Книга Странник поневоле - Борис Долинго

– Он ваш, уважаемые! – сказал он, улыбаясь и кланяясь.

Продолжая рассыпать поклоны, Салим, пятясь задом, отступил и взобрался на коня. Маленький арабский отряд резко развернулся и пустился галопом по лощине между рощицей и склоном каменистого холма.

Китайцы некоторое время молча смотрели им вслед, а затем рассмеялись: судя по всему, цена, заплаченная за Богдана, на самом деле была для них не слишком высокой. Первый из купцов, тот, что в основном вёл переговоры, повернулся к пленнику и на своём неважном арабском спросил:

– Тебя как зовут?

Богдан ответил. Китайцы переглянулись – очевидно, имя их нового раба звучало странно, и, похоже, странность имени ещё больше их удовлетворила.

Купец прищёлкнул языком и кивнул:

– Очень хорошо! Скажи мне, ты ведь не убежишь?

– Куда мне бежать? – пожал плечами Богдан.

– Ну, откуда мне знать? – засмеялся китаец. – Может быть, вы в сговоре с этими арабами: они продают тебя – а ты бежишь? Эти арабы – такие… – Он пошевелил пальцами в воздухе, подыскивая подходящее слово.

– Хитрые, вы имеете в виду? – подсказал Богдан.

– Вот именно! – согласился купец. – И если вы в сговоре…

– Мы не в сговоре, ваша честь, хотя, понимаю, что верить мне вы больших оснований не имеете, – перебил Богдан. – Но зачем вы вообще задаёте вопрос, сбегу я или нет?

– Коллега Ань Чао, что мы будем тут стоять и болтать? – вмешался второй купец, говоривший на китайском, но Богдан прекрасно его понял, так как китайский входил в набор языков, которым он позаботился обзавестись.

– Правда твоя, Ли Юань, – согласился партнёр. – Поехали в форт.

Купцы развернули коней, и тот, кого назвали Ань Чао, приказал одному из воинов, кивнув на пленника:

– Возьми его верёвку!

Богдан решил не настаивать на пояснениях. В любом случае, пока жестокого обращения к себе он не встретил, и можно было посмотреть, как будут развиваться события. Собственно, у него и не было иного выхода.

Влекомый верёвкой, которую держал один из воинов. Богдан шёл за всадниками, которые, к счастью, двигались медленным шагом, так что пленнику не стоило больших усилий поспевать за конями.

Купцы беседовали вполголоса. Богдан, стараясь не подавать вида, внимательно слушал. Китайцы говорили тихо, и слова часто заглушались стуком копыт по камням и шуршанием травы, но всё-таки большую часть разговора вполне можно было разобрать.

– Всё-таки ты считаешь, что мы не прогадали? – настаивал Ли Юань.

Ань Чао погладил узкую бородку, тонким хвостиком спускавшуюся сантиметров на двадцать:

– Уверен, друг мой. Кое-что я объясню тебе позже, но не беспокойся! Лучше скажи мне, как идёт торговля в нашей лавке в провинции Тянь-Шунь?

Богдан невольно дёрнул бровью: название звучало почти так же, как хорошо знакомое ему «Тянь-Шань». Впрочем, каких только совпадений не бывает во всех вселенных! Тем более что местные китайцы, как и все народы здесь – выходцы с Земли.

Ли Юань начал подробно описывать, какие товары пользовались в последние месяцы большим спросом, а какие меньшим. Посетовал он и на то, что приказчики мухлюют, из-за чего, например, доверия к чаю, поставляемому компанией «Ань-Ли», стало меньше: несколько жуликов разбавляли дорогой чайный лист дешёвыми сортами. Происходили авантюры и с шелками.

Хотя в целом ситуация не являлась для него радостной, стараясь не показывать виду, Богдан ухмыльнулся: лишний раз становилось понятно, что большинство человеческих пороков имеет корни совсем не в современном обществе, которое так часто ругали на Земле, а в самой природе человека.

Форта они достигли примерно за полчаса. Стена, сложенная из отёсанных каменных глыб, поднималась метров на семь и тянулась влево и вправо на солидное расстояние. От широких массивных ворот, обитых полосами кованого железа, тянулась широкая наезженная дорога, убегавшая за холмы.

Сейчас в воротах была открыта часть одной из створок, позволявшая вполне свободно проехать паре всадников.

Внутри форт напоминал некую смесь восточного караван-сарая и европейского средневекового замка, за тем исключением, что строения были выполнены в характерном китайском стиле, с островерхими пагодными крышами, углы которых загибались вверх. Богдану вспомнилась статейка из детской энциклопедии, где говорилось, что такой стиль называется «крылья летящей птицы».

Подумав об этом, Богдан начал вспоминать, что же он, в принципе, знает об истории Китая. Современный ему маоистский Китай являлся державой противостоящей СССР, но здешние условия, само собой, мало напоминали Китай второй половины двадцатого века. А вот знания о древнем Китае сейчас могли бы пригодиться. В обширных файлах памяти Центрального Компьютера дворца он таких сведений не нашёл, или же информация эта была по каким-то причинам скрыта. Конечно, Богдан не старался найти данные именно по ситуации на грани Азии и именно на китайском её участке, но, попробовав несколько раз получить подробные сведения о ситуации у различных народов, населяющих грани планеты, он столкнулся с её явным недостатком или закрытостью и прекратил такие попытки.

Вообще странностей у неизвестных создателей Планеты Граней хватало. Создать, например, возможность быстро выучить язык практически любого живущего здесь народа – и не обеспечить данными о современной ситуации в той или иной стране казалось нелогичным. Более того, как столкнулся с этим на собственном опыте Богдан, сами географические данные явно нуждались в дополнениях: взять хотя бы пустыню, которая, согласно карте, располагалась куда дальше к юго-западу грани, чем на сегодняшний день. Из этого следовало, что карта составлена достаточно давно и что неизвестные хозяева дворца и планеты с тех пор не обновляли данные.

Хотя, конечно, справедливости ради стоило отметить, что в основном карта соответствовала действительности достаточно точно. На основании этого можно было сделать заключение, что либо изменения здесь идут медленно, либо отсутствуют хозяева планеты всё-таки не так давно. Но что побудило их бросить свои владения и удалиться куда-то, оставалось загадкой, разгадать которую было бы очень интересно. О деятельности этих существ, которые, судя по всему, были практически идентичны людям, Богдану удалось узнать лишь, что называли они себя словом, которое на русский язык переводилось буквально как «творцы». Он смог даже на всякий случай выучить их язык тем же методом, каким выучил и языки основных народов граней, но узнать что-то конкретное о них не получилось.

Естественно, самым волнующим ответом на все загадки для Богдана мог бы стать ответ на вопрос «А когда могут вернуться эти Творцы?». Правда, похоже, что получить такой ответ удастся лишь в случае, если такое событие действительно произойдёт.

А пока Богдан усиленно вспоминал то, что знал про древний Китай сам. В общем-то, объём таких знаний был невелик. По прочитанному в книжках он мог сказать, что китайцам история приписывает изобретение пороха, компаса, бумаги и фарфора. Там возникли одни из самых первых государственных систем и ремёсел в истории Земли, продолжался самый длительный период феодальных отношений. Ещё в голове Богдана всплыла совершенно книжная фраза о том, что в духовной и политической жизни Китая большую роль играло конфуцианство.