Книга Чародей - Сара Дуглас

Да и видения Тимозела, должно быть, об этом говорили.

Борнхелд решился. Скрелинги почти все вернулись в Ихтар, так что на оборонительных рубежах можно оставить лишь символическое войско. Он поедет в Карлон и поведет за собой армию. Будет поджидать Аксиса в долинах Тэара. Губы Борнхелда расплылись в улыбке. Наконец-то он встретится с братом на бранном поле. Всю свою жизнь они ждали этого момента.

— Отправимся на этой неделе, джентльмены. Там и остановимся. Оттуда начнется наш поход к победе над Горгрилом и Аксисом.

Глава сорок шестая

ТРЯПИЧНАЯ КУКЛА

В пути находились восемь недель. Сначала войско Аксиса через северный Скарабост свернуло на восток, затем на юг и двинулось почти по прямой через центральную часть провинции. Аксис старался умерить нетерпение. Ему хотелось идти быстрее, но утомлять армию было нельзя: ей ведь предстояли тяжелые бои.

Войско Бурдела, как назло, успело ускользнуть. Было несколько стычек с арьергардом, но самого Бурдела склонить к бою не удалось. Он наверняка хотел остановиться либо в Папоротниковых горах, где занял бы более выгодную позицию, либо в родном Аркнессе, и, скорее всего, в прекрасно защищенном Арсене.

Была у Бурдела и другая причина выбраться из Скарабоста, прежде чем туда вошло войско Аксиса. Бурдел по меньшей мере полгода проводил карательные операции. Перед ним стояло две задачи: прекратить распространение пророчества и не дать местным крестьянам уйти на север и воссоединиться с мятежным войском Аксиса в Сигхолте. Борнхелд предоставил Бурделу полную свободу действий. «Делай все, что хочешь, только останови деревенских идиотов, не дай им убежать к Аксису. Прекрати все разговоры о пророчестве и отрежь Аксиса от продовольственных маршрутов».

За последние пять месяцев от сумевших добраться до Сигхолта беженцев Аксис наслушался ужасных рассказов о бесчинствах Бурдела. Сейчас, когда он ехал по Плодородной равнине и озимые проступали из-под талого весеннего снега, Аксис собственными глазами смог убедиться в зверствах Бурдела. Деревня за деревней сметены с лица земли, и иногда всего лишь за то, что там прошел смутный слух о пророчестве. В других деревнях дома уцелели и большинство жителей остались в живых, но на окраинах стояли кресты, а с веревок и гвоздей свешивались объеденные воронами останки. Ужасающее зрелище. В таких деревнях Аксис останавливался на несколько дней, а солдаты помогали крестьянам отремонтировать дома.

Помогало то, что Аксиса давно знали и почитали как Боевого Топора. Армия шла за ним теперь другая, однако уважение к нему только возрастало. И войско его куда больше, чем войско топороносцев, и сам Аксис намного увереннее и значительнее. В красном плаще с контуром золотого солнца на спине Аксис выглядел настоящим королем. Он ходил по деревне, разговаривал с крестьянами вежливо и спокойно. Многие помнили, что он сын принцессы Ривки и был бы сейчас принцем, если бы не пятно незаконного рождения. Человек этот вовсе не походил на шалопутного бунтовщика или на закоренелого негодяя, каким старался его представить Бурдел.

Армия Аксиса от распущенного войска Бурдела отличалась строгой дисциплиной. Лагерь они устраивали подальше от деревни, стараясь не повредить посевам, а в деревню приходили только для того, чтобы перестроить дома и амбары. Аксис не мог воскресить тех, кто гнил сейчас на крестах, но он бережно снял их и похоронил. Работа эта была неблагодарная и тошнотворная.

Когда деревня начинала понемногу приходить в себя, Аксис брал с собой Ривку, и она рассказывала крестьянам о своей жизни среди икарийцев. Имя принцессы было хорошо известно, и поначалу крестьяне смотрели на нее с благоговейным ужасом, но Ривка разговаривала с ними так хорошо и убедительно, что люди начинали понимать: икарийцы вовсе не ужасные мрачные существа, а такие же божьи создания, что и сами они. У них те же проблемы, и смеются-то зачастую они над одним и тем же. В зависимости от того, насколько хорошо та или другая деревня реагировала на рассказы Ривки, Аксис частенько приглашал в нее несколько икарийцев, и они тоже беседовали с крестьянами.

В какую бы деревню те ни входили, крестьяне реагировали одинаково. В первые минуты, завидев икарийцев, все в ужасе замолкали. Юла же умела найти подход к крестьянам: она спускалась с облаков в Плодородную долину, сверкая золотыми крыльями с фиолетовыми подкрылками, ласково улыбалась и заразительно смеялась. И каждый раз первыми к икарийцам подходили дети. Они просили разрешения потрогать крылья. Ободренные благожелательным отношением крылатых незнакомцев к детям, две или три пожилые женщины, из тех, что посмелее, подходили тоже, ну а потом и вся деревня окружала икарийцев и затихала при их пении, после чего каждый норовил погладить мягкие перья. Прекрасные лица чужестранцев приводили крестьян в благоговейный восторг.

Медленно, очень медленно и не всегда успешно пытался Аксис изменить отношение жителей Скарабоста к отверженным. Трудно отказаться от воспитанного с младых ногтей убеждения в том, что отверженные — порождение демонов. Особенно трудно было разубедить тех крестьян, в чьих деревнях жил Хранитель Плуга. Таких людей Сенешаль специально направлял в села для наставления людей на путь истинный, то есть Путь Плуга.

Аксис хорошо понимал: военная кампания — самый легкий способ завоевания Ахара. Гораздо труднее убедить население пересмотреть свои взгляды на тех, кого с колыбели оно привыкло считать своими врагами. У Сенешаля была перед Аксисом тысячелетняя фора. Он держал в узде беднейшие территории Ахара.

Аксис часто проводил бессонные ночи: все думал, как бы ему убедить ахаров в том, что ни икарийцы, ни авары не желают им зла.

Самыми счастливыми у него, как, впрочем, и у икарийцев, были часы, когда они устраивались на ночлег в густой траве бескрайней Плодородной равнины. В одном месте не задерживались: останавливались только на ночь и, вместо того чтобы возводить палатки, заворачивались кто в одеяло, кто в крылья и ложились прямо на землю, а над их головами водили хоровод звезды. Небо становилось все яснее, и весна все увереннее заявляла о себе. В середине месяца Цветов, когда они приблизились к южному Скарабосту, небо было ясным и день и ночь. Как и раньше, в бытность свою Боевым Топором, Аксис частенько доставал маленькую походную арфу, и вечерами у костра голос его (после занятий с икарийскими чародеями он звучал значительно лучше) вливал силы в утомившихся за день людей. Возле его костра, одного из многих, считали за честь посидеть многие. Азур с сыном на руках с улыбкой смотрела на освещаемого заревом Аксиса. Любовь к нему возрастала у нее день ото дня, и она отбросила мысли о том, куда они едут. Она не знала, что когда-то вот так же и Фарадей сидела возле лагерного костра, слушала пение Аксиса и любила его так же сильно, как и она.

Однажды Аксис устроил ночлег подальше от поселений. Это был первый день месяца Цветов, Белтейн. Впервые за тысячу лет Белтейн праздновали в Ахаре. Икарийцы разожгли две тысячи больших костров, а рейвенсбандцы, издревле отмечавшие Белтейн, целый день готовили пищу. Ахары подивились празднику, однако, заразившись волнением икарийцев и рейвенсбандцев, приняли приглашение Повелителя Звезд. Ночь была длинная, наполненная красотой и музыкой. Утренняя Звезда отвечала за церемонии, ей помогала одна из молодых икарийских чародеек, путешествовавшая вместе с семьей Парящего Солнца. Их чувственный и соблазнительный танец, которым отметили они пробуждение земли после зимней спячки и возвращение весны, заставил в едином порыве, в том числе и ахаров, вскочить на ноги и пуститься в пляску, отыскивая на ночь партнера.