Книга Без шума и пыли - Леонид Влодавец

— Вам виднее, — желчно ответил Манулов, чувствуя, что этот тип знает о своем собеседнике всю подноготную.

— Да, нам виднее, — без ложной скромности подтвердил бородач. — Потому что у вас были свои планы, дерзкие, даже безумные, но вместе с тем, как ни странно, вполне продуманные. Во всяком случае, по сравнению с вашей сводной кузиной, у которой возникли аналогичные идеи, ваши наметки выглядели более реалистичными. И потому, как это ни печально сознавать, более опасными.

— Я не знаю никакой сводной кузины, — пробормотал Манулов, — и вообще не понимаю, о каких «наметках» вы говорите.

— Оставим пока в стороне вопрос о кузине, хотя именно она мечтала подставить вас под удар, убрав Вредлинского. А вот о наметках, точнее о достаточно серьезно разработанном и приведенном в действие плане захвата власти в России, мне просто не терпится вам рассказать. Как и о том, почему он провалился и никогда не будет осуществлен.

— С детства любил слушать фантастические истории! — саркастически воскликнул Павел Николаевич. Но в душе он уже отдавал себе отчет в том, что вся его задумка закончилась крахом. Теперь оставалось лишь выслушать то, что нарыл этот старый чекист со своими подручными, и понять, что теперь грозит «мистеру Полу». Отправка в иностранную зону на территории республики Мордовии, где придется лет десять отсидеть в обществе нигерийцев, вьетнамцев, афганцев и прочей «высококультурной» публики? В принципе это еще неплохо. Можно выйти на свободу с чистой совестью, вернуться в российское подданство и пойти собирать бутылки на ближайшую свалку. Конечно, если в 72 года это будет еще возможно и здоровье к этому времени не претерпит необратимых изменений…

Гораздо хуже получится, если насквозь гуманное и демократическое российское правительство вернет американского гражданина по месту жительства. Возможно, что кто-нибудь из кредиторов, ознакомившись с сопроводиловкой, написанной под диктовку этого бородатого чекиста — если он, конечно, существует не только в виртуальном, но и в реальном мире, — не пожалеет 100 тысяч баксов, чтоб Манулова выпустили под залог. Но сделает он это лишь с одной целью пустить с молотка все имущество «мистера Пола», раздеть его догола и выбросить в бомжатник клатинос и ниггерам. Впрочем, не исключено, что поступят и более круто. Растворят в серной кислоте, сожгут в печи для экологически чистой переработки мусора…

Тем временем Борода — Манулов именно так про себя обозвал собеседника начал излагать свои данные о задумках Павла Николаевича:

— Я не буду подвергать критике ваши представления о своем происхождении, хотя есть основания сомневаться в том, что с вашей подачи сочинил господин Вредлинский. Так же, как и версию о том, что Александр III был отравлен по наущению императрицы Марии Федоровны ядом, изготовленным предками нынешнего кинорежиссера Георгия Петровича Крикухи. Во-первых, там еще не все ясно, а во-вторых — это не имеет прямого отношения к тому, что вы затеяли.

— Рад, что вы на меня не повесили это дело, — выжал улыбку Манулов.

— Утешайтесь этим, — жестко сказал Борода. — Ибо все остальное ничем вас не утешит. Итак, весной прошлого года некий Петр Петрович Негошев, специализирующийся на посредничестве между наркодельцами разных стран, принес вам на хвосте ошеломляющую новость о том, что где-то в родной, но распроклятой и варварской России изобрели некий препарат, сулящий сверхсумасшедшие прибыли.

— Я не занимаюсь торговлей наркотиками! — быстро открестился Павел Николаевич.

— Тем не менее Негошев обратился именно к вам. И когда вам стало ясно, о каком препарате идет речь, вы уполномочили Негошева вести переговоры с неким Дядей Вовой, возглавлявшим криминал в хорошо известной вам губернии. Правда, переговоры эти сильно затянулись. Дядя Вова вел переговоры не только с вами, но и еще с несколькими партнерами, а затем, как это ни печально, пал жертвой роковой случайности, от которой в блатном мире никто не застрахован…

— Его убили ваши люди?! — Манулов понимал, что терять ему уже нечего, и не боялся задавать нахальные вопросы.

— Не буду ни подтверждать, ни опровергать ваши предположения, — осклабился Борода. — Не скрою, что уход Дяди Вовы из большого бизнеса меня очень устроил. А вас, напротив, разочаровал. Тем более что именно в то время у вас более-менее четко оформилась идея сесть на Руси царем. Правда, осенью прошлого года главные надежды вы стали связывать не с препаратом, а с иным спецсредством, о котором вам намекнул ваш новый знакомый господин Антон Соловьев. Речь шла о так называемом нейролингвистическом программировании. Правда, сам господин Соловьев не соображал в этом ни уха ни рыла. Ему наскоро объяснили общие принципы такого рода воздействий на психику, а он, ничтоже сумняшеся, решил поискать компаньонов, ибо сильно поиздержался в период после 17 августа. В качестве возможных партнеров он рассматривал не только вас, но и некоего господина Мещерского (он же Мизевецкий), бывшего сотрудника моего старого, но не очень хорошего знакомого по фамилии Куракин. Надо сказать, что на тот момент эти господа очень близко подошли к обладанию препаратом, ибо нащупали связь с преемником Дяди Вовы, которого лучшие друзья знали под кличкой «Трехпалый». Увы, опять вкралась досадная случайность, и Трехпалый потерял возможность как-либо влиять на события. Это случилось минувшей зимой, когда люди, которым вы заплатили при посредстве Соловьева, попытались выкрасть принципиально новые нейролингвистические программы, разработанные одной милой девушкой под руководством более опытного и талантливого товарища. К сожалению, этого товарища нам уберечь не удалось, но программы к вам не попали. Насчет того, что программы конструировала девушка, вы узнали только через несколько месяцев. И вам даже удалось ее похитить.

— Я абсолютно не в курсе того, о чем вы говорите! — заявил Манулов тоном оскорбленной невинности.

— Да, — хмыкнул Борода, — согласно конституции США никого нельзя принуждать давать показания против самого себя. Я тоже не стану этого делать, тем более что мне нет нужды что-либо доказывать.

Павлу Николаевичу резко поплохело. И посадка на мордовскую инзону, и даже возвращение в Америку стали ему казаться чем-то вроде прекрасной, но несбыточной мечты. Борода, возможно, и состоял когда-то на госслужбе, но сейчас явно не был связан с российским законодательством. А это означало, что он поступит с Мануловым так, как ему это будет удобно.

— Идея, которую вы пытались осуществить, была проста, как юбка на крестьянке, — осклабился Борода. — Состряпать с помощью Вредлинского и Крикухи более-менее приличный фильм о судьбе Александра III и Николая II и вмонтировать в него несколько нейролингвистических программ, разработанных той самой приятной девушкой, от которой вы нынче открещиваетесь. Действительно, сейчас этой девушки у вас под рукой нет, но вы нашли нескольких программистов, которые попытались разобраться в ее антихакерских разработках. К сожалению, они потратят время зря, а при особом усердии приобретут психические расстройства, ибо нейролингвистическая компонента в этих программах как раз на то и рассчитана, чтобы знаковые комбинации, проникая в память хакера — не в компьютер, а непосредственно в мозг! — создавали устойчивые связи между знаками и образами, звуками, болевыми центрами и так далее. Грубо говоря, эти комбинации подобны хорошо известной: «тройка — семерка — туз», от которой свихнулся пушкинский Германн.