Книга Рождение нации - Влад Поляков

Четыре бронированных приземистых монстра. Первый, названный «Акулой», был своего рода прототипом, тестовым экземпляром, тем не менее, показавшим себя на ходовых испытаниях и тренировочных стрельбах весьма неплохо. Двухбашенный, причём в носовой стояли два 280-миллиметровых нарезных дульнозарядных орудия Брукса, а в кормовой, менее массивной, лишь одно 200-миллиметровое.

Броня была неплохая, особенно по условиям этого времени. Железная, кованая, двухслойная, общей толщиной в сто сорок миллиметров. Бронирование палубы и подводной части было однослойное, семидесятимиллиметровое. А вот башни… О, тут и вовсе не поскупились, доведя слой брони до двухсот пятидесяти миллиметров.

Разумеется, чтобы эффективно двигаться, подобному бронированному монстрику требовалась и подобающая начинка. И она была воплощена в двух горизонтальных паровых машинах прямого действия. Приводился в движение броненосец двумя винтами. Скорость по проекту должен был развивать около десяти узлов, на деле же, как оказалось, пределом было чуть больше восьми. Что поделать, массивность и некоторая, скажем так, угловатость прототипа сделали своё чёрное дело. Но даже со всеми родовыми болячками «Акула» должна была стать той ещё морской хищницей! Особенно в противостоянии с обычными кораблями янки.

Зато с орудиями Уитворта и Армстронга вышло… своеобразно.

Начать стоило с того, что Армстронг создал первое казнозарядное орудие довольно давно, в 1854 году. Но тогда шла война, военному ведомству Британии было не до экзотических новинок. Идею, как водится в подобных ситуациях, отодвинули куда подальше, до лучших времён. Вернулись к перспективной новинке лишь спустя четыре года, а ещё год спустя Армстронг наладил выпуск заряжающихся с казны орудий как в государственном Вуличском арсенале, так и на собственном заводе в Элсвике, близ Ньюкасла.

И начались… неприятности для новатора. Новые казнозарядные орудия стали обвинять во всём подряд: в сложности конструкции, дороговизне, неспособности большинства артиллеристов использовать такую систему. Из обвинений подтверждалась лишь дороговизна, но оно и понятно, ведь затраты на производство орудия более сложной конструкции не могли быть ниже. Таков закон логики и здравого смысла. Что до неспособности нормально использовать сложную технику… Знакомая песня! То ретрограды изволят доказывать превосходство штыка перед пулей, то ненужность самозарядных систем, то исключительное преимущество винтовок перед автоматическим оружием. Для меня в этом не было ничего удивительного. Знаем. Читали. И воочию видели! Протащить «спенсеры» тоже было непросто, равно как и пулемёты. Мне помогла полная финансовая независимость и готовность вложить из своего кармана огромные деньги в производство. А вот Армстронгу было куда сложнее.

На него выливались ушаты грязи. Причина? Откровенное тупоумие рядового и унтер-офицерского состава обслуги орудий. Эти раззвиздяи привыкли к дубовым, до ужаса примитивным дульнозарядным системам и категорически не желали перестраиваться. Обращались с тонкими механизмами так, словно это дубина первобытного дикаря. Неудивительно, что орудия порой не выдерживали столь варварского к себе отношения. Заклинивания снарядов, несколько разрывов в стволе… В общем, клиническое проявление некомпетентности и попытка переноса вины на производителя.

Стоило ли удивляться тому, что была собрана специальная комиссия, которая должна была сравнивать достоинства систем «уитворт» и «армстронг»? Точно не стоило. Забавным было лишь то, что орудия малых и средних калибров у обоих производителей были казнозарядными, а вот большие калибры… Тут Уитворт предпочёл использовать старую дульнозарядную вариацию. Именно к ней и было решено вернуться почти единогласно. И вообще, британцы решили, что ну их к чёрту эти дорогие казнозарядные орудия, созданные как Уитвортом, так и Армстронгом. Уитворт ещё мог утешаться тем, что его дульнозарядные системы армия продолжила заказывать. Зато Уильям Джордж Армстронг был откровенно раздосадован, практически в бешенстве от того, что его действительно превосходящую иные орудия систему изволили по сути выбросить на обочину. Вместе с водой британцы выплеснули и ребёнка!

Именно это его эмоциональное состояние сыграло на руку эмиссарам Конфедерации. Изобретатель согласился продать как уже имеющееся у него в наличии небольшое число крупнокалиберных, то есть семидюймовых, орудий, не считая орудий калибром помельче, так и разместить на своём заводе крупный заказ. Более того, за очень солидную сумму дал согласие на приобретение представителями Виктора Станича лицензии на ключевые узлы орудий его системы, но с непременными отчислениями с каждого произведённого в Конфедерации орудия. И у Уитворта купили лицензию на винтовой затвор. Это было действительно то, что стоило брать. Сама же полигональная система, используемая этим инженером, была откровенным хламом. Из всего интеллектуального багажа, приобретённого у Армстронга с Уитвортом, предстояло создать нечто приемлемое для дальнейшего использования. Не мгновенно, конечно, но ведь и расчёт был на перспективу.

Дорого? Да. Но оно того стоило. К тому же любые лицензии можно будет обойти, нужно лишь некоторое время, пока же пусть так, всё польза будет.

И польза действительно была! Имеющиеся девять семидюймовых орудий – равно как и несколько десятков полевых орудий Уитворта, в которых имелась большая нужда – были срочно доставлены в ближайший порт и экстренно отправлены в КША, а там и доставлены куда следует, то есть на верфи, где заканчивалась постройка броненосцев.

Девять орудий – это скромно. Весьма скромно. Особенно учитывая тот факт, что я не испытывал никаких иллюзий насчёт того, что коммерческие отношения с британцами будут устойчивыми. Потому и была покупка права на лицензионное производство! И рассчитывать стоило на худшее. На то, что эти орудия – всё, что удастся получить с Армстронга. Девять стволов на три броненосца. Ну, и возможность довооружения орудиями Брукса, хотя они явно были аналогом «осетрины второй свежести».

Три броненосца со специфическими названиями. Почему? Да просто министру пришло в голову, что называться они должны в честь наиболее важных и значимых побед Конфедерации в этой войне. Вот и получили корабли имена «Чарльстон», «Булл-Ран» и «Фолсом» в честь взятия форта Самтер в Чарльстонской гавани, победы при Булл-Ране и битвы при Фолсом-Лэйк, после которой пала Калифорния.

Корабли были разные. «Чарльстон» представлял собой по сути доведённую до ума версию прототипа. В отличие от «Акулы» у этого броненосца был менее угловатый контур, что сказывалось на максимально развиваемой скорости, доведённой таки до десяти узлов, да в кормовой башне было место для двух орудий. А каких именно… В носовую башню воткнули две семидюймовки системы «армстронг», а в корме разместились две двухсотмиллиметровки Брукса.

Что до «Булл-Рана» и «Фолсома», то это были уже совсем другие корабли, изначально рассчитанные не только на действия вблизи берегов, но и способные осуществлять океанские переходы. В теории. Проверять подобное покамест никто не собирался, больно рискованно, причём не имело особого смысла.

Три горизонтальных паровых машины прямого действия, три винта, те же две башни – носовая и кормовая – вот только башенными орудиями вооружение этих кораблей не ограничивалось. Имелись и два бортовых каземата, на три орудия каждый. Казематная броня была такая же, как и у пояса, то есть сто сорок миллиметров. Можно было и больше, но решили не переутяжелять и так тяжёлый корабль. Ведь скорость в четырнадцать узлов – на деле чуть больше двенадцати – была важным козырем, что ни говори.