Книга Войны и кампании Фридриха Великого - Юрий Ненахов

* * *

Габсбурги же, несмотря на всю свою власть и влияние, находились в гораздо более трудном положении, чем их французские визави. Это было обусловлено совершенно иным характером как их правления в Герма-нии, так и обеспечения престолонаследия.

Здесь необходимо сделать существенное замечание: Австрийской или тем более Австро-Венгерской империи, властительницей которой некоторые горе-историки делают Марию Терезию, в те времена еще просто не существовало. Габсбурги были императорами древней Священной Римской империи германской нации, основанной еще в 962 году Оттоном I Саксонским и включавшей в себя территории Германии, Богемии, Лотарингии, Северной Италии, нынешней Бельгии.

Хотя Габсбурги практически бессменно правили этим наследием средневековья с 1438 года, сменив династию Люксембургов (первый император из дома Габсбургов, Рудольф I, правил еще в 1273–1291 годах), они никогда не являлись подлинными властителями десятков крупных и мелких германских государств, входивших в империю, а выступали лишь достаточно формальными сюзеренами их владетелей. Более того, в XVI–XVII веках под знаменами австрийских Габсбургов католики Священной Римской империи многие десятилетия воевали против северогерманских протестантов (ганноверцев, голштинцев, бранденбуржцев), государства которых по-прежнему входили в эту империю и оставались подданными все тех же Габсбургов!

Именно по этой причине сражавшаяся против Фридриха Великого «имперская исполнительная армия» — ополчение из контингентов всех германских князей и епископов — не имела никакого отношения к войскам Габсбургов. Это воинство было собрано по решению имперского исполнительного сейма, на который (хотя, конечно, там и верховенствовали австрийские эмиссары) император не мог оказывать никакого прямого влияния. Несмотря на это, большинство отечественных историков упорно характеризуют битву 1757 года при Росбахе как «сражение между пруссаками и австро-французскими войсками».

Кроме того, Габсбурги не являлись ни естественными, ни наследственными правителями империи. Каждый новый император после смерти своего предшественника должен был выбираться коллегией курфюрстов — имперских князей, облеченных правами выборщиков. Впервые их список был утвержден в 1326 году, а с середины XVII века, после ряда изменений, он выглядел так:

Светские курфюрсты — герцог Саксонский, маркграф Бранденбургский, герцог Баварский, король чешский, курфюрст Пфальцский, курфюрст Ганноверский.

Духовные курфюрсты — архиепископы Майнцский, Трирский, Кельнский.

Формально решения о кандидатуре будущего императора выносили именно эти владетели, каждый из которых, естественно, имел свои интересы, политические симпатии и устремления. По этой причине на протяжении веков короной империи пытались завладеть многие лица из знатных феодальных родов как из самой Германии, так и из-за ее пределов (Альфонс Кастильский и Ричард Плантагенет в XIII веке, Карл Валуа в XIV веке и т. д.). Однако впоследствии доминирующую роль в империи заняли герцоги Австрийские — Габсбурги. Огромный политический вес этого южно-германского дома, подкрепленный силой войск и финансов, в течение трехсот лет без особых проблем обеспечивал ему передачу титула императора по наследству, хотя каждого нового властителя империи формально по-прежнему утверждала голосованием коллегия курфюрстов. Тем не менее к началу XVIII века ситуация успела измениться.

Начнем с того, что собственные же владения габсбургской династии, где они являлись властителями в подлинном, феодальном смысле слова, хотя и были весьма обширны, но отнюдь не включали в себя Германию. В них входили собственно Австрия, Штирия, Каринтия, Швабия, Тироль, владения в Италии, Богемия, Венгрия, Валахия и Бельгия (Австрийские Нидерланды).

С 1526 года Габсбурги носили титул короля Богемии, с этого же года (правда, в итоге шедшей до этого почти столетней борьбы) — короля Венгрии. Ко времени описываемых нами событий Габсбурги так и не сумели создать единое государство с единой нацией, было лишь понятие австрийского дома. Однако они продолжали свою экспансию, не задумываясь о том, сумеют ли «переварить» все новые разноплеменные территории, попадающие под их скипетр. В начале XVI века Габсбурги унаследовали трон Испании, соединив таким образом свои земли в Западной, Центральной и Восточной Европе с огромными владениями испанской колониальной державы — Северной и Южной Америкой, владениями в Африке и в Тихом океане. Казалось, впервые в истории на горизонте засияла заря создания действительно универсальной империи под владычеством австрийского дома.

Однако затем эта «империя, над которой никогда не заходит солнце», треснула по самой середине. В 1556 году император Карл V Габсбург (он же король испанский Карлос I), раздосадованный неудачами в войнах против протестантов, отрекся от престола и разделил свои необозримые владения между наследниками. Испания, вместе с Нидерландами, Франш-Конте и землями в Италии отошла к его сыну, королю Филиппу II, а императорский титул вместе с родовыми герцогствами Австрии получил брат, король Венгрии и Чехии Фердинанд. Это стало роковой ошибкой для династии, которая впредь только сдавала свои позиции под натиском многочисленных врагов.

Северо-германские княжества, лидером которых постепенно становилась Пруссия, все без исключения питали к Габсбургам глубокую, хотя и скрытую, вражду.

Дело было, во-первых, в религиозных различиях — свежи еще были воспоминания о сотрясавших некогда Германию войнах между южанами-католиками и северянами-протестантами, самой страшной из которых стала Тридцатилетняя война (1618–1648). Кроме этого, на своих землях католики с благословления императоров продолжали преследовать протестантов, отбирать у них земли и церкви, запрещать отправление обрядов.

Во-вторых, «освященное веками» архаичное феодальное землевладение габсбургских земель стало входить во все более сильный конфликт с бурно развивающимся буржуазным строем приморского севера страны. Вольности, которыми пользовались почти все германские государства, стали явно или тайно нарушаться Габсбургами, увидевшими в их развитии угрозу для своей гегемонии. Таким образом, сидящие в Вене императоры, титул которых требовал от них быть гарантами сохранения древней имперской конституции и прав германских государей и вольных городов, стали проявлять все больший деспотизм в решении внутренних немецких проблем, подменяя «феодально-демократический» стиль правления абсолютистским. В Германии, где император издревле был всего лишь «первым среди равных», а каждый мелкий властитель кичился традициями своей «самостийности», эта тенденция не могла осуществиться без серьезной борьбы.

Наконец, в-третьих, усиление протестантских германских государств совпало с пока еще слабым, но уже заметным ослаблением австрийских владений, экономика которых оказалась подорвана постоянными войнами с Францией и Турцией.

В 1700 году пресеклась испанская линия династии Габсбургов; последовавшая за этим война за Испанское наследство закончилась полной победой антиавстрийской коалиции, приведшей на испанский престол смертельного врага императоров — Бурбонов. Таким образом, Австрия лишилась своего естественного союзника — Испании вместе с ее гигантскими ресурсами, правда, уже обветшавшей под ударами англичан, французов и голландцев колониальной империи. Союзник внезапно превратился в противника. Доставшееся по условиям Утрехтского мира (1713) австрийским Габсбургам Неаполитанское и приобретенное в 1720 году Сицилийское королевства в результате новой войны перешли все к тем же Бурбонам, которые и правили ими последующие 150 лет. В качестве компенсации Габсбурги получили итальянское великое герцогство Пармское, но и его в 1748 году захватили ранее владевшие им Бурбоны.