Книга Сумеречные миры - Владимир Добряков

— Но что мешает записать копию Матрицы хроноагента перед его переходом и в случае неблагоприятного исхода внедрить ее в новое тело?

— Ничто. Только, Андрэ, ты забываешь, с кем мы имеем дело.

Андрей согласно кивает, а Магистр продолжает:

— И прими во внимание еще один фактор: мою нервную систему. Мои нервы не из мономолекулярных нитей. Те два с половиной часа, которые Андрэ провел в той фазе, стоили мне двадцати пяти лет жизни.

Магистр наливает рюмку, залпом выпивает ее и, помолчав, ворчит:

— Вы все время обижаетесь на меня: зануда, придира и так далее. Знаете, о чем я мечтаю? Поменяться с кем-нибудь из вас ролями. Когда возникла необходимость внедриться в короля Рене, чтобы разорвать порочный треугольник Рене—Лина—Дулон, я ухватился за это с радостью. Хоть как-то самому повлиять на ход событий. Зато, когда вы с Элен и Андрэ закрывали этот переход на Желтом Болоте, я поседел, как полярная сова.

— Что-то не очень заметно, — усмехаюсь я, глядя на смолянисто-черную шевелюру Магистра.

— Ну, я все-таки Магистр, к тому же — Альфа.

— Верно! — поддерживает его Лена. — Он это умеет. Когда ты вернулся из полета в образе Адо Тукана, я заметила седину у него на висках. На другой день ее не стало.

— Сопьюсь я с вами, сидя у компьютера и наблюдая за вашими похождениями. Повозитесь тогда со мной, хроническим алкоголиком, — усмехается Магистр, разливая водку по рюмкам.

— Ну, и какой ты тогда будешь, в схлопку, Магистр, да еще и Альфа? — смеется Генрих.

— Уел, уел! Согласен.

После паузы, вызванной выпивкой и закусыванием, в разговор вступает молчавший до сих пор Маг Жиль:

— Все, что вы говорили за и против использования прямых переходов, в принципе верно. Но вы забыли главное: правовую сторону этого вопроса. Существует и действует всем вам хорошо известный Хронокодекс. И там нет ни одного пункта, ни одного слова, регламентирующего использование прямых переходов, устанавливающего рамки, в которых их можно использовать, и все остальное. А это, согласитесь, немаловажно. На Совете Магов уже поставлен вопрос о разработке соответствующего раздела Хронокодекса. Наши юристы, историки и Сектор по связям с сотрудничающими фазами уже приступили к работе. Пока они ее не завершат, прямые переходы будут запрещены. В этом со мной согласны и Стремберг, и Кристина. Сегодняшний переход — исключение. Ситуация была чрезвычайной. Промедли мы на день или даже на несколько часов, и произошло бы непоправимое: Горшайнергол оказался бы в руках ЧВП. Кстати, Андрей интуитивно понял это и привел подобные соображения как основной аргумент в разговоре с Хэнком. И он был прав, предупредив об этом Хэнка. Зная методы, которые они применяют, действуя против нас, могу согласиться, они не стали бы тратить времени на переговоры. Сожгли бы, в схлопку, этот постоялый двор вместе с нагилами, рыцарями и лучниками. Да что я вам разъясняю? Сами помните, как они дважды пытались применить против вас в этих фазах современное оружие.

— Кстати, — говорит Генрих, — поскольку они применяют против нас автоматы и лазеры, почему мы должны с ними церемониться? Если мы точно знаем, что против нас действуют агенты ЧВП, что мешает нам передать нашим людям по прямому переходу соответствующее снаряжение? С волками жить, по-волчьи выть!

Жиль, помолчав и закурив, отвечает:

— К счастью, Генрих, мы не волки, а хроноагенты. И должны оставаться ими даже среди волков. У нас есть свой Кодекс Чести, а он гласит именно так, как ты сказал: с волками жить, по-волчьи выть. Только смысл здесь другой. Мы в отличие от ЧВП приняли для себя раз и навсегда: в чужой монастырь нельзя соваться со своим уставом. Есть у тебя стопроцентная уверенность, что в стычке с агентами ЧВП ты всегда будешь выходить победителем?

Генрих задумывается и отрицательно качает головой.

— То-то! Именно это я и имею в виду. Что будет с автоматом, с лазером или бластером, который ты, поверженный, выронишь из рук? Хорошо, если агент ЧВП окажется таким же добросовестным, как Андрей. А если он пройдет мимо и оставит твое оружие без внимания? Можешь представить, что получится, если твое оружие подберет кто-либо, и каких бед он с ним натворит? Нет, друг мой, в игры по правилам ЧВП мы играть не будем. Не имеем права! Сколько хлопот нам доставил этот Горшайнергол? А представь, если бы его у Синего Флинна захватил не Андрей, а настоящий Хэнк?

Мы все невольно рисуем в своем воображении страшные картины. Когда Хэнк уничтожил уже полкоролевства, я трясу головой, отгоняя жуткое видение, и говорю:

— Маг прав, полностью прав! Такие игрушки нельзя оставлять в недоросших для них фазах. Счастье наше, что Кристина вовремя сумела осуществить прямой переход. Мне все время не давала покоя мысль: а что будет, если сэр Хэнк вспомнит имя Меча и решится развязать его силу?

— Это была бы катастрофа, и не только для той фазы! — отвечает Жиль. — А вы знаете, что планировалось на тот случай, если бы миссия Андрея закончилась неудачно? Горшайнергол был бы все равно изъят из той фазы. Такое решение было принято Советом единогласно. Туда пошел бы отряд специального назначения. Обитателей постоялого двора пришлось бы усыпить или временно парализовать, если бы нагилы устояли против воздействия гипнотического излучения.

— Даже так?! — удивляется Андрей.

— А как иначе? — отвечает Магистр. — Кстати, сначала в качестве основного рассматривался именно этот вариант. Но я настоял, чтобы вначале попробовать обойтись без применения таких воздействий. Жиль и Кристина меня поддержали.

— Ты настоял?! — я вскакиваю с места. — Ну, Магистр, я уже ничего не понимаю!

— И не поймешь. Неужели ты думаешь, что я о тебе действительно такого мнения, какое высказал накануне? Педагогика, друг мой, и моральный настрой перед заданием! Не скрою, сначала я предложил свою кандидатуру. Но меня быстро убедили, что идти должен ты, и я не стал особо спорить. Но надо же было как-то настроить тебя перед работой. Ты — человек рисковый и увлекающийся и очень не любишь отступать. Так что, согласись, моя накачка пошла тебе на пользу.

— Ну тебя в схлопку. Магистр, с твоими педагогическими методами! Наливай лучше, да выпьем!

Все смеются, Лена обнимает меня и, успокаивая, гладит по голове. А Магистр разливает водку.

— А мне! — слышится голос Кристины. Под всеобщий хохот мы не услышали сигнала Нуль-Т.

— А, вот и Крис! — обрадованно говорит Магистр и достает еще одну рюмку. — За Андрэ мы уже пили, теперь пьем за тебя, Кристина!

Кристина залпом выпивает протянутую Магистром рюмку, морщится, из глаз брызжут слезы, она заходится в кашле. Жиль укоризненно качает головой:

— Филипп, разве можно непривычной женщине подсовывать твое зелье, пусть даже и популярное в вашей среде?

— Пардон! — спохватывается Магистр и подает Кристине бокал вина. — Запей, Крис.

Кристина запивает, закусывает и, придя в себя, говорит Магистру: