Книга Эпоха викингов - Питер Сойер

Эти притязания Гамбурга весьма отчетливо проявляются в другом важном письменном источнике по истории Балтики — «Деяния епископов Гамбургской церкви» Адама Бременского[47]. Адам составил это крупное произведение об истории церкви Гамбурга-Бремена между 1073–1075 гг., но поскольку сам он прибыл из какой-то другой области Германии только в 1066 или 1067 г., то мог лишь очень короткое время быть очевидцем описываемых им событий. Свою задачу Адам выполнил хорошо. Он опирался не только на церковные архивы и такие более ранние работы, как «Житие Ансгария», но также немало почерпнул — по его словам, основную часть сведений — от «старых людей, знающих факты». Среди этих информаторов был некий датский епископ, «благоразумный человек», от которого Адам узнал о вторжении Генриха Птицелова в Данию, случившемся за полтора века до того, но не исключено, что по крайней мере какие-то сведения, полученные им от таких людей, как, скажем, Адальбард, епископ Сигтуны, и его соратники, были более надежными. Предположительно именно к Адальбарду Сигтунскому восходит сообщение об амазонках, обитающих на берегах Балтийского моря, но более правдоподобным выглядит рассказ о том, что, когда епископ впервые отправился в Сигтуну, «по пути он повернул в сторону Бирки, которую в это время постигло такое запустение, что едва можно было увидеть следы города. По этой причине он не смог найти могильный холм святого архиепископа Унни [о смерти которого в Бирке в 936 г. Адам сообщает]»[48]. Описывая миссию Унни, Адам проявил похвальную осторожность. «Теперь шведы и готы, которые сначала были наставлены в вере святым Ансгарием, а затем снова отпали в язычество, были возвращены (в лоно церкви) святым отцом Унни. Этого знать достаточно; если бы мы сказали больше, то были бы обвинены во лжи. „Ибо“, как говорит благословенный Иероним, „лучше неприкрашенная истина, чем красноречивая ложь“»[49]. Наиболее важным информатором Адама был Свен Эстридсен, король Дании, на которого он ссылается в ряде своих утверждений. Пояснение дает сам Адам:

«Когда я прибыл в Бремен и услышал о мудрости этого короля, я немедленно решил отправиться к нему.

Он же принял меня милостиво, как это было в его обычае, и из его уст я получил немалую часть материалов для этой небольшой книги. Он был весьма сведущ в литературе и радушен к странникам. Он лично посылал своих священников проповедовать по всей Швеции и Норвегии и на островах, находящихся в этих областях. Из его правдивых и ласкающих слух речей я узнал, что на его памяти многие варварские народы обратились в христианскую веру, а также то, что некоторые люди в Швеции и в Норвегии удостоились мученических венцов… Посему все уже сказанное нами и то, что нам остается поведать об этих варварах, мы узнали из того, что рассказал нам этот человек»[50].

Существуют сложные текстуальные проблемы, ибо первоначальная работа Адама была переработана, отчасти им самим, а отчасти другими, и в тех нескольких рукописях, в которых этот труд дошел до наших дней, встречается множество расхождений. Пока взаимосвязи между текстами не установлены, а этого до сих пор не проделано на подобающем уровне, не всегда можно понять, что было написано в оригинале Адама. Естественно, для всей работы в целом характерен уклон в сторону епископства Гамбурга-Бремена с его амбициями, что очень ясно видно из описания конкурирующих епископов Сконе:

«По смерти Авоко [епископ Зеландии], король Свен разделил епархию Сконе на два епископства, отдав одно из них, Лунд, Генриху, а другое, Далби, — Эгино. Последнего, на самом деле, рукоположил архиепископ [Гамбурга-Бремена]; Генрих ранее был епископом Оркнейских островов и, как говорят, хранителем казны короля Кнута в Англии. Перевезя эту казну в Данию, Генрих проводил жизнь в разврате. О нем даже говорят, что, предаваясь пагубной привычке напиваться до наполнения чрева, он, в конце концов, задохнулся и чрево его расселось. Такова же, как мы узнали, была участь Авоко и точно так же других. Эгино же, будучи человеком ученым и отличавшимся особенным благочестием, в это самое время ревностно устремлял все свои силы к обращению язычников… Вскоре после того, как тучный Генрих умер, Эгино получил власть над обеими епархиями Сконе, Лундом и Далби»[51].

Эту враждебность по отношению к другим церквам и их притязаниям необходимо учитывать, так как, невзирая на мнение Адама и редакторов «Жития Ансгария», в эпоху викингов в Скандинавии действовали и другие христианские миссии, помимо тех, которые направлялись из Гамбурга-Бремена.

Необходимо упомянуть еще об одном западном источнике по Скандинавии эпохи викингов. Это рассказ о путешествиях, совершенных независимо друг от друга двумя людьми, норвежцем и англичанином, включенный в староанглийский перевод «Вселенской истории» Орозия, который иногда приписывается королю Альфреду и дошел до наших дней в рукописи конца IX века[52]. Норвежец по имени Оттар, или, по-английски, Отер, рассказывает, что жил в Хельгеланде на крайнем севере Норвегии и что севернее него не жил никто, кроме лопарей. Он описывает проделанный им путь вокруг мыса Нордкап в Белое море и подробно сообщает о своем имуществе, состоявшем преимущественно из оленьих стад. Оттар принимал участие в китобойных экспедициях, но основным источником его доходов была дань в виде пушнины, кож и китовых шкур, которую платили ему лопари. Его рассказ, включенный в перевод Орозия, заканчивается описанием его путешествия из своего дома в торговый город Скирингисаль, находившийся на юге Норвегии за Хедебю. Далее следует повествование о путешествии из Хедебю в Truso, вблизи дельты Вислы, продолжительностью в семь дней и семь ночей, которое совершил Вульфстан, по всей видимости, англичанин. Кроме того, Вульфстан с некоторыми подробностями описал обычаи встреченных им эстонцев. Повествуя о достопримечательностях, увиденных ими на своем пути, оба путешественника сообщают множество драгоценных сведений, например, о том, что у жителей Борнхольма имеется собственный король, острова Блекинге, Эланд и Готланд принадлежат Швеции, а Хедебю, по словам Оттара, владеют датчане. Очевидно, что эти мимолетные картины Скандинавии и Балтики конца IX века обладают огромной ценностью, и то, что они сохранились в староанглийской версии Орозия, которая, к счастью, известна нам в списке того же времени, делает ее одним из ключевых текстов для изучения эпохи викингов. Тот факт, что Вульфстан смог совершить путешествие по Балтийскому морю в то самое время, когда нападения на Западную Европу достигли своего апогея, сам по себе весьма показателен, а запись короля Альфреда о хевдинге Оттаре говорит о том, что отношения между ними были дружественными. Даже если Оттар и был викингом (а в тексте нет указаний на то, что дело обстояло именно так), ясно, что отношения между англичанами и скандинавами в то время были не столь однозначными и отнюдь не такими враждебными, как нас пытается убедить Англосаксонская хроника. Эта вставка в перевод Орозия находится в ярком контрасте с большинством английских и европейских письменных источников того времени, касающихся скандинавов.