Книга Откуда приходят герои любимых книг - Юлия Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А еще в детстве с Ю. Олешей произошло одно парадоксальное событие. Он очень любил цирк, а в цирке его больше чем привлекала изящная гимнастка. Мальчик ходил на представления, тратя все свои деньги и не имея возможности познакомиться со сверкающей волшебной девочкой. А потом вдруг его желание странным образом исполнилось. Он приблизился к гимнастке, и она, вот ведь поворот событий, оказалась мальчиком. В результате этого раннего потрясения Олеша и написал чудесную сказку, где кукла оказывается девочкой-революционеркой, а прекрасная девочка — родной сестрой наследника Тутти.
Когда Нарбута арестовали, старшая из Суок (Лидия) попыталась помочь ему, за что ее саму репрессировали в 1937 г. и отравили в Карагандинский край. Там она, тоже странное совпадение, каждый день ходила отмечаться в НКВД, расположенное на улице Эдуарда Багрицкого — имени ее мужа!
Из заключения она вернулась только в 1956 г.
«ВИННИ-ПУХ И ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ»
Общеизвестно, что Винни-Пух — это плюшевый медвежонок, прототипом которого является любимая игрушка сына писателя Кристофера Робина (1920–1996). При этом имя Винни-Пух не самое типичное из имен, даваемых медведям живым или даже плюшевым. Это вам не традиционный Топтыгин, каких много. Но Винни-Пух один, и это интересно. Дело в том, что своего медвежонка Кристофер Робин, а может быть, и его мудрый папа (история не сохранила для нас этих подробностей) назвали в честь медведицы по кличке Виннипег (Винни), содержавшейся в 1920-х гг. в Лондонском зоопарке. То есть первая половина имени раскрыта. Но если эта половина вполне реальна и обыденна, вторая похожа на сказку. Пух — был лебедем! По книге, в какой-то момент лебедю надоело его имя или он вырос из него, в общем, он больше им не пользовался, и имя отдали медвежонку.
Как известно, Милн писал книгу для своего сына, сделав его главным героем, ну или первым после Винни-Пуха, это уж кому как больше нравится. Итак, Кристофер Робин Милн стал прототипом сказочного Кристофера Робина, возможно, даже раньше, чем научился выговаривать слово «прототип».
Кристофер Робин Милн родился 21 августа 1920 г. в семье писателя Алана Милна и его жены Дороти. Рождение мальчика стало сюрпризом для обоих родителей, которые были уверены, что родится дочь, и даже назвали ее Розмари. Поэтому они сразу же стали спорить, как назвать ребенка. И потом решили, что у мальчика будет два имени — по одному от каждого из родителей.
С раннего младенчества родители отдали Кристофера няне, общаясь с сыном утром после завтрака, вечером во время совместного чаепития и перед сном. Отец все время проводил в своем кабинете, у мамы были другие интересы.
Кристофер Робин рос умным, но застенчивым мальчиком. В доме он мог разобрать все что угодно, от часов до детского духового ружья, которое, благодаря его умению, в конце концов научилось стрелять «настоящими» зарядами да еще и весьма далеко.
Обратите внимание, Дисней рисует Кристофера Робина шатеном, маленьким он действительно имел достаточно темные волосы, но, когда вырос, они посветлели, как у отца.
Кристофер Робин Милн — прототип нескольких героев стихотворений в сборниках «Когда мы были совсем маленькими» и «Теперь нам шесть» Алана Милна, в последнем он присутствует вместе со своей подружкой Анной Дарлингтон, которая была на восемь месяцев его старше.
Вопреки расхожему мнению, будто бы Кристофер Робин Милн ничего не знал о своем литературном двойнике, мальчик не только знал о книге своего отца, но и поначалу очень гордился своим вкладом в нее. По его собственным словам, ему «вполне нравилось быть Кристофером Робином и быть известным». Тем не менее одноклассники из школы Гиббса, куда мальчик поступил в 1929 г., над ним начали издеваться, они дразнили его цитатами из книги и особенно из стихотворения «Vespers» («Вечерня»), где была такая строчка: «Hush! Hush! Whisper who dares! Christopher Robin is saying his prayers» («Тихо! Тихо! Кто смеет шептаться! Кристофер Робин молится»).
Сам Алан Милн был атеистом, но не возражал против воспитания своего сына в христианских традициях. Упомянутая строчка из стихотворения писалась с добрым юмором, но из-за нее ранимый мальчик возненавидел сначала свою школу, а затем и свою славу. Так что через год его пришлось перевести в школу для мальчиков Стоуи в Бакингемшире, где Кристофер Робин начал заниматься боксом, чтобы научиться давать отпор. В 1939 г. он выиграл стипендию на изучение английского языка в Тринити-колледже в Кембридже.
Когда Кристоферу Робину исполнилось 11 лет, его мама уехала в США к своему американскому любовнику, с которым провела там три года. Кристофер учился в Кембридже. Сблизиться с отцом ему удалось только в подростковом возрасте, когда мальчик смог разделять его интересы и когда Дороти оставила их одних.
К началу Второй мировой войны Кристоферу Робину исполнился 21 год, и он решил пойти на фронт, но его отвергла врачебная комиссия. Тогда его отец, используя свое влияние, добился, чтобы Кристофера зачислили инженером во 2-й учебный батальон Корпуса королевской инженерии. Через год Кристофер получил звание офицера. Сначала его по службе отправили на Средний Восток, а потом в Италию. Но «слава» догнала его и там, так как историю «Винни-Пуха» уже перевели на многие языки и в том числе на итальянский.
В общем, ничего удивительного, что в результате Кристофер Робин сделался мемуаристом и написал автобиографию, первая часть которой вышла в 1974 г. под названием «The Enchanted Places» («Зачарованные места»). В ней он рассказал о проблемах, с которыми ему пришлось столкнуться в детстве из-за Винни-Пуха. Вторая называлась «The Path Through the Trees» («Путь сквозь деревья») и затрагивала те же темы, третья — «The Hollow on the Hill» («Пустота на холме»), — рассказывала о его философских взглядах на жизнь.
«ДОКТОР АЙБОЛИТ»
По-первых, «Доктор Айболит» переписан и творчески переработан К.И. Чуковским с Доктора Дулиттла из книги Хью Лофтинга. Кроме того, у него был совершенно реальный прототип — некогда весьма популярный доктор Тимофей Осипович Шабад, которого сам Корней Иванович Чуковский в статье, напечатанной в «Пионерской правде», назвал прототипом доктора Айболита.
Так на русском языке сначала появилась история этого доброго доктора в прозе, и после тот же Чуковский написал еще и поэму.
Возможно, Шабад был действительно добрым и отзывчивым человеком, достойным детской сказки, тем не менее в его биографии нет прямых совпадений с жизнью и приключениями персонажа, поэтому мы здесь их и не приводим. Полагаю, что изначально Чуковский просто переводил книгу Лофтинга, а затем увлекся, добавил новых деталей, и в результате получилась совсем другая книга.
Впрочем, отчего бы Чуковскому писать о незнакомом ему враче, живущем в Вильне? На самом деле, был еще один доктор, имеющий прямое отношение к семье Корнея Ивановича, русский врач, доктор медицинских наук, специализирующийся на лечении туберкулеза Петр Васильевич Изергин. «За эту версию говорит и сходство портретов Изергина — сухонького старичка с бородкой клинышком — с традиционным изображением Айболита, и близкое знакомство его с Чуковским, и сама судьба этого врача, нелегкая и самоотверженная», — пишет об Изергине Руслан Бушков.
