Книга Россия против России. Гражданская война не закончилась - Леонид Млечин

Амбициозному Лавру Георгиевичу нравилось, когда его именовали героем-вождем. Вокруг него объединились офицеры, поклонявшиеся ему как «духовному диктатору». Они были готовы отдать за него жизнь. Но сберечь его могилу не смогли. На следующий же день появились отряды красных. Они обратили внимание на свежие могилы. Или кто-то донес. Могилу Корнилова раскопали, гроб погрузили на подводу и повезли в Екатеринодар. Уже мертвого попытались повесить на балконе. Полное безумие! Ничего не получилось. Тело оборвалось и упало.

Большевики знали, что сказал генерал Корнилов 1-му офицерскому батальону:

— Мы не можем брать пленных, и я даю вам приказ, очень жестокий: пленных не брать! Ответственность за этот приказ перед Богом и русским народом беру я на себя.

Прямо на площади останки генерала Корнилова сожгли. Жестокая и варварская месть! Его смерть стала потрясением для добровольцев. Но и спасением. Штурм города, на котором настаивал Корнилов, закончился бы полным разгромом, и Белое движение погибло бы, не родившись. Возможно, Гражданская война не приобрела бы таких масштабов.

Но генерал Алексеев, как верховный руководитель Добровольческой армии, передал командование Антону Ивановичу Деникину. Спасая армию, тот приказал отступить, Гражданская война продолжилась.

В станице Мечетинской генерал Алексеев устроил смотр Добровольческой армии, вышедшей из похода. Молодые офицеры с любопытством смотрели на маленького сухонького старичка в крохотной кубанке. Старичок в очках с тихим голосом еще недавно командовал крупнейшей в мире армией Российской империи, а теперь вел куда-то в степь четыре тысячи добровольцев.

— В царской армии, — ностальгически напомнил Алексеев, — насчитывалось четыреста тысяч офицеров. Даже если теперь к нам придет десятая часть — сорок тысяч, а к ним мы еще соберем шестьдесят тысяч солдат, у нас будет сто тысяч человек, а стотысячной армии достаточно, чтобы спасти Россию.

«У единственного портного станицы Мечетинской образовалась „генеральская“ очередь, — вспоминал Александр Рудольфович Трушнович, командовавший пулеметной ротой в Корниловском полку. — Первым заказал себе брюки генерал Деникин. Вторым, минуя генералов, — полковник Кутепов».

Генерал Деникин, крайне щепетильный в личной жизни, ходил в дырявых сапогах и больше всего боялся обвинений в расточительности. Он смог одеться, когда англичане прислали обмундирование для всей белой армии.

Брест-Литовск,

или Похабный мир

Судьба России в революционный год зависела от настроений людей в серых шинелях. С лета 1914-го и до осени 1917 года в России мобилизовали пятнадцать миллионов человек. Из них тринадцать миллионов, подавляющее большинство, были крестьянами. Они едва ли могли найти на карте Сербию, из-за которой вспыхнула мировая война, и просто не понимали, за что их отправили умирать. В Первую мировую войну в отличие от Второй в стране не возникло ощущение смертельной схватки: проиграем войну — потеряем все!

Сразу после отречения императора Николая II, весной 1917 года, начался саботаж войны. Миллионы жаждали мира любой ценой. Напрасно комиссары, назначенные Временным правительством уговаривали солдат продолжать войну: победа не за горами! Армия не хотела воевать.

Ленин, уловив настроения армейской массы, сделал ставку на лозунг, понятный и привлекательный для солдат: «Немедленный мир!». Сколько бы его ни обвиняли в отсутствии патриотизма, в пораженчестве и прямом предательстве, на митингах Ленин повторял вновь и вновь:

— Товарищи солдаты, кончайте воевать, идите по домам. Установите перемирие с немцами и объявите войну богачам!

Ленин понял: если что-то и может привлечь солдат на сторону большевиков, то только обещание закончить войну, демобилизовать армию и отпустить одетых в серые шинели крестьян домой — к семьям и земле. Он оказался прав. Солдаты столичного военного округа, не желая отправляться на фронт, помогли большевикам в октябре свергнуть Временное правительство.

Союзники России в Первой мировой войне — Англия, Франция и Америка — убеждали новую власть соблюдать взятое страной обязательство не заключать сепаратный мир с кайзеровской Германией.

Антанта, Entente cordiale («Сердечное согласие») — так называлось заключенное в 1904 году соглашение между Францией и Англией. Через три года к ним присоединилась Россия. В Первую мировую войну на стороне Антанты вступили и другие страны, в том числе и Соединенные Штаты. 5 сентября 1914 года представители Антанты подписали в Лондоне декларацию: «Российское, английское и французское правительства взаимно обязуются не заключать сепаратного мира в течение настоящей войны».

Первая мировая, продолжавшаяся уже три года, шла к концу. Страны Антанты не сомневались в скорой победе и боялись, что выход России из войны продлит кровопролитные бои еще на два-три года.

Но, исполняя волю тех, кто привел большевиков к власти, нарком по иностранным делам Лев Троцкий по радиотелеграфу предложил всем воюющим государствам немедленно заключить мир без аннексий и контрибуций. Союзники — страны Антанты — ответили отказом. А враги — государства Четверного союза (Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария) — согласились. Они терпели поражение и хотели заключить сепаратный мир на Востоке, чтобы продолжить войну на Западе.

22 ноября 1917 года было подписано соглашение о приостановке военных действий на русском фронте от Балтийского моря до Черного. Глава американской военной миссии генерал Уильям Джадсон уговаривал наркома Троцкого по крайней мере добиться от Берлина обещания не перебрасывать немецкие войска с Восточного фронта на Западный. Троцкий соглашался, что долг России — не позволить Германии, воспользовавшись перемирием, отправить все войска на Запад. И не спешить с обменом пленными.

9 декабря начались переговоры российской делегации с представителями Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии в Брест-Литовске, где с 1916 года располагалась Ставка главнокомандующего германским Восточным фронтом генерал-фельдмаршала принца Баварского Леопольда. Он сменил на этом посту будущего президента Германии Пауля фон Гинденбурга.

Российскую делегацию (двадцать восемь человек) составили из видных большевиков и левых эсеров. Выделялась Анастасия Биценко, террористка, убившая царского военного министра. В делегацию включили по одному представителю от рабочих, крестьян и солдат. Австрийцы и немцы с удивлением взирали на эту пеструю компанию.

«Во время первого обеда, — вспоминал начальник штаба германского Восточного фронта генерал Макс Гофман, — напротив меня сидел рабочий, которого явно смущало обилие столового серебра. Он брал то один, то другой прибор, но вилку использовал для ковыряния в зубах. Рядом с принцем Гогенлоэ сидела госпожа Биценко, рядом с ней — крестьянин с длинными волосами и бородой. На вопрос вестового, какого вина ему налить — белого или красного, попросил того, что крепче».

Принято считать, что переговорами с немцами занимались исключительно дилетанты. В реальности в Петрограде собрали штабных офицеров, разведчиков, представителей всех фронтов и даже моряков с Балтики и Черноморского флота и отправили в Брест. Это Ленин распорядился командировать профессиональных военных — для работы над текстом будущего мирного договора.