Книга Эльфийская кровь. Книга 1. Прозрачный старик и слепая девушка - Владимир Ленский

Гальен поднялся со своего места и потащился к ней. Смутно он понимал, что тот здоровенный детина не сделает Аббане ничего дурного; однако ему не нравилось, как тот вытирает свои чумазые лапы о ее волосы.

— Гальен! — вскрикнул кто-то прямо над ухом у бывшего студента.

Покачнувшись, Гальен остановился. Прямо перед ним сидел Эгрей. И улыбался от уха до уха — открытой, обаятельной улыбкой.

— Что ты здесь делаешь? — Гальен нашел в себе силы удивиться.

— Я-то? А вон сидит мой сержант. — Эгрей показал на мужчину в кожаном колете. — Видишь? — Он чуть повертелся на скамье, не поднимаясь. И, замечая недоумение на лице бывшего однокашника, засмеялся: — Я солдат! Скоро предстоит дело: кочевники, по слухам, двинулись на Саканьяс. Якобы тамошние горожане отхватили под свои пашни кусок их пастбищ.

— А может, так и есть? — спросил Гальен.

— Дружище, да ведь это неважно! — Эгрей схватил его за руку, и Гальен поразился тому, каким сильным стал он теперь. — Садись! Я наливаю.

— Аббана... — попытался протестовать Гальен. — Слушай, я не хочу, чтобы Аббана...

— Да брось ты, — расслабленно махнул Эгрей. Он мельком глянул в сторону своего сержанта и тотчас отвернулся. — Он хороший парень. С Аббаной ничего не случится. Она ведь женщина.

Гальен сам не понял, как уселся рядом с Эгреем.

— Как же ты сделался солдатом?

— Нет ничего проще. Подошел к сержанту и записался. Люди всегда нужны, а фехтованию нас обучали.

Гальен зажмурился и помотал головой. Эгрей придвинул к нему свою кружку, наполовину полную.

— Выпей.

Гальен послушно приложился. В голове у него шумело.

— Я все-таки не понимаю, — снова заговорил он. — После того... случая... когда погибла Софена... Ты ведь куда-то уехал?

Эгрей чуть погрустнел, и сквозь дурман Гальен увидел мудрую горечь в его глазах.

— Ну да, а ты как думал? Мне было куда ехать, иначе я никогда не бросил бы Академию. Точнее, я был уверен в том, что мне есть, куда податься.

— И куда?

— К графу Кросту. Видишь ли, Гальен, приблизительно за неделю до поединка магистр Даланн остановила меня и сообщила, совершенно конфиденциально, что граф Крост прислал в Академию запрос. Дескать, ему требуется новый управляющий. Место хорошее, платят много, работа интересная — и все такое. Но вот незадача: граф хотел бы выбрать из нескольких кандидатур. Магистр шепнула мне по большой дружбе, что она представит только две кандидатуры: мою и Софены. Но мне, мол, беспокоиться нечего: граф Крост, несомненно, предпочтет мужчину.

— Странно, — пробормотал Гальен. — Зачем ей было сообщать тебе все это?

Эгрей пожал плечами.

— Понятия не имею. Однако я нижайше поблагодарил магистра. Под конец она дала мне совет: непременно побить Софену в каком-нибудь диспуте. Я должен убедительно показать, что мои успехи в учебе превосходят достижения бедняжки Софены, которая — будем откровенны! — ничего из себя не представляла.

— Давай не будем дурно говорить о покойнице, — строго предложил Гальен.

Эгрей пожал плечами.

— Да пожалуйста... Мне все равно. Покойники никогда еще меня не тревожили. В отличие от живых...

— Зачем ты убил ее? — спросил Гальен. Он вдруг понял, что Эгрей вот-вот скажет ему правду.

— Чтобы не стояла у меня на пути, — просто ответил Эгрей. — Мне нужно было получить это место. Ну да, а что ты удивляешься? Разве ты не сделал бы то же самое, будь у тебя возможность, не заканчивая курса, сразу получить должность управляющего в богатом имении?

Гальен попытался заглянуть в себя и найти ответ в глубине души, но там зияла удручающая пустота. Он попросту не знал.

— Не знаю, — пробормотал Гальен.

— Я рассчитал все правильно и убил ее в точности так, как предполагал. Меня раскусил только один человек. Проклятье, я не ожидал, что он притащится на этот поединок! Если бы не Элизахар, никто из вас и не догадался бы о моей проделке... Ну да ладно, дело прошлое. — Он похлопал Гальена по руке, а затем улыбка Эгрея сделалась кривой. Он как будто насмехался сам над собой. — Я уехал из Академии и направился прямехонько к графу Кросту.

— И что граф?

Эгрей деревянно расхохотался.

— А ничего! Никто ни сном ни духом не ведал там ни о каком новом поместье. Заявки в Академию они тоже не присылали. Я попытался поговорить с самим графом, настаивал, ссылался на магистра Даланн. Бывает ведь, что слуги ничего не знают.

— И что граф? — снова спросил Гальен.

— Велел поколотить меня палками и выгнать за пределы своей земли, — сказал Эгрей. — На этом моя карьера управляющего завершилась.

Гальен помотал головой.

— Я ничего не понимаю...

— Я пока тоже мало что понимаю. Думаю, магистру Даланн нужно было, чтобы мы с Софеной убили друг друга. Только неясно, зачем.

— У Софены не было ни единого шанса убить тебя, — возразил Гальен. — Магистр Даланн однозначно добивалась того, чтобы ты убил Софену.

— Еще менее понятно. Впрочем, — Эгрей отобрал у приятеля кружку и одним махом прикончил остававшееся в ней вино, — мне это безразлично. Я записался в солдаты, и теперь моя жизнь изменилась.

Их мирную беседу прервал визг Аббаны.

— Ненавижу! — кричала девушка. — Проклятые аристократы! У них — все, они — с рождения все имеют... Они воображают, будто... могут топтать... и достоинство... что угодно — ногами! Им — все, а другим — ничего! Могут жизнь сломать!

— Ого! — выговорил Эгрей, иронически поднимая брови. — Кто это так досадил нашей Аббане?

— Эмери со своим братцем, — хмуро ответил Гальен.

— У Эмери есть брат? Никогда не слышал.

— Младший. Еще сопляк.

Эгрей покачал головой.

— Знаешь что, Гальен? Сдается мне, не одного меня в этой Академии использовали и выбросили. Нам, отбросам общества, следует держаться друг друга.

Гальен схватил его за руку.

— Ты прав! — страстно проговорил он. Теперь ему казалось, что он нашел единственный выход из положения, в котором они с Аббаной очутились. — Коль скоро мы для них — отбросы... Так и будем отбросами!

Эгрей чуть приподнялся и заорал:

— Сержант!

— До сих пор не верю, что мы это сделали, — сказала Аббана.

Они уже сутки шагали вместе с отрядом наемников, удаляясь от Изиохона.

— По-моему, это было здравое решение, — отозвался Гальен.

— Здравое! Принятое в пьяном виде, — фыркнула девушка.

— Ты жалеешь? — спросил Эгрей.

Она покачала головой.