Книга Неизвестные солдаты. Сражения на внешнем фронте блокады Ленинграда - Юрий Сяков

В целом к исходу первого дня войны на стыке 8-й и 11-й армий немецкие войска продвинулись в глубину на 15–20 км. Штабу 8-й армии пришлось осуществлять управление войсками в необычно трудных условиях. Заброшенные на советскую территорию диверсионные группы противника выводили из строя воздушные и кабельные линии, на которых базировалась связь с войсками. Примерно в 10 часов прервалась проводная связь с корпусами. Потребовалось использовать радиосвязь, которой по-настоящему пользоваться не умели, посылать в дивизии и полки делегатов связи, которых нередко убивали литовские националисты.

К вечеру 22 июня по приказу И. В. Сталина за подписью наркома обороны С. К. Тимошенко в войска была направлена директива № 3, предусматривающая переход советских войск в контрнаступление с задачей разгрома противника на главнейших направлениях. Армиям Северо-Западного фронта предписывалось «прочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунаса во фланг и тыл сувалкской группировки противника, уничтожить ее во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки»[67]. Это свидетельствовало о том, что ни Генеральный штаб Красной Армии, ни нарком обороны, да и И. В. Сталин не знали реального положения дел на фронтах начавшейся войны, утратили связь с действительностью. «Ставя задачу на контрнаступление, Ставка Главного Командования не знала реальной обстановки, сложившейся к исходу 22 июня. Не знало обстановки и командование фронтов. В своем решении Главное Командование исходило не из анализа реальной обстановки и обоснованных расчетов, а из интуиции и стремления к активности без учета возможностей войск, чего нельзя было делать в ответственные моменты вооруженной борьбы»[68], — писал Г. К. Жуков.

В Прибалтике немецкие части с боями преодолели сопротивление частей прикрытия границы. Приказ о контрнаступлении, отданный командующим Северо-Западным фронтом Ф. И. Кузнецовым, на самом деле не учитывал реальной обстановки, в которой находились его армии. Под ударами танков и авиации противника они понесли большие потери. Перед атакой в боевых частях почти не было боеприпасов.

Однако войска пошли в наступление. 8-я армия в результате встречных с немцами боев потеряла почти всю бронетехнику и тяжелую артиллерию. Только в течение 25 июня в бою и от ударов вражеской авиации в 28-й танковой дивизии полковника И. Д. Черняховского было выведено из строя более 80 танков. В бою погибли командир полка майор С. Ф. Онищук, командиры батальонов майор Н. К. Александров и капитан И. В. Иволгин. Не вернулись с поля боя многие другие танкисты. В сообщении Совинформбюро 24 июня о боях юго-западнее Шяуляя было сказано: «Все атаки противника на шяуляйском направлении были отбиты с большими для него потерями. Контрударами наших механизированных соединений на этом направлении разгромлены танковые части противника и полностью уничтожен мотополк».

11-я армия неудачно попыталась отбить захваченный немцами город Каунас. Части 16-го стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор М. М. Иванов, были разбиты. В бою погибли командир 23-й стрелковой дивизии генерал-майор Павлов и заместитель командира 33-й стрелковой дивизии Силантьев. Тысячи бойцов и командиров армии в этих боях были убиты или ранены. На левом фланге Северо-Западного фронта генерал-полковник Кузнецов поставил литовские национальные части — две дивизии, которые воевать не хотели. После первого нажима немцев на левое крыло фронта литовцы перестреляли своих командиров и комиссаров. Часть из них сразу ушла к немцам, а остальные разбежались. Это дало возможность танковым частям противника из группы армий «Центр» крупными силами нанести удар со стороны Вильнюса во фланг и тыл Западному фронту[69]. В Каунасе в руки немецких войск попали в полной сохранности большие продовольственные склады и частные перерабатывающие предприятия пищевой промышленности. До прихода частей вермахта они находились под охраной литовских отрядов самообороны, которые действовали повсеместно. Они не только выполняли охранные функции, но и захватывали узлы связи, убивали представителей советской власти, бойцов и командиров Красной Армии. Пятая колонна в Прибалтике играла немаловажную роль в тылу советских войск. Многие бойцы литовских и латвийских отрядов самообороны вступили добровольцами в немецкую армию. В первые дни войны их было несколько тысяч.

Задача 56-го корпуса Манштейна состояла в том, чтобы, преодолевая сопротивление советских войск, прорваться от границы к Двинску (Даугавпилсу), который находился более чем в 300 километрах. Первой его целью были мосты через реку Дубисса в районе Эйроголы. 22 июня, разгромив несколько советских частей и преодолев систему дотов, 8-я танковая дивизия генерала Бранденбергера к 20 часам вышла в район города Эйрогола и захватила мосты через Дубиссу. За первый день войны передовые немецкие части на этом участке фронта преодолели 80 километров. Уже 26 июня танки корпуса Манштейна вошли в западную часть Двинска (Даугавпилса) и захватили мосты через Западную Двину. Охрана мостов была застигнута врасплох и не смогла организовать серьезного сопротивления. Передовой отряд немцев, переодетый в форму бойцов Красной Армии, проехал на грузовиках через город и атаковал предмостовые укрепления, занимаемые небольшой группой бойцов. Никто не ожидал появления немцев в районе города. И это сыграло решающую роль в захвате Двинска (Даугавпилса). Командир советского подразделения, охранявшего мост, не успел привести основные детонаторы в действие. Посты были обезврежены. Шоссейный большой мост достался танкистам Манштейна неповрежденным. Небольшой взрыв лишь немного повредил настил железнодорожного моста. Он остался пригодным для прохода боевой техники.

В это время наступающие колонны немцев подверглись атаке 21-го механизированного и 5-го воздушно-десантного советских корпусов. 28 июня они отбросили немцев с передовых позиций и ворвались в Двинск (Даугавпилс). «Бой принял ожесточенный характер. Кварталы города и даже отдельные дома переходили из рук в руки. Наши танкисты расстреливали врага в упор, давили гусеницами и броней, применяли таранные удары»[70], — писал в воспоминаниях после войны командир 21-го механизированного корпуса генерал Д. Д. Лелюшенко.

В боях под Двинском (Даугавпилсом) 21-й механизированный корпус в тесном взаимодействии с авиацией и десантниками нанес серьезный урон частям 56-го моторизованного корпуса врага. Много танков, орудий и минометов было подбито и уничтожено. Более тысячи вражеских солдат и офицеров остались на поле боя. 285 солдат, в том числе 10 офицеров, вермахта сдались в плен[71]. Это был успех советских войск в первые дни войны, которые убедительно показали, что при умелом командовании, организованности и дисциплине сильного и наглого врага можно бить. 21-му механизированному корпусу, как и многим другим соединениям, которые приняли на себя первые удары врага, пришлось вести тяжелые оборонительные бои методом подвижной обороны, не имея соседей, с открытыми флангами. В мирных условиях танкисты практически не учились этому. Не был он проработай и в армейских уставах.