Книга Свет любви - Шеннон Дрейк

— Элиза! — Вопль Гвинет предупредил ее об опасности. Воин пустыни в белых одеждах стоял на вершине дюны, улыбаясь. Его зубы казались странно белыми по сравнению со смуглым лицом. Он засмеялся, испустил гортанный крик и спешился.

Элизе было некогда думать. Она подняла кинжал, и араб не успел уклониться. Он испустил яростный крик, ощутив острую боль. Вместе они покатились по песку. На мгновение Элиза испытала ошеломляющий ужас, но облегченно вздохнула, почувствовав, как силы оставляют ее противника. Если она продолжит борьбу, он ослабеет и, может быть, умрет.

Она отбивалась яростно, лягалась, кусалась, вырывалась из чужих рук. От удара по лицу она вскрикнула, но не прекратила борьбу. Она слышала, как визжит Гвинет, как беспомощно чертыхается Мордред.

Но она явно побеждала, — руки араба слабели, она была почти на свободе…

Свобода досталась ей дорогой ценой. Едва поднявшись на ноги, Элиза оглянулась. Прямо на нее мчался Брайан, ничего не видя на своем пути.

Она вскрикнула, заметив, как злобно блеснул в ночи дамасский меч. Брайан наконец увидел противника и попытался уклониться, но опоздал. Лезвие ударило его в бок, и он вылетел из седла, подняв клубы песка.

— Господи! Мы пропали! — запричитала Гвинет.

Элиза вскочила, помчавшись через дюну. Воины были довольно далеко от нее, но, достигнув Брайана, она могла попытаться собрать их.

Не замечая слез, струящихся по щекам, она принялась выкрикивать приказы:

— Теснее ряды! Отступайте! Скорее, христиане! Еще не все потеряно!

Она не видела, как воины вновь сомкнули ряды, даже не узнала, что ее слова спасли их от поражения, а ее золотистая голова, возникшая из мрака, подала им желанную искру надежды. Она опустилась на колени рядом с Брайаном, с плачем пытаясь перевернуть его. Его глаза были закрыты, лицо стало серым. Губы, столь твердые в гневе и нежные в любви, побелели. Элиза положила голову ему на грудь: Брайан еще дышал! Она услышала, что его сердце бьется так слабо, почти неуловимо! Элиза принялась рвать тунику и одновременно снимать его доспехи, пытаясь добраться до раны и остановить кровь. Наконец она нашла ее — рану длиной с ладонь. А кровь, сколько здесь было крови! Она яростно прижала обрывок туники к ране, оторвала длинную полосу и принялась молиться, чтобы ей удалось остановить кровь.

Она внезапно застыла на месте, увидев, что в горло Брайану уперлось острие меча. С ужасом она подняла голову и взглянула в темные и неумолимые глаза мусульманина, который сбросил ее с лошади.

— Нет! — выдохнула она, и только теперь поняла, что шум битвы утих. Не слышалось даже шороха ветра. Она огляделась и увидела, что христиане и мусульмане замерли на местах: мусульмане отделяли ее и Брайана от остальных сбившихся вместе рыцарей. Все вокруг напряженно ждали, что будет дальше.

Внезапно мусульманин опустился на колени рядом с ней и прикоснулся к шее Брайана, а затем с любопытством взглянул на Элизу.

— Он тяжело ранен, но еще может выжить. Стед — мой самый достойный противник. Человек, который уничтожил десятки моих лучших воинов, сам чуть не погиб ради спасения женщины.

Боль и страх сжали горло Элизы.

— Ты… ты… не убивай его! — взмолилась она. — Ведь ты Джалахар — воин, а не убийца!

Он поднялся.

— Да, я Джалахар. Я не стану убивать такого прославленного воина, когда он беспомощен. Но, как видишь, — он обвел рукой застывших в ожидании христиан и мусульман, — мы одержали победу. А что касается меня… мне захотелось получше узнать женщину с золотыми волосами, ради которой этот стальной человек пожелал умереть. Ты встанешь и поедешь со мной, приказав своим воинам воздержаться от преследования. Тогда я позволю ему выжить, женщина. Если о нем позаботятся, он… будет жить.

Элиза уставилась на Джалахара, чувствуя, как все ее тело сжимается от мучительной боли. Она охватила себя руками, сдерживая слезы. Она не могла оставить Брайана, не могла исполнить приказ этого араба!

— Нет… — пробормотала она, вновь поворачивая залитое слезами лицо к Джалахару. Он остался непреклонным, только взмахнул мечом, напоминая ей о своем решении.

Разразившись рыданиями, она уткнулась лицом в грудь Брайана, обнимая его со всей любовью, которую так часто старалась скрыть.

— Я жду, — напомнил ей Джалахар.

Она прикусила губу, слыша, как бьется рядом сердце мужа. Наконец она подняла голову и нежно поцеловала его в засыпанные песком губы. Он должен был спастись. Каждая минута могла стоить ему жизни. Как она любила его! Расставание казалось Элизе подобным смерти; однако, если она не выполнит приказ, Брайан наверняка погибнет.

Она подавила рыдания, вытерла щеки и с холодным вызовом взглянула в лицо Джалахару.

— Еще минуту. Я прикажу, чтобы о нем позаботились. «Да, я попрошу заботиться о нем… Гвинет, — думала она. — Лицо Гвинет он увидит, когда придет в себя, Гвинет будет выхаживать его, лечить…» — а она сама…

Казалось, ее муки вспыхнули с удвоенной силой. Но ей придется уехать… придется. Иначе Брайан умрет.

Она позвала Гвинет. Перепуганная Гвинет набралась смелости, взглянула на Элизу и осторожно подошла к ней, тревожно оглядывая мусульман.

— Брайан жив, — коротко произнесла Элиза. — Но может умереть, если как можно скорее не доставить его к лучшим лекарям Ричарда. Он потерял слишком много крови. Надо скорее увезти его, перевязать раны…

Она остановилась. Гвинет перевела взгляд с Элизы на молчаливого Джалахара.

— Элиза… — потрясенно прошептала она и залилась слезами. Женщины обнялись и заплакали.

Элиза оттолкнула Гвинет, зная, что вместе с минутами из тела Брайана уходит кровь — и жизнь.

— Иди к нему! — в отчаянии прошептала Элиза, и почти ослепленная слезами, направилась к Джалахару. Она сдержала желание вновь упасть к Брайану на грудь, в последний раз поцеловать его побелевшие, холодные губы… но Джалахар уже взял ее за руку. Не грубо, но решительно. Ей помогли сесть в седло.

— Поговори со своими воинами, — напомнил ей Джалахар. Элиза глотнула и громко произнесла:

— Отпустите мусульман! Всякий, кто ослушается, будет убийцей! Приказываю вам вернуться к королю!

Она слышала, как вокруг нее мусульмане садятся на коней. Кто-то произнес чужие слова, ее лошадь попятилась, встала на дыбы и пустилась галопом. Элиза невольно пригнулась к луке, замерла и сжалась.

Она запомнила только то, что им пришлось долго мчаться по пустыне. Джалахар не остановился, пока они не оказались далеко от места битвы, и на протяжении всего пути Элиза чувствовала себя так, словно погружалась в черную пропасть преисподней.

Когда мусульмане остановились, Джалахар подошел к ней. Луна слабо светила, озаряя очертания дюн и людей в них.

— Они отправились к королю.

Элиза взглянула вдаль, на пустыню. Джалахар был прав: рыцари послушались ее и теперь медленно удалялись на северо-восток. Слезы затуманили глаза Элизы, она видела, что ее воины движутся медленно, потому что двое из них везут наспех сделанные носилки с лежащим на них Брайаном Стедом.