Книга Самая большая тайна Гитлера - Леонид Млечин

Уоллис отказывалась возвращаться в Англию, пока ее не примут в королевскую семью и герцогу не дадут должность, которой он достоин. Виндзор же вообще предпочел бы остаться в замке, который ему предоставили в пользование испанцы. Вообще-то герцог находился на службе в британской армии, но совершенно об этом забыл. Несмотря на войну с Германией, он вел себя совершенно свободно и наслаждался жизнью.

Министр иностранных дел Риббентроп посоветовал испанцам задержать герцога и его жену еще на пару недель, но так, чтобы они не поняли, что эта идея пришла из Берлина. В июле супруги побывали в Лиссабоне. Германский посол в Португалии узнал от герцога важную новость: британское правительство желает, чтобы Виндзор принял пост губернатора Багамских островов – самый незначительный в иерахии системы колониального управления, а не возвращался в Англию. Во время войны англичане предпочитали держать его за границей. Но герцог не спешил с ответом, рассчитывая на лучшее предложение.

Риббентроп считал, что герцог – сторонник мира с Германией и уверен, что массированные бомбардировки Лондона и других городов убедят в том же англичан. Риббентроп предлагал помешать герцогу покинуть Пиренеи. Надо, чтобы испанцы или португальцы задержали его как можно дольше. Тем временем немецкие дипломаты будут вновь и вновь объяснять ему, как сильно Германия желает мира. Гитлер дал согласие на эту операцию.

16 июля герцога Виндзорского по просьбе немцев навестил его старый друг Мигуэль Примо де Ривера, маркиз де Эстелла, сын покойного генерала-диктатора, управлявшего Испанией в 1923–1930 годах. Названный в честь отца Мигуэль Примо де Ривера служил испанским послом в Великобритании. Он предупредил Виндзора, что, если тот поедет на Багамы, британские спецслужбы его там ликвидируют. Исполнив свою миссию, де Ривера пересказал разговор министру иностранных дел Испании, тот – германскому послу, посол Эберхард фон Шторер – телеграфировал в Берлин.

Премьер-министр Уинстон Черчилль, озабоченный ситуацией с Виндзором, потребовал от него немедленно занять свою должность на Багамах, иначе его ждет военный трибунал. В конце июля 1940 года Черчилль отправил в Португалию офицеров разведки с приказанием извлечь герцога Виндзорского из рук нацистов.

22 июля де Ривера, со своей стороны, еще раз съездил в Португалию. Гитлер вскоре получил полный отчет. Виндзор не стеснялся в выражениях. Говорил, что он совершенно отдалился от британского королевского дома и правительства страны, что его брат, король Георг, – дурак, а его жена-королева только и занята интригами. Он намерен сделать публичное заявление, отказаться от своего брата и откреститься от нынешней британской политики.

Испанцы обещали переправить герцога в Мадрид и передать в руки немцев. Задачу доставить супружескую пару в Германию поручили Вальтеру Шелленбергу. В конце июля он прилетел в Мадрид. Посол ввел его в курс дела. В принципе всем руководил Риббентроп, так что у начальника Главного управления имперской безопасности Гейдриха руки были связаны. Но он напутствовал Шелленберга призывом быть осторожным, поскольку британская разведка очень активна в Испании и Португалии.

Посольский план показался Шелленбергу наивным и непрофессиональным. Шелленберг приказал своим агентам распространять слухи, будто британские агенты охотятся за герцогом. Тем временем Черчилль отправил в Испанию сэра Уолтера Монктона, старого друга Виндзора, чтобы тот ускорил его отплытие на Багамы.

30 июля посол Шторер телеграфировал в Берлин, что Виндзор намерен все-таки отплыть на Багамы через день, 1 августа. Он сказал одному португальскому банкиру, что хотел бы встретиться с Гитлером, но время уходит, надо что-то предпринимать. Риббентроп отправил длинную телеграмму послу с приказом сделать все, что угодно, но остановить герцога. Телеграмма пришла около полуночи. Немецкий посол вытащил португальского банкира из постели.

На следующий день тот использовал все свое красноречие, чтобы донести до герцога свои взгляды. Виндзор выслушал его благосклонно. Но в тот же день отплыл из Лиссабона на американском лайнере «Экскалибур». Он сказал, что намерен повидать своих друзей в Нью-Йорке. «Чертово британское правительство», – писала Уоллис Симпсон с борта судна, уносившего их на другой конец света.

Шелленберг доложил в Берлин, что были использованы все средства, кроме грубой физической силы. Его агенты сломали машину, которая везла багаж герцога Виндзора, потом распространили слухи о том, что на судне бомба. Отплытие отложили, пока португальская полиция не осмотрела судно.

Герцог Виндзор не был предателем. Он видел в немцах и англичанах братьев по крови. Ему льстили разговоры о том, что только он способен прекратить войну. И все-таки он не решился выступить против королевской семьи и собственного правительства.

Через год после полета Гесса, 3 апреля 1942 года, в «Волчьем логове» Гитлер вновь выразил сожаление о том, что не состоялся союз с Англией:

– Высший слой Англии – это цвет нации. Низы же просто дерьмо. У нас наоборот: низшие слои населения в основном представляют собой весьма отрадную картину. Наш гитлерюгенд также лучше всей английской молодежи, вместе взятой. Но зато в английском высшем слое, в числе которого крепкие, жилистые, но, правда, лишенные всякого очарования английские женщины, на протяжении тысячи лет происходила селекция – не будем забывать об этом. Я был бы рад, если бы в этой войне с большевизмом на моей стороне сражались английские флот и авиация. Но ход истории нельзя изменить, и проблема сосуществования кровнородственных народов будет решена в борьбе. Сильнейший станет руководить слабейшим…

Предлагая Англии мир, Рудольф Гесс был прав только теоретически. На практике Гитлер считал предложение мира проявлением слабости, а казаться слабым он боялся больше всего на свете. Поэтому полет Гесса фюрер воспринял как предательство.

Англичане, не колеблясь, его арестовали. Но в Москве подозревали, что Гесс прилетел не просто так, что у него была какая-то договоренность с Лондоном.

В разгар войны, 4 ноября 1942 года, британский кабинет министров обсуждал состояние здоровья Рудольфа Гесса и вопрос, что сообщить советскому правительству. Короткая запись дискуссии совсем недавно была рассекречена.

Премьер-министр предложил:

– В сообщение для Москвы нужно включить информацию о состоянии его здоровья.

Лорд-хранитель печати возразил:

– Это нужно сделать в отдельном сообщении.

Черчилль хотел успокоить Сталина:

– Почему бы нам не сообщить, что он был на грани сумасшествия?

Его коллеги не согласились с главой правительства:

– Он не был сумасшедшим, когда прилетел. Как мы можем такое сообщать?

14 мая 1941 года, в среду, Геббельс сделал новую запись в дневнике:

«Вчера: снова безумный день. С раннего утра дичайшие тревожные сообщения и комбинации. Полная неразбериха, а затем, наконец, и ясность: Гесс прыгнул с парашютом в Шотландии. Самолет разбился, а сам он вывихнул ногу. Потом его обнаружил один крестьянин, и он был арестован местным ополчением.