Книга Мятежница - Марина Эльденберт

От волнения вспотели ладони, хорошо, что я стояла к оруженосцу спиной: радость была настолько сильной, что уголки губ непроизвольно поползли вверх. Я попаду в Дибру с помощью артанцев, нужно только выбрать удачный момент. Что-то мне подсказывало, что после побега из покоев княгини попытка у меня будет всего одна. А до этого… До этого буду всеми силами избегать Кейна Логхарда.

— Когда сложат шатры, сможете выбрать одну из повозок, чтобы пересесть…

— Нет! — Тут же мысленно отругала себя за резкость, но без лошади мне далеко не уйти. Пусть привыкает ко мне. — Я хочу путешествовать верхом. Вы забрали несколько лошадей из конюшен замка, поэтому моя вполне может остаться со мной.

Браден, который топтался у входа, почему-то не ответил.

Я даже не уловила шагов, зато почувствовала его взгляд, который тяжестью ложился на плечи, касался спины. Взгляд острее лезвия кинжала, я ощущала его всей кожей, даже сквозь плотную ткань накидки, через одежду. Словно невидимое жало скользило по моему телу, оставляя такие же невидимые глазу царапины.

— Не боишься отправляться в такой путь верхом, фрейлина?

Ладони мелко дрожали, хотя от костра текло тепло, и я поняла, что сдерживала дыхание. Пришлось медленно вдохнуть и так же медленно выдохнуть, чтобы немного успокоиться. Нельзя сдаваться, нельзя показывать зверю свой страх, нельзя поворачиваться к нему спиной.

Я расправила плечи и повернулась к артанскому князю. Конечно, в его власти забрать у меня лошадь, но будь я проклята, если позволю ему это.

— Нет.

— Это будет долгое путешествие.

— Выдержу. Вы же не собираетесь покорять горные вершины.

Артанец с минуту изучал меня. Даже подумала, что не ответит.

— Вершины нет, а вот земли под ними — да.

Сперва даже не поверила ушам.

— Проклятые! — ахнула я. По спине прошел холодок. — Вы хотите спуститься в подземное царство?

— Это самый быстрый путь в Артан.

Жители подземелья не выходили на поверхность и предпочитали не вести дела с тем, кто ходит под солнцем. Они не участвовали в войнах, использовали только собственные родники, а все, кто пытался до них добраться, встречали там свою смерть. Человек не способен выдержать постоянную тьму и самостоятельно выбраться на поверхность. По крайней мере, так всегда считалось в нашем княжестве. Если бы меня спросили, хочу ли я спускаться в подземелье, я бы повернула назад. Но кто меня спрашивал?

Родники проклятых… Мрак не говорил об этом, но наверняка магам просто необходимо пополнить запасы.

От всего этого голова шла кругом, и я не сразу отметила, что князь подошел ближе. Рывок, и я оказалась прижатой к твердой груди, с заведенными назад руками. Сердце ухнуло вниз, дыхание сбилось. Дернулась, но тщетно. Мрак только подтянул меня выше, так что пришлось встать на цыпочки.

— Отпустите, — прошипела я, чувствуя, как все внутри сжимается от страха.

— С какой стати? — Ладонь погладила мое горло. Невесомо, почти нежно. — Здесь все принадлежит мне по праву. В том числе ты.

Несмотря на ледяной взгляд, сильные пальцы опаляли жаром. Но при этом не оставляли сомнений в том, что могут раздавить одним движением.

— Я не ваша собственность, — процедила сквозь зубы. — И никогда ею не стану.

Его пальцы скользнули ниже, коснулись бьющейся жилки, погладили ключицу и спустились к груди.

— Уже стала, фрейлина. — Он говорил тихо, словно размышляя вслух. — Уже стала. Княгиня уничтожила родник, только чтобы он не достался мне. Убила себя, чтобы я не прочитал ее мысли. А рядом оказалась та, чьи мысли я не слышу. Совпадение?

— Это была ее последняя просьба.

— И о чем же она тебя попросила?

— Просто сопровождать ее. Как вы понимаете, отказать я не могла.

Внезапно меня прижали к себе еще сильнее, вдавили в сильное тело так, что дыхание перехватило. Я была настолько близко от мужчины лишь однажды: когда девчушкой провалилась под весенний лед. Сэр Лайол, друг отца, вытащил меня из холодной реки и прижимал к себе до самого дома, не позволяя замерзнуть. Но тогда меня бил озноб, а сейчас я словно горела.

— В чем твой секрет, Амелия? — хрипло спросил он.

— У меня нет секретов. — Мой голос сбился, и за это захотелось надавать себе по щекам.

— Ты бы исполнила любую волю своей княгини, фрейлина?

— Это мой долг. Я давала клятву.

— Но исполнила бы? Взошла бы на алтарь вместо нее?

Разговор нравился мне все меньше. Я сглотнула, представив, что могла оказаться на месте ее светлости, но все-таки ответила:

— Да.

— Почему?

— Я же говорила! — вспылила я.

— Клятва, — повторил Мрак. — Я помню. Но это не мешает некоторым нарушать их и предавать тех, кого они обещали защищать. Союзники бегут с поля боя, верные слуги показывают тайные тропы, лучшие друзья вонзают меч в спину.

— Вам-то бояться нечего, — заметила издевательски, — вы способны прочитать мысли любого.

— Любого. Но не твои.

Наши взгляды скрестились, словно клинки: мой огненный и его ледяной.

— Зачем хранить верность той, кого больше нет? Расскажи мне правду, Амелия. Расскажи и получишь свободу.

— И я должна вам поверить?

— У тебя есть мое слово. Слово чести.

Перед глазами встало лицо Роуз, заплаканное и бледное.

— Слово чести артанца? — Вышло на удивление зло и презрительно.

В следующий миг меня отшвырнули от себя, как змею.

— На колени, фрейлина. За свою дерзость ты будешь наказана.

Сказать, что внутри все похолодело, значит, ничего не сказать. В груди взметнулась настоящая северная метель, холод растекся по телу, коснулся сердца, словно и не было костра, бессильного перед обжигающего льдом взгляда артанского князя.

Однажды я уже стояла перед ним на коленях. В Священном саду. Это был один из самых унизительных моментов в моей жизни, и я сцепила зубы. Картины наказаний всплывали перед глазами одна страшнее другой, но подчиниться ему — значит, перестать себя уважать.

— На колени, фрейлина, — нетерпеливо повторил Мрак.

— Нет. — Я спокойно встретила его взгляд.

Ледяные глаза вспыхнули серебром, и я вздрогнула. Особенно когда в шатер влетел запыхавшийся оруженосец.

— Возьми отряд Гельцмара, возвращайтесь в замок Норг. — Каждое слово впивалось в сознание ледяной иглой. — Привезите сюда фрейлину княгини по имени Роуз.

В глазах тут же потемнело, словно кто-то сдавил мне горло.

— Зачем она вам? — спросила не своим голосом.