Книга Развлекающие толпу - Розмари Роджерс

Руки Анны изо всех сил сжали угол туалетного столика.

– Ты всегда о чем-то предупреждаешь меня, Гаррис. И, мне кажется, я отчасти понимаю, почему. Крег тоже очень любил меня предупреждать. В Лондоне. Тогда я не поверила ему. Но… Но все это… – В горле пересохло, но Анна заставила себя продолжать: – Если… если, как ты утверждаешь, Уэбб опасен… то тогда зачем…

Гаррис подошел ближе и взял ее руки в свои:

– Я как раз за этим сюда и пришел. Чтобы все тебе объяснить. Я знаю, что большую часть твоей жизни тебя опекали и защищали. Я это почувствовал при первой же нашей встрече, когда тебе так хотелось вырваться из привычного окружения и убежать! И я не мешал тебе искать твой собственный путь. Попытайся же и ты понять меня. То, что произошло сегодня… Это было своего рода предупреждение. Если Карнаган поймет, что мы не собираемся с ним шутить, это заставит его соблюдать осторожность. Я дал тебе пистолет, но как я могу быть уверенным, что ты используешь его по на значению, когда твоей жизни будет угрожать опасность? Пойми, я ни в чем тебя не виню. Я просто понимаю, что, когда наступит решающий момент, ты вряд ли сможешь выстрелить. Но ты должна усвоить одно – этот человек может убить тебя. Профессия актера – лишь прикрытие. Его основная работа – убивать людей. Это профессиональный убийца. Анна-Мария понимает это. Да, она ведет опасную игру, но она, по крайней мере, осознает, что рискует, и знает, с кем имеет дело. Хотя это знание далось ей слишком дорогой ценой. Но ты, Анна…

Она была неподвижна, как ледяная статуя. Гаррис схватил ее за плечи и встряхнул, пытаясь добиться хоть какой-нибудь реакции.

– Выслушай же, наконец, то, что я пытаюсь сказать тебе. То, что происходит, – не детские игры, и даже не телесериал! Это действительность! Мы боремся с твоим отцом и со многими другими призрачными закулисными фигурами, о которых простой обыватель даже не подозревает. Это манипуляторы, которых никто не выбирал. Они отправляют нас на войны, которые нам не нужны. Они хладнокровно организуют убийства людей, которые им мешают. Они сотрудничают с мафией и в результате – управляют страной. Они не терпят никого на своем пути – будь то президент или просто свободомыслящий человек. Вспомни, что случилось с Кеннеди, с Мартином Лютером Кингом… не говоря уже о многих других…

– Гаррис, прошу тебя, перестань!

– Извини, Анна. Но я просто хочу, чтобы ты поняла истинный размах происходящего. Постарайся быть объективной.

– Думаю, что она все поняла, – слова Гарриса почти никого не убедили, но все оставили свои сомнения при себе.

Затянувшись неизменной сигарой, Рэндалл сменил тему:

– Что дал пентотал натрия?

– Парментер предупреждал, что это может не подействовать. Все, кто увольняется из Организации, проходят специальную обработку.

– Другими словами, если я правильно понял, они делают так, что даже под воздействием специальных средств во время допроса узнать ничего нельзя.

– Брайтман считает, что они просто вырабатывают иммунитет к определенным наркотическим веществам. При их введении такой человек вообще перестает отвечать на любые вопросы. – Гаррис был мрачен и нервно поглаживал усы.

Эспиноза сохранял обычную невозмутимость:

– Друзья мои, я никак не могу понять одного – какое это все имеет значение? Мы знаем, на кого он работает, и он знает, что мы знаем. Это сделает его более осторожным. Кроме того, до сих пор ему удалось узнать не слишком много, разве не так? А его догадки никого не волнуют. Через неделю, а может быть, и меньше, Риардон уже не сможет ничего предпринять.

Джеймс Маркхем выступит в Сенате и тем самым разворошит это осиное гнездо…

Вдруг Рэндалл неожиданно для всех хрипло расхохотался:

– Мне всегда нравилась твоя манера выражаться, Сал! И ты, конечно, совершенно прав. Боюсь, что мы все немного разучились реально смотреть на вещи.

– И пока пресса набросится на эту сенсацию, действия наших друзей на Ближнем Востоке и в других местах пройдут незамеченными. Энергичный и дальновидный сенатор Маркхем сумеет наладить самые сердечные отношения с правителями ближневосточных государств, найдет новые источники поставки нефти, и для Соединенных Штатов опять наступит эпоха процветания.

– Тебе бы редакционные статьи писать! – язвительно прокомментировал Гаррис эту тираду Эспинозы. Он по-прежнему хмурился. – И тем не менее я считаю, что Уэбб Карнаган представляет собой потенциальную угрозу и его необходимо устранить.

– Но мы и не собираемся отказываться от нашего первоначального плана.

Рэндалл пожал плечами, посыпая все вокруг пеплом от своей сигары. Про себя он отметил, как при этих словах повеселел Гаррис, и подумал, что такая настойчивость Фелпса связана не столько с самим Карнаганом, сколько с Анной Мэллори.

Анна совершенно точно знала только одно: ей необходимо отдохнуть, необходимо собраться с мыслями и решить… Господи, ну что она может решить, в самом деле? Хорошо. Но отдохнуть ей ничто не помешает. На этот раз она не собирается убегать. Она останется здесь, закончит сниматься в фильме и… Ладно, о том, что будет потом, думать еще рано.

Она была в полной безопасности в своей комнате: свет включен, дверь заперта. Но от кого или от чего она прячется? Анна отвела взгляд от двери и посмотрела на себя в зеркало. Вид у нее был усталый и измученный – бледное лицо, темные круги под глазами. Настоящее привидение.

Неожиданный звонок телефона напугал ее. Когда она поднимала трубку, пальцы дрожали. На другом конце провода послышался обеспокоенный голос Анны-Марии:

– Анна? Прости, если я разбудила тебя, но…

Сердце подпрыгнуло и замерло в ожидании продолжения.

– Ты не видела Уэбба? Я сидела с ним, но когда он заснул, я ненадолго ушла, чтобы раздобыть что-нибудь поесть. Когда же вернулась, то… сейчас его нет в комнате.

Анна почувствовала, как неприятный холодок пополз вдоль позвоночника. Она невольно посмотрела на дверь. Уэбба нет в его комнате… но почему, собственно, его жена думает, что он пошел к ней?

К великому удивлению Анны, ее голос звучал совершенно ровно и спокойно:

– Но здесь его тоже нет… Я не видела его после того, как закончились съемки. Может быть, он решил прогуляться?

– Ты уверена?

Настойчивость Анны-Марии становилась настолько неприличной, что она сама это поняла и постаралась сгладить неприятное впечатление.

– Извини меня, ради Бога! Но я так волнуюсь. Доктор Брайтман сделал ему обезболивающий укол и сказал, что он должен проспать довольно долго. Я понимаю, что не должна была звонить тебе, но, надеюсь, ты меня правильно поймешь…

– Со мной все в порядке. Дверь заперта, и меня уже неоднократно обо всем предупредили. Кроме того, я не собираюсь никому открывать дверь в такой поздний час.