Книга История тайной войны в Средние века - Павел Остапенко

До самой старости Фредегонда не отказывалась от любовных приключений, но не забывала и об упрочении королевского престола своего сына Хлотаря, все удлиняя кровавый список жертв. Умерла она королевой в своем дворце. Ее похоронили рядом с супругом (гримаса истории!) в парижской церкви Св. Германа, и надгробие Фредегонды — одно из древнейших средневековых погребальных камней Франции. Искусная мозаика изображает Фредегонду в царском одеянии, с покрывалом на голове в знак вдовства.

Сын Фредегонды Хлотарь в 613 году объединил Ней-стрию, Австразию и Бургундию в единое государство под своей властью. Вельможи Австразии выдали ему Брунгильду (ей тогда было 66 лет[17]), пытавшуюся ограничить их власть. Хлотарь вменил Брунгильде в вину гибель десяти франкских королей и приказал в течение трех дней пытать ее. Затем перед лицом всего войска ее привязали за волосы, руку и ногу к хвосту не укрощенного коня. «Так от камней и быстроты бега коня она была разорвана на части», — записал средневековый хронист Фредегарий.

Глава 4.
«ГОЛУБЫЕ», «ЗЕЛЕНЫЕ» И ИМПЕРАТОР ЮСТИНИАН

Византийский император Юстиниан с 527 по 565 год руководил Восточной Римской империей. Благодаря помощи своего дяди, императора Юстина (в прошлом неграмотного иллирийского крестьянина, возвысившегося на военной службе), он получил прекрасное образование и проникся традициями римского прошлого, а также идеей всемирного государства, управляемого волей самодержавного государя и объединенного христианской верой. Осуществлению этой идеи Юстиниан посвятил всю жизнь.

Его энергия и неутомимое трудолюбие настолько поражали современников, что еще при его жизни о нем сложили самые фантастические легенды. Враги утверждали даже, что он не человек, а злой дух, не нуждающийся в отдыхе, ибо он просиживал за государственными бумагами ночи напролет. Обширностью завоеваний и великолепием возведенных в его правление строений он превзошел всех византийских императоров. Он отвоевал у варваров Северную Африку, Сицилию, Италию и часть Испании. Провел кодификацию римского права. При нем возведены храм Святой Софии в Константинополе и система крепостей по дунайской границе. Но хотя обширностью завоеванных земель и великолепием возведенных при нем сооружений он превзошел всех византийских императоров, его лихорадочная деятельность, похоже, в конечном счете принесла империи больше вреда, чем пользы. Юстиниан оставил после себя империю обширную, но истощенную бесконечными войнами и прочими бедствиями.

Простой и любезный в обращении, он в то же время был подозрительным и деспотичным, неблагодарным другом, фанатиком в вере, неразборчивым в политических средствах, нимало не заботившемся о жертвах, каких требовало осуществление его проектов. Не чуждо ему было и коварство, что ярко проявилось во время знаменитого восстания в Константинополе в 532 году.

Император Юстиниан Великий

К началу VI века в Византии окончательно оформились политические партии венетов[18] — «голубых» и прасинов[19] — «зеленых». Прасины поддерживали монофизитство[20], венеты стояли за православие. Венеты преимущественно были представлены аристократией и состоятельными городскими жителями, а дим[21] прасинов объединял торгово-промышленную часть населения. Партии получили прозвища по цветам одежды цирковых возниц, участвовавших в состязаниях на гипподроме, любимом в те времена месте зрелищ и увеселений.

В правление Юстина политика по отношению к монофизитам была довольно жесткой, и Юстиниан первые годы правления тоже придерживался этой линии, хотя довольно скоро, мечтая о возрождении и единстве Римской империи, он существенно ослабил давление на представителей этого течения. Изгнанные при Юстине и в первые годы Юстиниана монофизитские епископы получили право вернуться из ссылки, многих из них пригласили в столицу на религиозное примирительное совещание, где император, по словам очевидца, убеждал их «с кротостью Давида, терпением Моисея и снисходительностью апостольской». И тем не менее отношения между монофизитами и православными оставалось напряженными.

Византийский историк Прокопий Кессарийский так характеризует взаимоотношения партий «голубых» и «зеленых»: «В каждом городе издревле было деление на венетов и прасинов… Эта вражда к ближним родилась безо всякой причины и останется вечно неутоленной, не отступая ни перед родством по браку, ни перед кровным родством, ни перед узами дружбы даже и тогда, когда родные братья или как-то иначе связанные между собой люди оказываются приверженцами различных цветов. И если кто-либо совершает нечестивое перед Богом дело, если законы и государство претерпевают насилие от своих или от врагов, и даже если они сами терпят недостаток в самом необходимом, и если отечество оскорблено в самом существенном, это их нисколько не беспокоит, лишь бы их партии было хорошо. Поэтому я не могу назвать это иначе, как только душевной болезнью». Конечно, Прокопий несколько сгущает краски, но это описание нравов «голубых» и «зеленых» весьма ценно.

Используя существовавшую между димами вражду, правительство, используя классический лозунг divide et impera[22], обычно, опираясь на одну из партий, загоняло в угол другую. В первые годы правления Юстиниана венеты — «голубые» чувствовали себя на высоте положения и пользовались этим, чтобы притеснять прасинов. Поскольку такой была и общегосударственная политика, «зеленые» не могли рассчитывать даже на справедливость судов, а потому стали прибегать к насилию.

В общем, обстановка была довольно напряженной. И все-таки, несмотря на трения между димами, в восстании 532 года, именуемом «Ника» по греческому лозунгу восставших «Побеждай!», против Юстиниана и его правительства венеты и прасины выступили единым фронтом. Вероятно, противостояние обоих димов ни в какое сравнение не шло с недовольством и венетов, и прасинов жестокостью и коррупцией среди чиновников.

Во главе правительственной администрации в то время стояли Трибониан, квестор дворца с 529 года, и Иоанн Каппадокийский, занимавший с 531 года высокий пост префекта претории Востока. Оба ближайших помощника Юстиниана были, несомненно, выдающимися личностями. Этого не оспаривали даже их враги. Например, Прокопий Кессарийский так их живописует: «Иоанн не отличался ни ученостью, ни образованием. Он ничему не научился, посещая грамматиста, разве что писать письма, да и это делал из рук вон плохо. Но из всех известных мне людей он был самым одаренным от природы. Его отличала необычайная способность постигнуть необходимое и умение найти выход из самых затруднительных ситуаций и обстоятельств. Самый скверный из всех людей, он использовал свои способности исключительно на дурное. Ради наживы он погубил жизни многих людей и разрушил целые города. Грабя до полудня имущество подданных, остальное время он пил и предавался разврату». К такой характеристике Прокопия следует только добавить, что Юстиниан чрезвычайно дорожил своим префектом, в первую очередь потому, что тот обладал поразительным умением выколачивать баснословные средства из подданных. Иоанн не только умел полностью собрать налоги вместе с недоимками, но и постоянно изобретал новые средства для пополнения казны. Не удивительно, что вымогательства префекта вызывали всеобщее недовольство как среди жителей столицы, так и в провинции.