Книга Любовь со второго взгляда - Люси Эллис

— Позвольте мне довезти вас до города, — попросил он.

— Я прекрасно могу позаботиться о себе сама, спасибо.

— Нужно было раньше рассказать о себе подробнее.

— Точно, учту на будущее. Но если вы не заметили, я уже давно все рассказала вашему дедушке.

Она потупилась, и Ник молча обнял ее. Она уткнулась ему в плечо и стояла так, вдыхая его запах и желая, чтобы этот момент продолжался вечно. Сопротивляться этому мужчине она была не в состоянии.

— Мне, — тихо произнес он, — тебе надо было рассказать все мне.

— Почему?

— Потому что мне нравится действовать по-своему. Но я человек, Сибилла, и я могу ошибаться.

Она молчала.

— И кроме того, что я должен был делать? Закрыть на все глаза? Мне надо было докопаться до сути. Я переживаю за деда.

— Конечно, — тяжело вздохнув Сибилла, отстранилась от него.

Она видела, как нежен он был с дедом, и это заставило ее почувствовать себя виноватой за критику в его адрес. Она тоже мало что понимала. А Ник, он… ошеломил ее. Впервые она четко осознала это. Что ж, это следовало ожидать. Он был таким сильным и надежным, а она так устала быть сильной и надежной, а еще он заставил ее почувствовать себя желанной женщиной.

Она не могла вспомнить, чтобы так чувствовала себя рядом с Саймоном. Он любил ее, да. Заботился о ней. И она любила его, но вот только рядом с ним у нее не перехватывало дыхание и не было между ними страстной пульсации.

Она бросила на Ника быстрый взгляд:

— Мне пора.

Открыла дверь автомобиля, села за руль, предательски дрожащей рукой повернула ключ в замке зажигания.

Ник знал, что Сибилла так взволнована и смущена из-за него и ему следовало бы успокоить ее, однако вместо этого грубовато сказал:

— Давай-ка я довезу тебя, чтобы ты не врезалась по дороге в дерево.

К его удивлению, она не стала спорить. Просто вышла из машины и тихо произнесла:

— Спасибо.

А когда он открыл перед ней пассажирскую дверь, заметила:

— Ты очень галантен. Наверное, это так… по-русски.

— Нет. Это дедушкино воспитание.

— Вы с ним очень близки, да?

— Он растил меня с девятилетнего возраста.

Она посмотрела на него с любопытством, пока он пытался примоститься за рулем и поудобнее пристроить на педалях свои длинные ноги.

— Я не знала этого.

Он никогда никому не рассказывал о своем детстве и взаимоотношениях с дедом, однако рядом с Сибиллой он чувствовал себя спокойно и сумел расслабиться.

— У них был летний дом на Балтике. Дом в окружении вишневого сада. Когда деревья зацветали весной, казалось, что идешь по бело-розовому туннелю. Летом дедушка брал меня на рыбалку.

— Звучит здорово. Прямо идиллия.

Он пожал плечами.

— Это был своего рода рай.

— В отличие от чего?

— От школы-интерната.

— О, у нас есть кое-что общее, — заметила она.

— Знаю. — И он назвал закрытую школу для девочек, которую она как-то упомянула, и тут же пожалел об этом, потому что она моментально помрачнела. — Утром я навел о тебе кое-какие справки.

— Справки?

— Ты тесно общаешься с моим дедушкой. Я должен был узнать о тебе больше.

Она вздохнула.

— Понятно. И что же ты выяснил?

— Не волнуйся. Твоей налоговой историей я не интересовался.

— Я и не знала, что это возможно. Так легко узнать все о человеке.

— Основные факты биографии можно найти в соцсетях.

— Меня нет в соцсетях.

— Точно, нет.

— Тогда как же?.. — Она помотала головой. — Впрочем, не важно. Ты же богат, у тебя наверняка есть свои информационные каналы.

— Полагаю, ты тоже узнала обо мне немало из Интернета.

— Я узнала, что у тебя есть большая шахта на Урале. Я видела снимки. Похоже на огромный кратер.

— Ее видно с Луны.

— В высоком самомнении тебе не откажешь, — улыбнулась она.

— Я не склонен копаться в себе, — парировал он, боясь спугнуть ее робкую улыбку. — В целом да — мое самомнение в порядке.

Она тихо рассмеялась, на щеках ее выступил легкий румянец.

Ник не мог оторвать от нее глаз.

— Как зовут твою дочурку?

— Флер.

— Милое имя.

— Мой маленький цветочек, — с нежностью произнесла она.

— Сколько ей?

— Пять с половиной.

— Я совсем не хотел напугать ее, — неловко попытался оправдаться он.

— Ты ее не напугал. Просто она не любит, когда говорят на повышенных тонах.

— Виноват.

Она взглянула на него — почти смущенно, — и ему подумалось, что она вовсе не такая жесткая, какой хочет казаться или какой ей надо быть.

— Твой дедушка учит ее читать. По вторникам, когда я провожу экскурсии. А потом мы все вместе пьем чай.

А он-то запретил ей появляться в его доме! Ник вспомнил все свои жесткие высказывания в ее адрес и понял, что Сибилла Парминтер ни от кого ничего не хочет. Она предпочитает все делать самостоятельно.

— То, что я говорил о доме… Я вовсе не хочу разрушить вашу с дедушкой дружбу.

Она кивнула, пристально глядя на что-то за окном.

— Но я не могу допустить, чтобы дом моего деда превратился в…

— Развлечение для туристов, я помню.

Он так старался загладить свою вину перед ней, но похоже, пока получалось не очень.

— Мистер Воронов часто говорит о своих внуках. — Она испытующе посмотрела ему в лицо. — Похоже… что он очень гордится вами обоими.

— Возможно, он просто доволен, что никто из нас не нарушил закон и не запятнал фамилию, — обаятельно улыбнулся Ник, и сердце Сибиллы чуть не выпрыгнуло из груди от восторга — таким по-мальчишески милым вдруг стало его лицо. — Он уже не такой сильный, как раньше. Неожиданная смерть бабушки подкосила его. Мы все без нее остались беспомощными. Дедушка в одночасье превратился в несчастного старика.

— Мистер Воронов рассказывал мне о своей жене.

— Бабушка была для него всем…

Заметив неподдельную печаль в глазах Ника, Сибилла подумала, что для внука бабушка значила ничуть не меньше.

— Почему он решил переехать именно сюда?

— Его здоровье требует регулярных визитов в лондонскую клинику. А жить в городе он категорически не хочет. Как-то, лежа в больнице, ему в руки попал номер «Кантри лайф». Там он увидел фото Эдбери-Холл и пожелал перебраться туда. Я не смог отказать ему.