, что она очень испугана и находится на грани истерики. С каждой минутой страх все больше и больше охватывал ее естество. Он был настолько материален, что его, казалось, можно было пощупать руками.

— Конечно, ты! Ты же хозяйка! — без улыбки сказал Гепард. И, повернувшись к полуголой Маше, приказал: — Приведи себя в порядок! Вас никто не тронет! Чеченские воины не оскверняют себя насилием над женщинами, стариками и детьми!

Карданов отвернулся. В последние годы «чеченские воины» один за другим преподносили прямо противоположные примеры поведения.

— Алик, почему ты не убил неверного?! — спросил Рох-ланов. Он приподнялся с пола и достал наконец свой «ТТ».

— Сейчас я убью тебя! — ровным голосом ответил Гепард. — Ты оскверняешь великую идею священного джихада!

Заурбек встал. Он с ненавистью смотрел на Карданова, но ничего больше не сказал и вновь сунул пистолет за пояс. Потому что очень хорошо знал: Координатор не бросает слов на ветер.

* * *

По сравнению с Тиходонском Москва представляла собой самый настоящий муравейник или растревоженный пчелиный улей. Сотни тысяч людей спешили в различных направлениях, человеческие потоки сталкивались, перекручивались, завивались в водовороты, создавали толкотню и очереди. Машины забивали улицы, то и дело создавались пробки, такие же пробки, только из человеческих тел, создавались в час пик у входов в метро. Мимо дорогих ресторанов и магазинов с заоблачными ценами ходили за сто рублей в день люди-сандвичи с плакатами, рекламирующими сотовую связь, туристические поездки за рубеж и элитную недвижимость. Обилие автомобилей с синими маячками и правительственными номерами, узнаваемые лица политиков и артистов — всего этого в провинции не увидишь. Да и криминальная жизнь здесь куда разнообразнее — каждый день то взрыв, то «заказуха».

Для столичного обывателя такая жизнь казалась вполне нормальной и привычной, никто вообще не обращал внимания на повседневную суету. Кому придет в голову измерять скорость потока, если он сам несется в этом потоке? Как бросить взгляд со стороны, когда ты и сам частичка этого суматошного мира? Когда утром мчишься на работу, а вечером обратно домой, преодолевая расстояния, на которые житель Тиходонска обычно едет в отпуск. А о взрывах, если посчастливилось под них не попасть, узнаешь из новостей, как и любой другой житель России, и дистанцируешься от них точно так же.