Книга Неясные огни - Марго Айсли

от своих, будто мы слились в единое целое.

Он целовал меня в шею, опускаясь от уха к нежной коже ключиц. Ритм убыстрялся, вырывая из моих губ стоны. Я обхватила его ногами, и он взял меня за бедро, прижимая сильнее и входя ещё глубже. Я всхлипнула от удовольствия и закрыла глаза, полностью отдаваясь его воле.

— А хочешь ещё больше? — он продолжал покрывать поцелуями мою шею, его дыхание было рваным не меньше, чем моё.

Я не знала куда больше, казалось, он и так заполнял всю меня, но всё же кивнула. Маркус сменил ритм, двигаясь медленнее, но входя глубже, провёл языком над ключицей, а потом укусил меня.

Было больно. Я вздрогнула и протяжно застонала, машинально сжав все мышцы, но даже не думала отстраниться. Ощущение, что моё тело полностью принадлежит вампиру, затопило меня с головой. Чем дольше он пил, тем больше я его хотела. Разум затуманился, а давящее натяжение многократно усилилось, грозязь меня просто спалить заживо.

Маркус вернулся к губам, и я ощутила вкус крови и его язык у себя во рту. Толчок, и ещё, а потом ещё сильнее. Резкая волна наслаждения накрыла меня так стремительно, что в глазах потемнело. Я откинула голову и просто не смогла сдержать громкие стоны, эхом отдающиеся от стен комнаты. Тело дрожало, я впилась ногтями в плечи вампира, сжалась, и потом обмякла, совершенно обессиленная.

Маркус заключил меня в объятия, и в попытках выровнять дыхание, я просто уснула.

Очнулась я уже утром, лёжа в крепких объятиях. Я слегка потянулась, разминая затёкшие мышцы, и потрогала шею. Никаких следов я там не обнаружила, ранки затянулись. Зато мои волосы около шеи оказались в засохшей крови. Вспомнив далёкое видение, я рассмеялась. Так или иначе оно всё же сбылось. Маркус уже не спал. Загадочно улыбаясь, он молча разглядывал меня.

— Что? — смутилась я.

Смотря на него, я вспомнила каждое мгновение прошлой ночи, всё, что он делал с моим обнажённым телом, и как оно реагировало, как я сама реагировала в ответ громкими стонами. Щёки запылали с утроенной силой, и меня затопила волна смущения. Я хоть и понимала, что всё нормально, но ничего не могла с собой поделать. От Маркуса же повеяло каким-то весельем.

— Не думал, что ты у меня настолько стеснительная, вчера это не было заметно, — он не смог сдержать ехидную улыбку, а я готова была сквозь землю провалиться.

— Прекрати, — пробубнила я, не зная, как с собой справиться, и накрыла лицо одеялом.

Маркус тут же стянул его, и не успела я ничего сказать, как он нежно поцеловал меня, проводя рукой по лицу, шее, опускаясь ниже, а дойдя до талии, крепко прижал к себе и нагнулся, смотря мне в глаза.

— Я опасался, что ты упадёшь в обморок, Амелия, — поведал он с усмешкой, — особенно, когда ты захотела, чтобы я укусил тебя.

— Я?! Не… — запнулась я, ещё сильнее смутившись, — ты это не так спросил! И вообще, почему это было так странно, словно я была пьяна?

Пытаясь взять себя в руки, я вспомнила странное ощущение от укуса и опять потрогала шею.

— Помнишь, на той свадьбе я говорил тебе, что мы не пьянеем? Что такой эффект может дать только особенная кровь? Такой эффект может быть только от крови избранницы.

Я некоторое время просто рассматривала его спокойное расслабленное лицо, а он водил мне по спине рукой.

— Я была уверена, что ты укусишь меня в том доме, — призналась я почти шёпотом.

Теперь те воспоминания не погружали в глухое отчаяние, а даже казались по-своему забавными.

— Я еле сдержался, — хмыкнул он, — тем более ты предлагала себя сама.

— Это в каком это смысле? Я ничего не предлагала!

— Напрямую — нет, зато ты всем своим поведением это демонстрировала. Хотя, в среде вампиров предложить выпить свою кровь обозначает предложить себя полностью, — его губы тронула ухмылка.

— Боги, какой позор, — натянула я на лицо одеяло, оставив одни лишь глаза, а вот Маркуса это наоборот веселило.

— Это было очень забавно, правда. Такая недотрога-принцесса перебрала с алкоголем и не смогла устоять перед жутким вампиром, — он провёл рукой по бедру, прижимая меня к себе. — Отстраниться было ну очень сложно, поверь, это потребовало всей силы воли. Правда я всерьёз думал, что на следующее утро ты сбежишь из-за чувства стыда.

— Я хотела, — прошептала я из-под одеяла, — если б не злосчастный алкоголь, я б так себя не вела. До сих пор стыдно.

— Да брось, это было занимательно. Мне до сих пор временами интересно, что было бы, наплюй я тогда на здравый смысл. Если ты сейчас так стесняешься, что же было бы тогда?

Страшно представить.

Я стыдливо закусила губу, а потом стянула с лица одеяла, вспомнив наши блуждания, которые так ничем и не кончились.

— Слушай, а что это был за артефакт? Теперь вряд ли кто-то будет пытаться залезть ко мне в голову.

Маркус задумчиво посмотрел на меня, и я почувствовала сомнения.

— Я истребил почти всех, кто был виновен в смерти родителей. Всех живых предков и потомков, кроме твоего рода и Деймора. Но короля крайне тяжело убить, даже не считая его регенерации и физической силы. Его щит слишком мощный, и пробить я его не смог бы никогда. Клинок, что я искал, тысячи лет назад создали некроманты. Он обладает крайне интересными свойствами, проходя сквозь любую защиту. Он единственный в своём роде, по крайней мере из тех, что можно хоть как-то отследить в веках. Имей я его, давно бы убил Деймора.

— Но после всего случившегося… он ведь не отстанет?

— Нет, я ему уже поперёк горла. Думаю, он уже прикидывает, как бы меня убить. И тебя тоже.

Чудненько.

— И, значит, мы будем дальше искать этот клинок?

— Посмотрим.

— А что теперь с моим родом? — задумалась я, — в смысле… ты не жалеешь, что не довёл дело до конца?

— Твои предки тоже устроили войну, да. Но в итоге ты соединила свою жизнь с таким ужасным злобным существом, как я. Думаю, можно засчитать это как месть.

Я хотела возмутиться, но мне почему-то стало смешно. Видел бы это Эрик, сам бы себя зарезал от злости. И так ему и надо. Но воспоминания о брате пробудило новое беспокойство. Королевство лишилось правителей, осталась одна я.

— Что мне теперь делать? Я могла бы не возвращаться и на всё наплевать, но… не могу бросить всех людей на произвол судьбы. Просто не могу. Пока за трон будет грызня, пострадает много народа.