Книга Мама - Ольга Богатикова

— И давно у тебя есть доступ к общим личным данным? — деловито поинтересовался Дир.

— Второй месяц, — пожала я плечами.

— Такой пароль есть у всех старших кеанов?

— Нет. Всем он без надобности, — сказала, вводя в строке поисковика имя и адрес первой нашей подозреваемой.

— Понятно.

На мониторе появился небольшой текст с информацией.

— Норма Доти, урожденная Форет, — начала вслух читать я. — Шестьдесят девять лет. Место рождения — Рив, место нынешнего проживания — Рив, адрес…Так…Зарегистрирован брак с Карелом Доти…О! Имеет трех дочерей.

— Мимо, — решил Курт.

— Согласна, — кивнула я. — Следующая Норма Доти. Ага, вот она. Урожденная Аглер, место проживания — Рив…Вдова, детей нет и никогда не было. Тоже не то. Значит, проверяем третью. Так…Семьдесят лет, живет в Риве, вдова…О! Дети — сыновья Мартин и Марик Доти, трагически погибли. Стоит на учете в окружной психо-неврологической клинике. Похоже, мальчики, это она.

— Тогда поехали к ней в гости.

Они тут же поднялись со своих мест. Я выключила магбук и тоже встала из кресла:

— Погодите. Я поеду с вами.

***

Госпожа Доти жила в маленьком частном доме с красной крышей, милыми кружевными занавесками на окнах и симпатичными клумбами у крыльца. Сама она, открывшая нам дверь через минуту после того, как Курт нажал на кнопку звонка, была подстать своему жилищу — невысокая, худенькая, с собранными в аккуратную прическу седыми волосами и в простом коричневом платье. Милая внушающая доверие бабушка.

— Добрый вечер, — поздоровалась я. — Вы Норма Доти?

— Здравствуйте, — удивилась старушка. — Да, это я. Чем могу помочь?

— Мы из отдела расследований УСП, — мягко сказал Курт, показывая ей удостоверение. — И нам нужно с вами побеседовать.

Женщина как-то странно на нас посмотрела, потом опустила глаза и спокойно ответила:

— Проходите.

Через минуту мы уже устроились на стареньком диване в ее небольшой гостиной. Сама Норма Доти расположилась в кресле напротив. При этом сидела она как-то неестественно прямо и явно была очень напряжена.

— Я вас слушаю, — сухо произнесла женщина.

— Мы хотим поговорить о ваших сыновьях, — сказала я.

— А что о них разговаривать? — удивилась госпожа Доти. — Они уже давно умерли.

— Как это произошло?

— Попали в шторм и оба утонули, — ее голос стал бесцветным, а взгляд почти стеклянным. — Это был…несчастный случай.

— А как вышло, что они попали в тот день в шторм?

— Ловили рыбу и слишком далеко отошли от лодок артели.

Похоже, это все-таки та самая женщина, которая была нам нужна. Вот только является ли она проклинательницей?..

— Вам знакомо имя Рида Лордена? — спросил Дир.

— Знакомо, — тем же бесцветным голосом ответила старушка. — Он нанял моих мальчиков помощниками на свою лодку. И выжил в тот шторм.

— Видите ли, госпожа Доти, — осторожно начал Курт. — Рид Лорден умер несколько месяцев назад. А вместе с ним умерли почти все его родственники.

Норма Доти равнодушно пожала плечами.

— А мне-то что за дело? Все люди умирают.

— Лорденам кто-то прислал статуэтку с проклятием, — сказал Курт. — Так что их смерть — массовое убийство, за которое, сами понимаете, виновный должен понести наказание.

— Вы считаете, что этот виновный — я? — уточнила женщина.

— У нас есть основания это предполагать.

Она усмехнулась.

— Надо же. Я-то думала, вы придете раньше.

Мы удивленно переглянулись.

— Так вы не отрицаете, что причастны к убийству?

— А зачем мне это отрицать? Да, это я прислала Лорденам фигурку с сюрпризом.

Она смотрела куда-то мимо наших лиц и говорила спокойно, даже равнодушно, словно мы обсуждали что-то мелкое и незначительное. Я ожидала, что госпожа Доти начнет уверять нас в своей невиновности, но старушка почему-то и не думала этого делать.

— Вы хотели отомстить? — спросила я.

— Я хотела справедливости, — жестко сказала она, переведя взляд на меня. — Лорден принес горе в мою семью. Если бы не его афера с рыболовством, мои мальчики были бы живы. Лорден знал, что в то день будет буря, но все равно отправился в море. Он уверял, что его лодка выдержит любую непогоду, а она развалилась, как трухлявое корыто! Если бы этот человек погиб вместе с моими детьми, я бы сочла это Высшей волей, но он остался жив! Он ходил по земле, грелся на солнце, смеялся и танцевал, а Марик и Мартин в это время лежали в земле!

Вот. Что и требовалось доказать.

— От буйства стихии никто не застрахован, — сказал Курт.

— От человеческой глупости тоже, — усмехнулась Норма Доти. — Только за нее нужно платить. Когда моих мальчиков похоронили, Лорден принес мне какие-то деньги. В качестве материальной помощи одинокой старухе. Этот идиот абсолютно не чувствовал вины за смерть моих сыновей, понимаете?! Я его тогда прогнала. Чем мне могут помочь деньги, если у меня погибли дети — моя радость, моя гордость, моя жизнь?! Я тогда решила, что будет справедливо, если мать, родившая и воспитавшая такого подонка, как Рид Лорден, на своей шкуре почувствует мою боль и горечь. Я несколько лет копила деньги, чтобы купить красивую дорогую статуэтку, и долго искала мага, который бы согласился наложить на нее черные чары. Я абсолютно не жалею о своем поступке, господа следователи. Я им горжусь. Справедливость восстановлена, и если в нашем государстве за это нужно сесть в тюрьму, что ж, пусть будет так.

Сумасшедшая. Как есть сумасшедшая.

— Хорошо, вы отомстили своему обидчику, — сказал Дир. — Но от вашего подарка пострадал человек, который не имеет ко всей это истории никакого отношения. Это маленькая девочка, госпожа Доти. Ребенок, который вот-вот умрет.

— И чего вы хотите от меня?

— Проклятие можно снять, если изготовить антидот на основе вашей крови.

— Ещё чего! — фыркнула женщина. — Я не дам лорденовскому отродью ни капли. Пусть они все сдохнут! А я спокойно пойду под суд.

— Её зовут Марика, — сказала я.

— Что? — не поняла старушка.

— Марика. Так зовут умирающую девочку, — пояснила я, вспоминая, что прочитала о ней в деле о семьях Лорден и Кич. — Ей одиннадцать лет. Её мама и папа недавно умерли, и теперь она живет со своей младшей сестричкой у бабушки.

— Зачем вы мне об этом рассказываете? — спросила Норма Доти.

— У нее рыжие волосы и веснушки по всему лицу, — продолжила я. — И она очень любит кошек. А еще учится рисовать и играть на скрипке.