Книга Дура среднего возраста - Ирина Мясникова

– «Ну, так и помалкивайте, раз не специалист», – огрызнулся Кукиш из интернетного тумана.

– «Вот и поговорили!» – резюмировала Женщина Кошка. – «Спать пора. До новых встреч, товарищи важные руководители. Адамушка, передавайте жене привет. Пламенный. Отключаюсь.»

– «Спокойной ночи», – Комаров тоже отключился от сети и зевнул. Он потянулся, с тоской поглядел на соблазнительный диванчик и поплелся в спальню. Анна уже дрыхла и тихонько похрапывала. Когда-то это казалось Комарову очень милым, теперь же этот тихий храп и запах жасмина от духов жены вызывали у него только раздражение. Он разделся и заполз под свое одеяло. Анна придерживалась мнения, что если уж супругам и приходится спать в одной кровати, то надо это делать непременно под разными одеялами. Может из-за этого, а может из-за чего-то другого, но секса у них не было уже лет пять, как минимум. И надо сказать, что Сергея Второго Кровососова это вполне себе устраивало.

Наутро, когда он проснулся, в доме пахло оладьями.

«Лерка кашеварит», – подумал он. В последнее время тёще уже стало тяжеловато обслуживать семью, и часть её забот взяла на себя Лера. Ну, не Анне же домашним хозяйством заниматься! Она и без того устает, еле ноги с работы волочет. Анна работала искусствоведом в Русском музее. Комаров, разумеется, плохо понимал, каким таким особо тяжелым трудом там может заниматься искусствовед, который не водит экскурсии по залам, а сидит где-то в музейных запасниках. Не мумии же они там с места на место переносят?! Хотя, какие мумии в Русском музее? Там в основном картины русских художников и скульптуры русских скульпторов. Не иначе, Анна с сотрудницами эти скульптуры двигают. Или картины. Иди, попробуй какого-нибудь Айвазовского или Верещагина с места сдвинь. Однако в последствие Комаров понял, что для его жены любой труд является невыносимым. «Ах, мама, мама, как же ты была права!» – эта строчка из старой песни постоянно всплывала у него в голове при взгляде на супругу.

Комаров принял душ, оделся и вышел на кухню.

– Пааап! Ну, съешь оладушек, у меня очень хорошо получились, – Лера замерла над его тарелкой с лопаткой, на которой исходил волшебным ароматом маленький румяный оладушек.

– Съем обязательно, – Комаров сглотнул слюну. – И не один, а штук пять.

– Ура! – Лера плюхнула оладушек ему на тарелку. – Тебе со сметаной или с вареньем?

– Мне с «таком», они у тебя и без того вкуснющие.

– Сереженька, – заметила тёща, – ты всё худеешь и худеешь! Никак в Голливуд готовишься в кино сниматься, там все актеры должны быть худющие, а то камера, говорят, полнит.

– Полнит не камера, Светлана Петровна, а ваша чрезвычайно вкусная еда. Но, к сожалению, она такая же вредная, как и вкусная. И чем вкусней, тем вредней.

– Придумал тоже, – фыркнула тёща. – Еда и вдруг вредная! Толстеют не от еды, а от болезней, от обмена веществ. Уж если человек так устроен, то куда ж деваться? Вон в Советское время мы всё подряд ели, и все были худые.

– Правильно, потому что в Советское время так, как мы едим каждый день, люди ели только по праздникам.

– Наверное, ты прав, – теща задумалась. – Вот только в жизни так мало удовольствий, и еда одно из них. Зачем же себе в удовольствии-то отказывать?

– Ну, например, хотя бы для того, чтобы жить дольше.

– Да кому она такая жизнь нужна без удовольствий, хоть и длинная? Тьфу! Ну, что за каша у тебя в голове.

– У него, мама, в голове не каша, а обезжиренный творог, – язвительно объявила Анна. Перед ней на тарелке высилась горка оладьев, щедро политая вареньем.

– Лучше обезжиренный творог в голове, чем варенье, – огрызнулся Комаров. – От варенья мозги слипаются. И не только мозги.

– Уж пусть лучше слипнется, чем ссохнется.

– Анна! Ты ли это? – тёща развела руками. – Приличные девушки так не говорят.

– Вы бы, Светлана Петровна, – не обращая внимания на презрительный взгляд супруги, продолжил Комаров, – в Летний сад погулять сходили бы, что ли! Благо живем в двух шагах. Глядишь и еще бы одно удовольствие в жизни обнаружили. Прогулки на свежем воздухе не только полезны, но и познавательны.

– Ну, чего я там не видела? В этом Летнем саду? Тоже придумал! – фыркнула тёща. – Да еще погодка такая, что того и гляди, в Неву унесет.

– Тебя, бабуля, точно не унесет, обломается! – хмыкнула Лера, подкладывая бабушке оладьев.

– А я и экспериментировать не буду! – теща махнула рукой.

– Кто будет кофе? – для порядка поинтересовался Комаров, направляясь к кофеварке.

– А кофе разве твоему драгоценному здоровью не повредит? – в прежнем тоне поинтересовалась Анна.

– Вот, если б с молоком, да с сахарком, я бы выпила! – подала голос тёща.

– Я вам, Светлана Петровна капучино сделаю. Он и с молоком, и с сахарком.

– А и сделай! В кои-то веки зять дома. Ну-ка поухаживай за старухой, а то всё поучаешь, да поучаешь.

Комаров ухмыльнулся и приготовил тёще кофе. В отличие от его жены, тёща обладала чувством юмора и имела незлобивый характер. Он поставил перед ней чашку и придвинул сахарницу. Свой кофе он выпил прямо у кофемашины, не садясь за стол. Конечно, кофе ему был вреден, тут Анна была права на сто процентов, на кофе в большом количестве организм тут же отзывался тошнотой и болями в правом подреберье. Но это в больших количествах! А небольшую чашечку «американо» раз в день можно было себе позволить. Тем более что кофе Комаров очень любил.

– Всё, Лера, – он посмотрел на часы, – собирайся. Пора. Жду тебя в машине.

По дороге на дачу они, как обычно, заехали в грузинский ресторан, где накануне Комаров заказал шашлык. Ему выдали пластиковое ведро с маринованным мясом и корзину с овощами и зеленью. Зная пристрастия постоянного клиента, работники ресторана для шашлыка Комарова использовали исключительно нежирную баранину.

Дача произвела на Комарова унылое впечатление. Газоны, которые он самолично подстригал всё лето, были завалены опавшими листьями и ветками с деревьев. Ветер и колючий дождь грозились превратить уборку газонов в самую настоящую пытку. Дом, покинутый в начале октября в страшной спешке, производил удручающее впечатление. Огромная кухня-гостиная даже казалась липкой от грязи. Если в городе по настоянию Комарова квартиру регулярно убирала домработница, то на даче, особенно в сентябре не убирался никто. Светлана Петровна уже не могла это делать по состоянию здоровья, Лера съехала с дачи в сентябре на учебу, а Анна… Вечно усталая Анна ездила на дачу исключительно для того, чтобы отдыхать. Поэтому Комаров по окончании дачного сезона регулярно занимался тем, чтобы привести дом в порядок к майским праздникам. Опять же у него в связи с этим всегда имелся прекрасный повод улизнуть из дома на выходные.

– Ну и на фига мы сюда приехали? – справедливо заметила Лера.

– Трудотерапия, дитя мое, штука очень полезная! Я беру на себя камин и сортиры, а за тобой кухня. Возражения есть?