Книга Охота на дракона - Максим Ветров

— Вон туда! — громкий возглас Рэна нарушил гробовую тишину. У одной из стен он заметил вход внутрь станции. — Паркуйся, а мы с Сойером погуляем внутри. Не забывай поддерживать щит! А самое главное, не вздумай улетать без меня!

— Без твоего тела… — проворчал Сойер.

Когда Альтарион замер у платформы, Джейт тут же углубился в борт-компьютер, чтобы рассчитать соотношение энергии и охладителей. Это могло порядочно отвлечь его от разглядывания темноты в поисках чего-нибудь несуразного. Рэн с Сойером же сошли на площадку. Эрния поспешила за ними, но хозяин остановил девочку уверенным жестом.

— Нет, Эрния. Ты оставайся тут. Можешь Джейта пофотографировать, можешь порисовать что-нибудь, но с корабля не сходи! — предупредил ее Рэн. Девочка грустно кивнула. — В гробнице ты мне все равно никак не поможешь, а использоваться свой любимый меч для разборки завалов я не могу — это не культурно.

Подмигнув ей, Однорукий двинулся к двери и щелчком пальцев выбил ее мимолетным констрактом. Сойер молча двинулся следом. Во внутренних коридорах царила тьма, но ориентироваться в ней помогла зажженная Рэном искра. Она летающим огоньком двигалась над плечом хозяина. Сойер, не долго думая, создал такую же и нагнал спутника.

— Ты хотя бы представляешь, где примерно может находиться гробница? — неуверенно начал Сойер, вместе с Рэном наклоняясь, чтобы пройти под обрушившимся потолком узкого коридора.

— Да. Уверен, она где-то в центре. Примерно на уровне земли. Может быть общий зал или что-то вроде того. Ты же видел, как Кид устраивает свои гробницы. Это обязательно должно быть что-то видное, впечатляющее. Как в Гильдии Искателей.

— Ты собираешься вернуть дееспособность своему протезу, посетив ее? А просто так она не восстанавливается? Это же… вроде как, просто механизм?

— Ну, это не самый простой механизм. И поверь, отверткой его не починить, если сломалось что-то в сознании…

Рэн бодро поднялся по перекошенной лестнице, и оказался в длинном коридоре со множеством входов в отдельные помещения. Взбитый волнами пол был завален трупами людей в черных доспехах и тонких штатных формах.

— В общем, это вопрос моральных винтиков, — чуть погодя продолжил мужчина.

— Послушай, — Сойер не отставал от Рэна, хмуро разглядывая следы давних битв под ногами, — Эйн сделала меня хранителем некоторых секретов…

— Разумеется! Я так и думал, что она посвятит тебя в определенные тайны. Чтобы проверить, как ты умеешь хранить секреты.

— Так вот. Я думаю…. мне стоит тебе сказать. Что… — Сойер замялся, внимательно вглядевшись в зеркальное забрало шлема одного из лежащих перед ним бойцов, — что твой протез…

— Это рука Хроноса? Я знаю! — легкомысленно отозвался Рэн, на секунду повернувшись к ошарашенному спутнику. — Кид сказал мне, когда поставил эту штуку. Не сразу, конечно. Чуть позже. Но рассказал все — у настоящих друзей ведь нет секретов друг от друга. Так что я в курсе.

— Но… но, — похоже, от удивления парень потерял ход мыслей, и на секунду даже дар речи. — То есть ты все это время знал?! И не пользовался его силой?! Ты так спокойно носишь на себе частицу самого темного существа последних десятилетий, даже не думая, как это… опасно?

В ответ на вопросы юноши Рэн ухмыльнулся и сбавил скорость. Через пару секунд они остановились на просторном перекрестке двух широких коридоров.

— Опасно? Представь себе, нет. Я не думаю, что этот подарок Кида опасен для меня или для окружающих. Нет, конечно, когда я первый раз услышал о том, что Кид на меня повесил, я подумал, что он все еще злится на меня за то, что я так необдуманно напал на его семью, и это — самое страшное его наказание…

Мужчина с неловкой улыбкой опустил взгляд вниз, на свисающий на перевязке неподвижный протез.

— Но со временем я понял, что это было не наказание. Но доверие. Понимаешь? Хронос был его злейшим врагом. Эриадным разумом, который мог существовать в привязке к своему ненастоящему телу. И через любую часть тела могла проявиться его сущность. Кид сам мне это рассказал. Он доверился мне дважды. Первый раз, когда сохранил жизнь после моего необдуманного нападения на него и его семью. А второй раз, когда заменил мне потерянную руку этим протезом. Он тогда с легкостью победил меня, мнившего себя бессмертным пиратом. Втоптал в грязь коротким движением. Потом протянул мне руку… привинтил ее и протянул уже свою руку, позволив подняться из этой грязи. И физически, и морально. Он знал, что я могу воспользоваться им, раскрыть его секреты, превратиться в монстра. Но все равно доверился мне. И я не мог обмануть это доверие!

Едва ли Сойер многое понимал, но в целом слова Рэна удовлетворяли любопытство юноши. Но слова и в половину не так эффектно передавали отношение Рэна к подарку Кида, как его голос и глаза. Они были полны восхищения и азарта.

— Знаешь, я слабо помню свою жизнь до той встречи с Кидом. Что-то серое, будничное, невнятное, — продолжил Рэн, медленно двинувшись по одному из коридоров. — В любом случае, это была не жизнь по сравнению с тем, что настало после. Когда я познакомился с Кидом, мое существование наполнилось красками и настоящей жизнью. Я был бесконечно благодарен своему другу за то, кем он позволил мне стать. Вместо дикого бандита я превратился в ближайшего приспешника и друга величайшего сталкера всех времен. И хранителем побежденной им угрозы. Да, со временем я понял, что этот протез — был символом величайшего доверия Кида ко мне. И моего доверия ему. Это было для меня столь важно, что я буквально сросся с небрежно данной мне кличкой «Однорукий». Я даже забыл свое второе имя из-за нее, но ничуть об этом не жалею. Этот протез стал частью меня, моим достоинством, доказательством моей преданности Киду и безграничной благодарности ему за то, что он сделал со мной.

Какое-то время компаньоны прошли в молчании. Сойер явно серьезно отнесся к словам Рэна, и за его стеклянным взглядом оживали образы прошлого, великих побед и свершений. Картины безграничной человеческой дружбы великих героев. И омрачить эти фантазии не могла даже гнетущая атмосфера станции Альянса, заполненной трупами побежденной армии.

— А что конкретно за силы кроются в этом протезе? Что могло случиться, начни ты использоваться скрытые в нем силы? — осторожно поинтересовался Сойер. — Возвращение Хроноса в новом теле через твое сознание?

— Ты явно недооцениваешь опасность этого артефакта, — Рэн небрежно стукнул локтем по стене, проходя мимо очередной пробоины. — Кид как-то рассказывал мне, что в самых низинах Энтэриуса есть некое учение о восприимчивости материи к окружению. Особенно это хорошо видно на сложных машинах и устройствах. Материя, тоже чувствительная к эриадным энергиям, запоминает, что происходит вокруг нее, как к ней обращается человек. Ощущает энергетику событий и впитывает чувства и эмоции. Машина, преисполненная доверия и заботы проработает втрое дольше не только потому, что у нее всегда будут закручены гайки и смазанные шарниры. Она впитает в себя часть энергетики человека.

На несколько секунд Рэн прервался, чтобы вместе с Сойером приподнять перекрывающую коридор дверь. Юноша не отставал от спутника ни на шаг, ловя каждое его слово.