Книга Возникновение и устройство инквизиции - Генри Чарльз Ли

Некоторое время папа ждал результатов своих угроз, а затем отступил, сохранив хорошую мину при плохой игре: отлучение с Раймунда было снято, поскольку тот якобы выполнил предъявленные требования. Но сдаваться папа не собирался: почти одновременно с этим, 17 ноября 1207 года, он разослал грамоты ко всем могущественным сеньорам Франции с призывом выступить против ереси. Всем, кто откликнется на это воззвание, было обещано такое же отпущение грехов, как и крестоносцам, шедшим на освобождение Гроба Господня. Церковь брала под свое покровительство земли тех, кто поднимет оружие на ее защиту, и уже заранее отдавала им земли еретиков. Всем заимодавцам новых крестоносцев предписывалось отложить взыскания по их долговым обязательствам без права требовать за это время проценты, а духовным лицам, взявшим в руки оружие, разрешалось заложить свои доходы за два года вперед. Однако король Филипп-Август и на этот раз предпочел уклониться от участия в крестовом походе против собственных подданных, сухо ответив, что напряженные отношения с Англией не позволяют ему раздроблять силы.

Таково было положение вещей, когда неожиданный случай разом все изменил. 16 января 1208 года был убит легат Петр де Кастельно. Рассказы об этом трагическом происшествии настолько противоречивы, что в настоящее время невозможно восстановить подробности. Мы знаем, что Петр резко задевал за живое Раймунда в своих речах; знаем далее, что граф, опасавшийся грозящего ему крестового похода, пригласил легатов на свидание в Сен-Жиль, заранее обещая церкви сыновнюю покорность; наконец, мы знаем, что во время совещания возникли споры, так как Раймунд не нашел возможным выполнить все требования легатов. По провансальской версии, убиение Петра произошло следующим образом: он вступил в жаркий спор по вопросам религии с одним из придворных, который в пылу спора заколол его кинжалом. Раймунд был очень огорчен этим грустным происшествием, и убийцу хотели немедленно судить, но он бежал и скрылся у одного из своих друзей в Бокере. В совершенно ином виде представлено дело в донесении, посланном тогда же в Рим епископами Консеранса и Тулузы, которые желали возбудить гнев Иннокентия против Раймунда. Там говорится, что после долгих и бесплодных рассуждений легаты заявили о своем желании уехать; тогда граф начал грозить им смертью, добавив, что он будет преследовать их на суше и на воде. Аббат Сен-Жиля и горожане, не будучи в состоянии укротить гнев графа, дали легатам конвой, и им удалось благополучно достигнуть берега Роны, где они и расположились на ночь. На другой день, 16 января 1208 года, утром, когда легаты собирались переправиться через реку, к ним подошли два иностранца, один из которых пронзил Петра копьем; повернувшись лицом к убийце, Петр воскликнул: «Да простит тебя Бог, как я прощаю тебя!»

Весьма возможно, что гордый граф, раздраженный постоянными упреками и бесконечными угрозами, сказал в минуту гнева что-нибудь лишнее, что и было поспешно исполнено не в меру ревностным слугой; во всяком случае, Раймунду так и не удалось смыть с себя подозрения в участии в этом убийстве. Но с другой стороны, немало есть указаний на то, что сам Иннокентий никогда не верил в виновность графа, хотя и воспользовался происшедшим в интересах церкви. 10 марта он разослал ко всем прелатам зараженных ересью провинций послания, в которых предписывалось предавать анафеме убийц Петра и их покровителей. Все вассалы Раймунда были освобождены от присяги, и всякому желающему католику разрешалось свободно устраиваться в его владениях. Раймунду же для доказательства своей лояльности предлагалось уничтожить всех еретиков в своих владениях. Были посланы особые комиссары для переговоров о заключении перемирия на два года между Францией и Англией, дабы французский король мог без опасений, что Англия ударит с тыла, принять участие в крестовом походе. Одним словом, не было упущено ничего, лишь бы превратить в кровожадное рвение то ужасное впечатление, которое действительно произвело на всех убийство легата.

Арнольд Ситосский поспешил созвать капитул своего ордена; на этом собрании было единогласно постановлено проповедовать крестовый поход. И вскоре множество монахов стали трудиться над тем, чтобы зажечь народные страсти, обещая по всем церквам и площадям Европы вечное спасение будущим крестоносцам.

Чтобы понять, с какой силой разгорался в Средние века религиозный гнев, мы должны помнить, как легко народы той эпохи поддавались впечатлению минуты и доходили до исступления, о котором у нас сохранилось лишь одно воспоминание. В то время как проповедовался этот крестовый поход, многие города и посады Германии наводнились женщинами, которые, не имея возможности удовлетворить свое религиозное рвение вступлением в ряды крестоносцев, в экстазе сбрасывали одежды и голые бегали по улицам и дорогам. Еще более ярким признаком умоисступления той эпохи является крестовый поход детей, которые тысячами бросали свои дома. По всей стране можно было видеть толпы юных католиков, направлявшихся в Святую землю без всякого предводителя или проводника; на вопрос, что они хотят делать, они отвечали просто, что идут в Иерусалим. Тщетно родители запирали их на замок; они убегали и пропадали. Немногие из них вернулись домой, и вернувшиеся не могли ничем объяснить охватившее их исступление.

Не нужно также упускать из виду других, менее возвышенных причин. Под знамена крестоносцев становилось немало людей, которые искали случая пограбить да погулять, снискать себе неприкосновенность или не платить долги. Один негодяй, например, вступил в ряды крестоносцев, чтобы не платить долга, сделанного им на ярмарке в Лилле. В самый последний момент он был задержан и выдан своему кредитору, но архиепископ Реймса усмотрел в этом нарушение обещанной папой неприкосновенности, отлучил от церкви графиню Матильду Фландрскую и наложил интердикт, то есть запрет совершать все церковные действия, на всю страну, чтобы добиться освобождения неисправного плательщика. Граф Овернский Ги совершил непростительное преступление, заключив в тюрьму своего брата епископа Клермонского, и был за это отлучен от церкви, но получил полное отпущение грехов, лишь только выразил желание присоединиться к крестоносцам. Понятно и без дальнейших пояснений, каков был состав армии, набранной подобным путем.

Были еще и другие мотивы, сделавшие крестовый поход популярным. Между Северной и Южной Францией существовала старинная вражда. Более чем сомнительно, чтобы Филипп-Август открыто распалял ее, но он предоставил своим баронам полную свободу действий, а сам воспользовался обстоятельствами, чтобы соблюсти собственный интерес и получить разрешение на развод с женой. Он отказался от личного участия в походе, но в то же время заявил папе, что никто не имеет права конфисковать владения Раймунда раньше, чем тот будет обвинен в ереси. Если же он будет обвинен, то назначить наказание будет делом сюзерена, а не Святого престола.

Раймунд попытался предотвратить опасность. Сознавая всю серьезность положения, он поспешно отправился к Филиппу-Августу, который посоветовал ему покориться и просить о присылке новых легатов. Иннокентий потребовал, чтобы Раймунд в доказательство своего чистосердечного раскаяния передал в распоряжение церкви семь своих наиболее важных замков. Раймунд принял эти условия и оказал самый лучший прием новым представителям церкви Мило и Феодосию; последние, в свою очередь, проявили в отношении его самое дружеское расположение. Раймунд не знал, что легаты получили от папы тайные инструкции прельщать его радужными обещаниями, чтобы оторвать от еретиков, а затем, когда крестоносцы одержат верх над катарами, поступить с ним по своему усмотрению.