Книга Мужчина моей мечты - Куртис Ситтенфилд

Много времени это не отнимает. Закончив, она встает и смотрит на свое отражение в полный рост в зеркале, которое висит на двери. Нельзя сказать, чтобы рубашка, которую она выбрала, подчеркивала достоинства ее фигуры. Рукава сидят плотно, а на груди слишком свободно. Лучше бы было наоборот. На самом деле она не такая уж и облегающая, если сравнивать с тем, что, наверное, наденут другие девочки. Анна снимает рубашку и надевает другую.

По радио уже не звучит песня и голос ведущего сообщает: «Разве кому-то не нравится, что сейчас пятница, вечер? После короткого перерыва вас Ждут лучшие танцевальные хиты последних дней, так что не переключайтесь». После этого начинается реклама какого-то агентства по продаже автомобилей, поэтому Анна приглушает звук. Она часто слушает радио, даже когда занимается, но только не по пятницам и субботам, потому что в эти дни в голосах ведущих слышится ожидание какого-то праздника. Каждую пятницу в пять вечера на этой волне звучит песня, в которой есть такие слова: «Не хочу работать. Хочу весь день стучать по барабану». Именно на этой песне Анна и выключает радио. Она представляет себе мужчин и женщин, живущих в Бостоне, которые выходят из своих офисов, выезжают со стоянок и гаражей или ловят такси. Те, кому за двадцать, звонят друзьям и договариваются о встрече в баре, а живущие в пригородах семьи готовят спагетти и смотрят кино, взятое напрокат. Таким семьям она завидует даже больше, потому что выходные раскрывают им свои уютные объятия, суля отдых и время, заполненное бездельем. Они будут спать допоздна, мыть машины, оплачивать счета — в общем, заниматься всем, чем положено заниматься обычным людям. Иногда по пятницам Анна принимает лекарство от кашля, чтобы заснуть пораньше (однажды ей даже удалось заснуть, когда было всего пять тридцать дня). Может, это и не самая хорошая идея, но, с другой стороны, это ведь всего лишь лекарство от кашля, а не настоящее снотворное.

Как-то непривычно ощущать себя частью мира, живущего по законам радиоведущих, и куда-то собираться. Анна бросает взгляд на наручные часы и думает, что можно уже спускаться. Затем она надевает куртку, шарит в карманах (гигиеническая помада, жвачка, ключи), еще раз осматривает себя в зеркале и направляется к двери.

Как и предполагала Анна, вовремя никто не появляется, и ей ничего не остается, как читать университетскую газету, сначала сегодняшнюю, потом вчерашнюю, а после этого она снова берет сегодняшнюю. Изучая страницы с рекламой, Анна видит, как по коридору проходят другие студенты, некоторые из них явно нетрезвые. На одном парне такие не по размеру большие джинсы, что сзади из-под них видна верхняя часть его спортивных трусов.

— Как жизнь? — бросает он, проходя мимо.

Рядом с ним его приятель, он держит в руках бутылку, завернутую в бумажный пакет. Тот, который с бутылкой, глядя на Анну, ухмыляется. Она ничего не отвечает, и первый говорит:

— Йоу, круто.

Она сидит на скамейке, каждые несколько минут подходит к окну у входной двери и прислоняется лбом к стеклу, всматриваясь в темноту. Она как раз стоит у окна, когда подъезжает машина. Сначала Анна не понимает, что это именно та машина, которую она ждет, но с переднего пассажирского сиденья ей машет рукой Дженни. Анна делает шаг от окна и застегивает на ходу молнию куртки. На какую-то секунду она задерживается у тяжелой, из темного дерева двери, когда ее становится не видно с улицы, и ей вдруг приходит в голову мысль, что сейчас можно было бы присесть и незаметно, на четвереньках, ускользнуть наверх, чтобы кто-нибудь, зайдя за ней внутрь, не смог бы обнаружить ее.

— Привет! — восклицает Дженни, когда Анна выходит. — Извини, что мы так опоздали.

Втиснувшись в машину, Анна погружается в атмосферу гремящей музыки, сигаретного дыма и сладкого насыщенного запаха духов девушек, которые тратят на себя больше времени, чем она.

С переднего сиденья поворачивается Дженни.

— Это Ким. — Она показывает на миниатюрную девушку с темными, коротко стриженными волосами и бриллиантовыми сережками, которая сидит за рулем. Анна никогда раньше ее не видела. — Это Мишель, а с Энджи ты уже, кажется, знакома?..

Энджи — соседка Дженни по комнате. Анна познакомилась с ней, когда как-то зашла к Дженни позаниматься. Тогда же она познакомилась и с Мишель, но, несмотря на это, Мишель говорит:

— Приятно познакомиться.

— У Мишель один приятель учится на техническом факультете, — продолжает Дженни. — Так чем ты сейчас занималась? Отходила от контрольной по статистике? Если я не получу пару, это надо будет отметить.

Анна и Дженни познакомились на занятиях по статистике, хотя встречались и до того, когда с остальными поступившими ездили в лагерь и спали в одной палатке. Анна с трудом вспоминает эту поездку. В отличие от остальных первокурсников, она и не стремилась запомнить всех вокруг, не сообразив, что это было как раз то время, когда следовало бы постараться, чтобы обзавестись подружками. Больше всего ей запомнилось, как она однажды проснулась около трех часов ночи и рядом с ней в спальных мешках лежали другие девушки, имен которых она не знала. В палатке стояла такая духота, что трудно было дышать. Анна долго лежала с открытыми глазами, но потом все-таки встала. Пригнувшись, переступая через руки и головы и шепотом извиняясь, если кто-то из соседок шевелился, она отбросила в сторону полотнище, которое служило дверью в палатку, и вышла в ночь. Недалеко, ярдов за тридцать от палатки, виднелся туалет, цементная постройка, установленная с противоположной стороны грязной дороги. Анна босиком направилась в ту сторону. В женском отделении зеленоватый свет тускло освещал три кабинки, дверцы которых были сплошь исписаны инициалами и неприличными словами. Когда Анна увидела себя в висящем над раковиной зеркале, ей отчаянно захотелось, чтобы все это поскорее закончилось и этот временной промежуток просто больше не существовал. В ту минуту ей стало так плохо, что нахлынувшие страдания показались ей чем-то материальным, что можно потрогать руками.

На следующее утро их повезли обратно в студенческий городок, но по дороге Анна ни с кем не разговаривала. В будущем она иногда сталкивалась в университете с девушками, которые были с ней в одной палатке. Когда это случалось, они поначалу притворялись, будто не узнают ее, а затем, через несколько недель, уже не надо было и притворяться. Но однажды в январе, когда после лекции по статистике студенты выходили из аудитории, к ней подошла какая-то девушка.

— Привет! — окликнула она Анну. — Мы, кажется, вместе были в лагере.

Анна окинула девушку взглядом. Белокурые волосы, карие глаза и что-то такое, что вызывало доверие. Подумав, Анна поняла, что дело в ее зубах: передние зубы девушки были непропорционально велики. Но она не была некрасивой. На ней был серый шерстяной свитер, под ним строгая белая блузка и хорошо выглаженные джинсы. Так, по мнению Анны, могли одеваться студенты пятидесятых.

— Меня зовут Дженни. — Девушка протянула руку, и Анна пожала ее, удивившись силе, с которой Дженни сжала ее ладонь. — Хочу тебе признаться, — сказала Дженни, — я сейчас на лекции ничего не поняла. Вообще ни слова!