Книга Консервативная революция в Германии 1918-1932 - Армин Молер

По этой причине образ «Третьего Рейха» можно обнаружить на периферии западноевропейской духовной жизни, в том числе в спиритуалистских ересях. А это направляет нас к таким фигурам как Отто фон Фрайзинг, Иоахим фон Флорис, Лессинг, Фихте, Шеллинг, Ибсен — данную цепочку можно продолжать вплоть до нашего времени. Ещё в книге «Третий Рейх» Мёллера ван дер Брука ощутима тяга к троичности, особенно в том месте, когда он рассуждает о «третьей партии», которая должна преодолеть раскол на «левых» и «правых»: «Третья партия предполагает Третью империю»

«Немецкое движение» можно датировать на основании этих имперских ожиданий. Они возникают во времена Французской революции, когда прогнившее здание первой империи рухнуло, а конкуренция династий Габсбургов и Гогенцоллернов сменяется и вовсе локальными задачами. Именно тогда появляются первые представители «немецкого движения»: Фихте со своими «Речами о немецкой нации» (1807-1909), Арндт с «Германий и Европой» (1803), Ян с «Немецкой народностью» (1810).

Всё меняется в 1871 году, когда Бисмарк основал империю. Это учреждение по праву могло быть олицетворением имперской идеи, а потому представители «немецкого движения» должны были решить, признают ли они вторую империю или же хотят её преодолеть во имя «Третьего Рейха». После краха 1918 года и появления на свет Веймарской республики возникает пространство, в котором процветают идеи и намерения по преодолению очевидной неполноты. Однако в 1933 году национал-социалисты заявляют, что именно они реализовали имперскую идею, и «немецкое движение» вновь оказалось расколотым. С одной стороны были те, кто считал национал-социалистический Рейх подлежащей искоренению подделкой, с другой — те, кто все-таки признавал новое государство в минимальной степени заклинаемым «Третьим Рейхом», но это государство рассматривалось не как самоцель, а лишь как первый шаг на пути к заветной цели.

Таким образом, в истории «немецкого движения» можно выделить четыре отчетливо различимых периода: первый — от Французской революции до заката «старой» империи в 1870 году, второй — с 1871 года по 1918 год, третий- с 1918 год по 1932 год, четвертый — с 1933 года по 1945 год. Данная работа посвящена третьему периоду из четырех.

2.2. При «вильгельмизме»

В отношении бисмарковской империи принципиальное значение имеет то, что она продолжала жить в «немецком движении» даже после катастрофы 1918 года. Однако через всё движение проходит раскол, эта трещина в своём символичном значении становится очевидной в случае с Ницше и Вагнером. Вторая империя подвергала репрессиям не только католиков, марксистов и свободомыслящих людей — с 1871 по 1918 годы в её отношении имелась «оппозиция справа». Это были антагонисты, выступающие против духа «эпохи грюндерства», против того резкого возрастания экономической и военной силы Германии, за которой не поспевали внутренние силы страны.

Этот промежуточный Рейх, «между-империя» был специфическим гермафродитом. За казавшимся стабильным феодальным фасадом шло активное перекраивание экономической и общественной структуры, в лихорадочном темпе больше и больше происходят те изменения, которые напрямую вступают в конфликт с существующей формой государственного правления. Смесь старых сдерживающих и новых решительных элементов, консерватизма и либерализма можно заметить уже во время правления Бисмарка, после же отставки «железного канцлера» подобные противоречия становится и вовсе очевидными, что было воплощено в фигуре кайзера Вильгельма II. Он постоянно метался между богоизбранностью и парламентской монархией, между псевдо-средневековыми доспехами и современными линкорами — подобные сомнения были символами его эпохи. От его имени был произведен термин «вильгельмизм», которым, как правило, обозначается «мнимый консерватизм» второй империи. Это время воспринимается представителями «Консервативной революции» как подобное активному украшательству немецких городских домов во время т. н. грюндерства. За пышным отштукатуренным фасадом, на который наклеены наполненные глубоким смыслом эмблемы, давным-давно кроется ставшая судьбой экономика. Однако на пространстве между комнатной пальмой и вручную раскрашенным памятником Германии в парке Нидервальд хозяйничает злой демон скуки.

Не имеется ни одного представителя «немецкого движения», который бы признал империю Вильгельма II в качестве его реализованной идеи. Однако активный протест охватывает вовсе не всю «оппозицию справа». К этому можно отнести также смиренный отказ от бессмысленной борьбы с приверженцами раннего, всё ещё не до конца изжитого феодального государства. Теодор Фонтане поэтическими средствами изобразил это в своем романе «Штехлин». Но всё-таки оппозиция «немецкого движения» хотела быть активной и стремящейся вперед. В итоге движение раскалывается на два лагеря — и это деление сохранялось вплоть до времени Веймарской республики.

Представители одного фланга полагали, что могли бы добиться своих целей в рамках второй империи, следуя путем реформ. Они пытаются цепляться за политическое детище Бисмарка, пока то окончательно не рухнуло. Другой фланг пытался ускорить свершение этого приговора. Для представителей этого лагеря империя Вильгельма II — это не первый шаг на пути преобразований, а принципиально ошибочный шаг. Они полагают, что цели можно достигнуть, начав решительно и бесцеремонно всё с начала.

Характерным примером реформаторского фланга может быть созданное в 1878 году придворным проповедником Адольфом Штекером «христианскосоциальное движение». Оно попытается посредством «трона и алтаря» заново свести вместе, закрепить всё более и более дистанцирующиеся друг о друга слои немецкого населения, для этого даже предполагается использовать благотворительность «сверху». На нижнем уровне это движение набирает популярность в 80ые годы XIX века благодаря активному использованию антисемитской пропаганды. Родственной этому движению может быть возникшая в 1896 году «национальносоциальная» организация Фридриха Наумана, который мыслил создать «социальную империю». Однако оба эти активиста постепенно дрейфуют в лагерь свободомыслия, примыкают к социал-демократам, после чего покидают пределы «немецкого движения». В качестве третьего примера можно привести основанный в 1891 году «Пангерманский Союз», который осознанно отказался от тактики завоевания масс. Сами консервативные революционеры характеризовали эту организацию как «смесь политической романтики и неправильно истолкованной, но весьма воинственной реальной политики» (Улльман) — в итоге Союз потерялся в дебрях «утопического империализма».

Наряду с этими тремя крупными движениями можно было бы назвать массу других групп и объединений, которые были намерены осуществить реформы под патриотическими знаменами: Фердинанд Авенариус с его «Союзом Дюрера» и журналом «Кунстварт», представители движения народного искусства — Фридрих Линхард, Адольф Бартельс, Пауль Шульце-Наумбург, нередко ссылающиеся на древние германские предания земельные реформаторы Адольф Дамашке, Оттомар Бета, аналогичный Штекеру католический активист, епископ Вильгельм Эммануэль фон Кетгелер, даже марксисты-еретики, собиравшиеся перейти от интернационализма к национализму Георг фон Фолльмар, Бертольд Отто, Пауль Лети и многие другие. Аналогичные процессы можем обнаружить в австро-венгерской империи. «Немецкие националы» группируются вокруг Георга Риттера фон Шёнерера с его «без-римским» движением. В то же самое время были «христианские социалы» венского бургомистра Карла Люгера с его антисемитской политикой, ориентированной на мелкий и средний и бизнес. Одни исполняли роль пангерманистов, вторые — реформистов образца Штёкера.