Книга Грипп. В поисках смертельного вируса - Джина Колата

Обычно (и вполне ожидаемо) здоровые становятся опорой для больных. Однако те, кто пытался это сделать, сами рисковали заразиться. Перед афинянами встала дилемма. Должны они нянчиться со своими родственниками и друзьями, подвергаясь опасности «умереть, как бараны», или же им следует отвернуться от всех и спасать свою жизнь?

И для большинства ответ оказался очевиден. Люди стали отсиживаться у себя дома, избегая всякого общения с родными, друзьями и соседями. В результате, оставшись без всякого ухода, больные стали умирать еще быстрее.

Цивилизованное общество на глазах рушилось. Как отмечал Фукидид, «болезнь прежде всего послужила для государства началом дальнейшего попрания законов. Теперь каждый легче отваживался на такие дела, какие прежде скрывались».

Жители Афин не раз могли наблюдать, как внезапно умирал богатый горожанин, а те, кто прежде ничего не имел, мгновенно завладевали его собственностью. Какой смысл в бережливости и в умеренном образе жизни, если в любой момент к тебе может явиться смерть, а нищие слетятся на твое имущество как стервятники? «И потому многие спешили спустить свое состояние как можно быстрее, потому что богатство, как и сама жизнь, стало видеться им слишком недолговечным».

Традиционные понятия о чести и достоинстве оказались забыты, и на смену пришла другая мораль: «Что было приятно в данную минуту и во всех отношениях полезно для достижения этого приятного, то считалось и прекрасным, и полезным». Воцарилось полное беззаконие. «Людей нисколько не удерживал ни страх пред богами, ни человеческие законы, так как они видели, что все гибнут одинаково, и потому считали безразличным, будут ли они чтить богов или не будут; с другой стороны, никто не надеялся дожить до той поры, когда понесет по суду наказание за свои преступления».

И даже когда «чума» покинула город, Афины уже не возродились в прежнем блеске. Фукидид считал, что именно ее последствия помешали афинянам победить Спарту и Пелопоннесскую лигу.

Записи Фукидида ознаменовали собой начало эпохи, когда каждая новая эпидемия стала попадать в письменные исторические хроники. По сей день никто не сумел установить, какая именно болезнь нанесла столь жестокий удар по Афинам, и никто не может убедительными доводами опровергнуть выдвигаемые теории. Что это было? Грипп? Инфекционно-токсический шок? Достоверным фактом остался лишь описанный Фукидидом ужас.

И если разобраться, то история человечества вплоть до XX века – это зачастую история поражений людей в борьбе болезнями. С пугающей регулярностью микробы, окружающие людей с незапамятных времен, вызывали эпидемии, уничтожавшие в считанные дни население целых городов. Они всегда приходили неожиданно, а причины их возникновения оставались необъяснимыми. Были они проклятием богов? Распространялись ли они через миазмы, то есть «дурной воздух»? Этого не ведал никто, и лучшие умы своих эпох оказывались бессильны что-либо противопоставить наступлению массовых недугов.

До XX столетия инфекционные заболевания были столь распространены и совершенно неизлечимы, что невозможно было даже поддерживать постоянную численность населения в крупных городах, особенно подверженных эпидемиям. Иногда наступали периоды передышки, но за каждым таким периодом обязательно следовал новый ужасающий разгул очередной инфекции.

А болезни вроде туберкулеза практически никогда не покидали густозаселенных мест, и уровень смертности от них постоянно оставался столь высок, что только в 1900 году Лондон – основанный почти за две тысячи лет до того – впервые смог удержать число своих обитателей на стабильном уровне без постоянного притока новых людей. И так произошло во всех основных мегаполисах.

Наиболее мощные эпидемии обрекали на гибель государства и меняли ход истории в целом. Они в значительной степени повлияли на саму эволюцию человеческих существ. Мор могли пережить только генетические счастливчики, которые по каким-то причинам унаследовали от предков сопротивляемость к вызывавшим инфекцию микроорганизмам. Даже в разгар жесточайших эпидемий всегда находились люди, которые либо вообще не заражались болезнью, сколько бы ни вступали в контакт с больными, либо переносили недуг в легкой форме и быстро оправлялись от него. А когда все вокруг умирали, именно такие люди становились продолжателями рода человеческого. Их генотип превращался в преобладающий, а подверженные инфекциям терпели поражение в грандиозной борьбе по правилам Дарвина.

Среди необозримого моря различного рода эпидемий особняком в истории стоит одна. Она разразилась через тысячу лет после описанных Фукидидом событий в Афинах и пронеслась по всему миру, оставляя за собой смерть и опустошение.

Историки медицины считают, что чума тогда зародилась в Китае в 1331 году. И вместе с бушевавшей там гражданской войной она ополовинила население Китая. Оттуда инфекция двинулась вдоль традиционных азиатских торговых путей и через пятнадцать лет – то есть в 1346 году – добралась до Крыма. Затем она распространилась в Европу, в Северную Африку и на Ближний Восток. Болезнь нарушала жизнь любого общества точно так же, как мор в Афинах задолго до того. Она заставляла опустеть улицы городов и все общественные места, а ужас перед ней нашел отражение в самом ее названии. Она вошла в историю как «Черная смерть».

В те годы болезнь оставалась для людей такой же загадочной, как и афинская эпидемия, но теперь учеными установлено, что «Черную смерть» вызывала бактерия Yersinia pestis, а основными распространителями ее стали мухи, жившие на черных крысах. Крысы, которые, как известно, издревле любят обитать в корабельных трюмах, перемещались вместе с судами из порта в порт, перенося с собой болезнь. Мухи кусали людей, и инфекция охватывала все новые регионы.

Но поражающий фактор чумы не стал бы столь мощным, если бы она передавалась только через мушиные укусы. Однако обнаружилось, что, как только бактерия стала поражать людей, она нашла другой способ распространения. Проникая в легкие, она вызывала пневмонию, и таким образом больные стали заражать здоровых, просто кашляя или чихая поблизости. А развитие инфекций, передававшихся таким путем, уже невозможно было остановить.

«Черная смерть» нагрянула в Европу после почти трехсот относительно благополучных лет, когда ее население, рост которого прежде сдерживался болезнями, без малого утроилось. Европейские нации процветали и смотрели в будущее с оптимизмом. А потом вдруг грянула катастрофа. За короткий период с 1347 по 1351 год заболевание погубило по меньшей мере треть европейцев.

Хроникеры чумы оставили горестные описания ее последствий. Аньоло ди Тура, который жил в итальянской Сьене, потерявшей половину своего 60-тысячного населения, писал: «Ни в одном языке не хватит слов, чтобы рассказать всю ужасающую правду. Скажу больше, поистине благословен тот, кому не довелось стать свидетелем этих страшных событий. Заболевшие люди умирали почти мгновенно. У них развивались огромные опухоли в подмышках и в промежности, и некоторые падали замертво, хотя только что мирно беседовали. Отец бросал своего ребенка, жена – мужа, а брат – брата… И во многих местах Сьены вырыли глубокие ямы, которые до краев заполнили множеством трупов… Как только одна такая яма заполнялась, рядом начинали рыть другую… Столько людей умерли, что пошли слухи о наступлении конца света».