Книга Охота за общаком - Сергей Майдуков

Вскинув голову, она с ужасом увидела, что Митя уже стоит на финишной прямой, ожидая сигнала.

Выхватив телефон, она дрожащими пальцами набрала Руслана.

— Да? — обеспокоенно спросил он.

— Тут машина! — почти закричала она.

— Какая машина?

— Черт ее разберет, Руслан! Я не обратила внимания на марку.

— При чем тут эмблема? — заорал он в ответ. — Что с машиной? Перегородила дорогу?

— Да! — выкрикнула Лариса, испытывая невероятное облегчение оттого, что можно переложить ответственность на чужие плечи. — Перегородила.

— Так предупреди Митю! — взорвался Руслан. — Почему ты мне звонишь, а не ему?

Ойкнув, Лариса отключила связь, чтобы срочно исправить ошибку. Сделать новый звонок ей помешал еще один автомобиль, присмотревший место стоянки рядом с китайским внедорожником.

— Стой, стой!

Лариса устремилась к нему, размахивая руками…

Лишь секунду спустя она поняла, что натворила! Издали эти протестующие жесты должны были выглядеть как призыв начинать разбег.

И в самом деле, Митя оттолкнулся ногой от асфальта, заставил мотоцикл выпрямиться и дал газу. Он приближался так стремительно, что Ларису буквально парализовал ужас. В отчаянии она могла лишь смотреть, как сокращается расстояние между японским мотоциклом и китайским внедорожником.

— Митя… — прошептала она онемевшими губами.

«Кавасаки» со всадником на своей спине пронесся черной тенью мимо перламутрового джипа, взлетел на трамплин и — устремился выше… выше…

Выше и выше! К самому небу. Где крохотная фигурка достигла зенита, после чего пошла на снижение, завершая плавную дугу, прочерченную в воздухе.

Руслану, стоявшему за рядами зрителей, показалось, что все происходит очень медленно и почти беззвучно. Он почему-то не слышал ни рокота двигателя, ни человеческих голосов, которые, несомненно, должны были звучать с того момента, когда «кавасаки» взлетел над толпой.

Переместив взгляд на трибуну, Руслан увидел застывшего истуканом мэра, запнувшегося на середине слова, выхватил взглядом бледное и какое-то перекошенное лицо директора салона, ошеломленного не меньше остальных. «Странно, — пронеслось в мозгу Руслана. — Чему он удивлен? А, наверное, просто опасается, что Митя не справится и все закончится трагедией».

Он действительно успел подумать обо всем этом, пока мотоцикл летел над сборищем людей. Но потом время, наоборот, ускорилось. Больше некогда было ни думать, ни даже как-то реагировать на происходящее. Просто «кавасаки» коснулся бетона и, треща, умчался прочь, отмечая путь запахом гари и бензина. Толпа пришла в движение, обсуждая случившееся на все голоса. Мэр спрыгнул с трибуны и, пригибаясь, словно пехотинец под вражеским огнем, устремился к машине, значительно опережая молодых здоровых телохранителей. А Захаров, надрываясь, кричал в телефон:

— Полиция? Полиция! У нас ЧП, слышите меня?!

Испытывая уже не смутную тревогу, а предчувствие крупных неприятностей, Руслан полез в кабину своего грузовика и поехал на поиски Ларисы.

XIII

Митя появился под вечер. Мрачный, молчаливый, осунувшийся. Втащив в мастерскую набитые сумки, поволок их в противоположный конец, в жилую зону. По сути это было одно большое помещение, разделенное перегородками из прессованных стружек и гипсокартона.

Комната Руслана была самой большой, поскольку вмещала в себя «кухню», то есть закуток с двухкомфорочной газовой плитой, колченогим столом и шкафом с посудой. Лариса облюбовала каморку возле зарешеченного окошка, принадлежавшую прежде Мите. Теперь ему оставалось довольствоваться самой темной и грязной комнатой, примыкающей к туалету и душевой. Те два раза, когда Лариса оставалась ночевать в мастерской, Митя отсутствовал. Не нужно было обладать даром ясновидения, чтобы отгадать, где он пропадал. Там, откуда теперь явился с пожитками.

— Митя, — крикнула Лариса ему в спину, — если ты переезжаешь обратно, я могу…

Он вошел в комнату и ногой захлопнул за собой дверь. — Не обижайся, — сказал Руслан, вытирая руки ветошью. — Когда у Митьки неприятности, лучше его не трогать. Отойдет — сам расскажет.

— Он даже на звонки не отвечал, — пожаловалась Лариса.

— На мои тоже.

— Небось поссорился со своей пассией, а теперь злится. Слово «пассия» было произнесено с особой интонацией, которую не способен воспроизвести никто, кроме задетой за живое женщины.

Ответом Руслана было кряхтение. Или сопение. Или то и другое вместе. Он не был намерен обсуждать личную жизнь друга.

— Ладно, — решила Лариса, — вы тут сами разбирайтесь, без меня. Мужской разговор и все такое. И не сочти за труд рассказать мне, почему наш Митя явился убитый горем. Позвони потом, ладно?

— Конечно. А ты сегодня не…

— Не остаюсь, — отрезала она. — Я здесь лишняя.

— Да что ты! — живо возразил Руслан.

Лариса приложила холодный палец к его губам:

— Не спорь. У меня в городе дела, а Митя явно не в настроении. Ему сейчас не до меня.

Руслан не стал возражать. Поверх стены, отделяющей жилое помещение от цеха, имелся зазор, и свет там не горел. Это означало, что мрачному как туча Мите захотелось побыть одному в темноте. «Дело плохо», — подумал Руслан, вспомнив изумленную физиономию Захарова.

Проводив Ларису до выхода, он вернулся к полотну, над которым она работала. Двухметровый холст, исчерченный углем, позволял составить приблизительное впечатление о будущей картине. Это был набросок странного храма, сочетающего в себе каноны православия, ислама, индуизма, иудаизма и христианской готики. Стоял он, похоже, посреди такого же причудливого леса, состоящего из гигантских переплетенных стеблей. Искажение масштабов создавало впечатление, будто храм — игрушечный, а окружают его дебри — травы.

Все картины Ларисы были фантастическими, что несколько напрягало Руслана, предпочитавшего ясные, понятные, детально прорисованные натюрморты, портреты и пейзажи. Хотя она работала много и самозабвенно, он очень сомневался в том, что кому-то придется по душе ее творчество. Какой-то сюрреализм с абстракцией вперемешку. Такое может позволить себе именитый художник, картины которого приобретаются в зависимости от степени его раскрутки средствами массовой информации. Их покупают не столько настоящие ценители искусства, сколько желающие удачно вложить деньги. Но кто станет тратиться на полотна никому не известной Ларисы Васиной?

Хмурясь, Руслан постучал и вошел в комнату Мити.

— Чего в темноте сидим?

— Спать собрался.

— Так рано?

Руслан щелкнул выключателем. Митя, совершенно одетый и даже обутый, сидел на раскладушке.

— Она уехала? — спросил он.