Книга Минни Шопоголик - Софи Кинселла

– Разве не здорово? – Я лучусь счастьем. – Я собираюсь носить его очень часто, он легко окупит себя…

Дверь открывается, и входит Люк.

– О, привет. – Инстинктивно, не успев осознать, что делаю, запихиваю один из пакетов под кровать.

Не то чтобы Люк не одобрял покупок. Деньги-то мои, я их заработала и могу тратить как пожелаю. Когда мы с мамой в семь часов утра готовы были атаковать распродажи, Люк просто посмотрел на нас в недоумении, затем взглянул на подарки, все еще покоящиеся под елкой, и съехидничал:

– Вы еще не все купили?

И это доказывает, как мало он понимает. Рождественские подарки и распродажи – две большие разницы. Это как… разные группы продуктов.

– Бекс так много сэкономила на распродажах, – поддерживает меня Сьюзи. – Тебе нравится ее кардиган?

Люк смотрит на кардиган. Затем поворачивается и какое-то время изучает меня, потом снова переводит взгляд на кардиган. И хмурится, будто его что-то озадачивает.

– Сколько он стоит?

– Сто десять, – ощетиниваюсь я. – Шестидесятипроцентная скидка. Он дизайнерский, маленькая серия.

– Значит… ты потратила сто десять фунтов на точно такой же кардиган, какой на тебе сейчас?

– Что? – Я, потрясенная, оглядываю себя. – Нет, конечно. Ничего похожего.

– Одно и то же!

– Неправда! Как ты можешь так говорить?

Короткая пауза. Мы таращимся друг на друга, будто хотим спросить: «Моя вторая половина спятила?»

– Они оба кремового цвета. – Люк загибает пальцы. – У них по одной большой пуговице. Оба кардиганы. Двойняшки.

Он ослеп?

– Но пуговицы ведь в разных местах, – пытаюсь разъяснить я. – И потом, покрой совершенно другой. И у этого рукава с раструбом. Между ними нет ничего общего, верно, Сьюзи?

– Абсолютно ничего, – охотно подтверждает Сьюзи.

Судя по выражению лица Люка, он остается при своем мнении. Иногда я дивлюсь тому, как кто-то столь ненаблюдательный смог добиться успеха в жизни.

– И здесь пуговица красная, – спешит на помощь Сьюзи.

– Верно! – Я показываю на огромную пуговицу с фирменными кристаллами Элли Смит. – Она тут – самое главное, эта потрясающая пуговица. Она словно… подпись.

– И ты истратила сто фунтов на пуговицу?

Боже, иногда он просто невыносим.

– Это вложение капитала, – холодно поясняю я. – Я только что сказала Сьюзи, что буду носить его постоянно и он полностью окупится.

– Сколько раз ты его наденешь? Два?

Я негодую:

– Разумеется, не два. Наверное… – Я раздумываю, стараясь быть предельно реалистичной, – наверное, раз сто. Так что по фунту десять пенсов за раз. Думаю, я могу позволить себе классику дизайна за такую цену.

Люк вроде как фыркает.

– Бекки, когда это ты надевала что-то сотню раз? Хорошо, если вообще о нем не забудешь.

Ох-ох-ох.

– Держу пари, сто раз – не предел. – Решительно скидываю с себя кардиган и натягиваю новый. – Видишь? Я уже в нем.

Я ему покажу. Надену кардиган тысячу раз.

– Ладно, меня ждет Таркин. – Люк бросает на Сьюзи удивленный взгляд. – Ну и дело вы унаследовали.

– Да, знаю, – соглашается Сьюзи. – У бедного Тарки чуть крыша не поехала, и я сказала: спроси у Люка, он разберется.

– Я рад, что тебе пришла в голову такая идея. – Люк ищет в своем шкафу какие-то бумаги. Затем направляется к двери: – Увидимся.

– Это он о чем? – недоумеваю я. – Какое такое дело?

– Шетлендское песочное печенье, – тараторит Сьюзи. – Это выдающийся бизнес, и теперь он принадлежит нам.

Минуточку. Перемотаем пленку назад.

– Вы унаследовали шетлендское песочное печенье? – Я в полном изумлении. – В таких красных жестянках, что можно купить в супермаркетах «Уэйтроуз»?

– Ну да! – ликует Сьюзи. – Оно на самом деле замечательное. Его делают на одной ферме.

Я не нахожу слов. Чем еще теперь владеет Сьюзи? Шоколадным овсяным печеньем «Хобноб»? «Кит-Катом»?

О-о, да это же прикольно! Интересно, сколько печенья она сможет получить бесплатно? Может… ящик в год?

Нет, это смешно. По меньшей мере десять ящиков ежегодно, правильно я говорю?

Показав Сьюзи всю новую одежду, я сбегаю вниз по лестнице, готовлю кофе и проверяю, как дела у детей. Возвращаюсь и вижу, что Сьюзи ходит по тесной комнате и, как всегда, изучает мои вещи. В руках у нее пачка старых фотографий, которые я хотела рассовать по альбомам.

– Бекс, поверить не могу, что вы наконец переедете. Кажется, вы обретались здесь целую вечность.

– Ну да. Целых два года.

– А что сказали мама с папой?

– Они еще не знают. – Оглядываюсь на дверь и понижаю голос: – Я немного беспокоюсь, как они воспримут наш переезд. Думаю, они будут очень скучать.

По правде говоря, мама с папой привыкли, что мы у них под боком. Особенно что Минни под боком. Каждый раз, когда покупка дома срывалась, они, по маминому признанию, втайне радовались этому.

– Боже, конечно. – На лице Сьюзи читается беспокойство. – Наверняка страшно расстроятся. Твоей бедной маме понадобится поддержка. Может, устроишь ее к психотерапевту! – воодушевляется она. – Держу пари, у них должна быть программа «Опустевшее гнездо» или что-то в этом роде.

– Я действительно чувствую себя виноватой, – вздыхаю я. – Но мы не можем остаться здесь навсегда. Мы должны жить собственным домом.

– Разумеется, – поддакивает Сьюзи. – Не волнуйся, твои родители со временем придут в себя. А теперь давай рассказывай, что за дом! Какой он? Что там нужно сделать?

– Да ничего особенного не требуется. Он полностью отделан.

– Восемь спален! – поднимает брови Сьюзи, разглядывая план. – Блеск!

– Да. Это просто здорово! Он гораздо просторнее, чем кажется снаружи. И там все новое. Но мы должны придать ему свою индивидуальность, верно?

– Само собой. – Сьюзи умудренно кивает.

Сьюзи понимает в таких вещах больше, чем Люк, который, кстати говоря, еще в дом даже не наведывался. Я сказала ему об этом, а он возразил:

– Почему мы не можем счастливо жить с той индивидуальностью, которая там уже есть?

– У меня куча планов! – Я горю энтузиазмом. – Скажем, в холле можно пристроить прикольную вешалку для шляп, и пусть с нее свисает сумка от Александра Вонга. Это своего рода визитная карточка. – Шарю в коробке под кроватью, достаю свой набросок и показываю его Сьюзи.

– Класс! – Сьюзи восхищена. – Выглядит потрясающе. А у тебя есть сумка от Александра Вонга?