Книга О бывшем наемнике и взрослой женщине - Екатерина Бакулина

— У меня ничего нет, — сказала я. — У Альдаро было столько долгов в конце. Я пыталась как-то с этим бороться, пыталась сама вести его дела. Он не позволял мне лезть, орал на меня. Он переписал почти все на мать, чтобы не отняли. Остальное заложил. Я даже не всегда могла понять, куда все уходит. У меня был свой магазинчик специй на Зеленой улице, с неплохим доходом, у меня были свои деньги, чтобы купить маленькую квартирку и спокойно жить. Надо было успеть сбежать от него раньше, пока он не умер… — я невесело усмехнулась. — А после смерти Альдаро долгов оказалось столько, что пришлось продать все, и мое тоже. Большую часть выплатила Недина. Она позволила мне остаться жить в этом доме, выделяет деньги ежемесячно, но слишком мало, чтобы начать заново самостоятельно. Мне некуда идти. И, думала, Фаурицио — неплохой вариант, все лучше, чем с ней. Но теперь…

Губы Итана касаются моего лба, его пальцы гладят мою спину.

— Хочешь, я куплю тебе квартиру в Лекаде или подальше отсюда, чтобы начать заново. Между прочим, я должен тебе денег, помнишь? Когда твой отец заплатил колдуну, чтобы сделал меня похожим на ютолийца, и за новые документы — я могу вернуть. И на новый магазинчик тоже, или что захочешь, ты ведь не станешь сидеть дома.

Я даже замерла в его руках. Так это прозвучало естественно и заманчиво. Но…

— Нет, Итан. Не нужно. Ты спас мне жизнь. Это я обязана тебе слишком многим. Я не буду ничего брать у тебя.

Он вздохнул, прижал меня крепче.

— Хочешь, я дам тебе в долг, и ты отдашь, когда сможешь?

— Нет. Я сама.

— Лучше выйти замуж за богатого старика?

Я усмехнулась, потерлась носом о его шею.

— Может, и лучше. Какая тебе разница? Это моя жизнь… Ты ревнуешь?

Он промолчал, не ответил. И к счастью, наверное, я не хотела сейчас услышать честный ответ.

— Меня готовы взять секретарем в газету, — сказала я. — И помощником бухгалтера в «Мензо и сыновья». Если Недина совсем допечет, я смогу от нее съехать.

— Секретарю платят слишком мало, чтобы снимать квартиру и нормально жить. Зачем это тебе?

— А что мне нужно, по-твоему?

— Быть свободной и делать все, что захочешь, — он усмехнулся.

Не этого, Тану. Слишком много времени прошло, и все изменилось.

Щекой к его груди… я обнимала его, гладила ладонью.

— Мне не нужна твоя помощь, Тану. Я смогу справиться сама.

— Хорошо, — тихо согласился он, — Но подумай, если будет нужно, можешь обращаться в любой момент, мне не сложно.

Я не буду. Это не правильно — просить у него.

И хватит уже. Иначе, слишком далеко может зайти…

— Спасибо, Тану. Обними меня. Я ведь пришла сюда не для того, чтобы жаловаться на жизнь.

Почувствовала, как он улыбнулся.

— По крайней мере, от моих поцелуев ты не отказываешься.

Его губы на моих губах… отчаянно горячо, я и забыла, что можно так целоваться, когда кружится голова и горят щеки, что обо всем можно забыть.

Так горячо и так нежно.

Он снял с меня платье, я с него — этот шелковый халат. И невероятно, безумно хорошо прикоснуться к нему, прижаться всем телом. Почувствовать его тепло, его тело, почувствовать его в себе, наконец. Как он толкается во мне, прижимая к кровати, без слов давая понять: «ты моя, теперь никуда не деться». Настойчиво, и даже не хочется с этим спорить, просто отдаться его воле. Он снова со мной… И его тихий рычащий стон мне в ухо — словно именно сейчас все правильно, как надо.

Его ласки…

И ни о чем больше не думать.

Вот только я все испортила сама.

Уже потом, когда все закончилось, и он перекатился на спину, пытаясь восстановить дыхание, увлекая меня за собой. Я лежала у него на груди, его пальцы рисовали узоры у меня спине… я так расслабилась… и вырвалось само…

— Я так скучала без тебя, Тану.

Словно теперь все будет иначе.

Пальцы Итана, на моей спине, замерли. Долгий судорожный вздох.

Не стоило. Мы можем делать что угодно, но не стоит говорить это вслух. Я невольно напряглась. Ведь никакого продолжения не будет.

Я не хотела…

— Я тоже, — совсем тихо шепнул он.

Он лежал на спине, закрыв глаза, все еще обнимая меня. Его ноздри чуть подрагивали…

Надо что-то сказать…

Меня спас завтрак. В дверь позвонили. И Итану пришлось идти открывать, никаких объяснений больше.

Пока он ходил — я оделась.

— Мне пора, — сказала я, глядя в зеркало, не на него, поправляя прическу. — У меня тоже еще много дел, я специально забежала пораньше, чтобы освободиться…

Я видела, он уже убирал со стола остатки вчерашнего. И завтрак… Для нас. Все так чудесно пахло… Завтрак был на двоих. Он знал, что я приду. И омлет с помидорами, как я всегда любила…

— Не останешься? — в его голосе сожаление и облегчение разом.

— Нет, — сказала я. — Я получила то, зачем пришла.

ГЛАВА 9. Звездная ночь

Марис, дом Фейруха Фа-ди-Иджант

Он влез в окно, когда я спала.

Я не сразу поняла, что случилось, поняла только, что в комнате кто-то есть. Чужой. Испугалась, подскочила на месте, едва не вскрикнула. Не успела.

Он мгновенно завалил меня на кровать, прижал, зажимая ладонью рот.

— Тихо. Это я.

Итан!

У меня даже в глазах потемнело, я поверить не могла. Он живой! Я же ничего не знала, два дня не находила себе места, рыдала, лезла на стену. Отец не выпускал меня и не объяснял ничего.

Итан.

Я не могла нормально обнять в ответ, он все еще держал меня, но я обхватила его ногами — не важно, просто хотелось почувствовать его, быть ближе. И он явно хотел того же. Ему понадобилась пара секунд, чтобы расстегнуть штаны, подлезть под мою и без того задравшуюся сорочку. Его горячий член протолкнулся в меня одним движением, с усилием, быстро и почти больно — я не готова, и даже не успела толком осознать… вместе с поцелуем.

Итан целовал меня. Я застонала невольно, прикусив его губу. Попыталась сдвинуться под ним, устраиваясь удобнее, но он держал так крепко, что не шевельнешься. Только толкнулся еще сильнее, почти не подаваясь назад, жадно, словно не желая больше никому отдавать. С тихим рыком, словно я его добыча.

Я тоже так могу!

Я держала ногами, обхватив его бедра, вжимая в себя так сильно, так глубоко, как только хватало сил, выгибаясь, сама подаваясь к нему. До искр из глаз. Ты мой!

Он попытался было дернуться, но я не отпускала. Сколько могла, пока колени не начало сводить, почти до судорог, и судорог внутри меня. Застонала. И только потом позволила немного податься назад, и тут же толкнула в себя снова. И еще раз.