Книга Тринадцатое колено - Артур Кестлер

«И был Тархан самый знатный из них и самый выдающийся из них, и был он хромой, слепой, сухорукий. Итак, он [начальник войска] сказал им: „Подлинно, вот это послы царя арабов к моему зятю Алмушу сыну Шилки [царю булгар], и не подобает мне, чтобы я отпустил их иначе, как после совета с вами“. Тогда Тархан сказал: „Это нечто такое, чего мы совершенно не видали и о чем не слыхали, и мимо нас [никогда] не проходил посол какого-либо государя с тех пор, как существуем мы и отцы наши. Я думаю, что не иначе, как [этот] государь [халиф] устраивает хитрость и направляет этих [людей] к хазарам, чтобы поднять их войной против нас. И лучше всего разрезать этих послов каждого пополам, а мы заберем то, что с ними имеется“. И сказал другой из них: „Нет! Но возьмем то, что с ними, и оставим их голыми, чтобы они возвратились [туда], откуда прибыли“. И сказал [еще] другой: „Нет! Но у царя хазар есть наши пленные. Так пошлем же вот этих, чтобы выкупить ими тех“»42.

Спор их длился семь дней, и все это время Ибн Фадлан и его люди опасались худшего. В конце концов гуззы их отпустили; нам не объяснено, почему. Возможно, Ибн Фадлану удалось их убедить, что его миссия в действительности направлена против хазар. В прежние времена гуззы сражались вместе с хазарами против другого тюркского племени, печенегов, но потом проявили враждебность, что и привело к захвату заложников.

Хазарская угроза нависала над путниками на протяжении всего пути. К северу от Каспийского моря им пришлось еще раз отклониться от маршрута, прежде чем достигнуть становища булгар где-то вблизи слияния Волги и Камы. Там царь и вожди булгар дожидались их в сильном волнении. Как только закончились церемонии и веселье, царь послал за Ибн Фадланом, чтобы серьезно поговорить. «У этого человека был [внушительный] вид и величавость, [был] он толстый, широкий, как будто бы он говорил из большого кувшина». Он напомнил Ибн Фадлану о главной цели миссии – передаче денег для «постройки крепости, которая защитила бы меня от иудеев, поработивших меня». К сожалению, деньги – четыре тысячи динаров – не были привезены посольством из-за каких-то бюрократических трудностей, но были обещаны в будущем. Узнав об этом, царь – «внушительный, широкий и дородный» – почти впал в отчаяние. Посольство он заподозрил в присвоении денег. «„Что ты скажешь о человеке, который вручил некиим людям деньги [предназначенные] для людей неимущих, осажденных, порабощенных, а те обманули его?“ Я сказал: „Это недопустимо и те люди скверные“. Он сказал: „С разногласием или с общего согласия?“ Я сказал: „С общего согласия“»43.

Постепенно Ибн Фадлану удалось убедить царя, что деньги всего лишь задержаны44, но тревожиться царь не перестал. Он все время твердил, что главная цель приглашения – строительство крепости, «ибо боялся царя хазар». Очевидно, страх был обоснованным, о чем говорит и Ибн Фадлан:

«Сын царя „славян“ [т.е. булгар] является его заложником у царя хазар. До царя хазар дошла [весть] о красоте дочери царя „славян“, так что он послал сватать ее. А он высказался против него и отказал ему. Тогда тот отправил [экспедицию] и взял ее силой, хотя он иудей, а она мусульманка. Итак, она умерла, [находясь] у него. Тогда он послал, требуя вторую его дочь. Как только это [известие] дошло до царя „славян“, он упредил [это] и выдал ее замуж за царя [князя племени] эскэл, который находится под его властью, боясь, что он отнимет ее у него силой, как он это сделал с ее сестрой. И, право же, царя „славян“ побудила написать государю [халифу] и попросить его, чтобы он построил для него крепость, боязнь царя хазар»45.

Тема страха звучит как рефрен в песне. Ибн Фадлан уточняет сумму дани, ежегодно выплачиваемой булгарским царем хазарам: по одной собольей шкурке с каждого дома. Поскольку домов (т.е. шатров) у булгар было примерно 50 тысяч, а соболий мех, добываемый булгарами, высоко ценился во всем мире, то это была высокая дань.

11

Все, сообщаемое Ибн Фадланом о хазарах, опирается, как уже говорилось, на сведения, собранные им во время путешествия, однако большая часть получена от окружения царя булгаров. В отличие от остального повествования, отражающего личные наблюдения, страницы, посвященные хазарам, содержат поверхностные сведения и не производят сильного впечатления. К тому же у него предубежденные информаторы – вспомним о понятной неприязни царя булгар к хазарскому сюзерену, а о враждебности халифата к царству, перешедшему в соперничающую религию, говорить вообще излишне.

Автор совершает резкий переход от описания двора русов к хазарскому двору:

"Что же касается царя хазар, титул которого хакан, то, право же, он не показывается иначе, как [раз] в каждые четыре месяца, [появляясь] в [почетном] отдалении. Его называют «большой хакан», а его заместителя называют хакан-бех. Это тот, который предводительствует войсками и командует ими, управляет делами государства, руководит им, появляется [перед народом], совершает походы, и ему изъявляют покорность находящиеся поблизости от него цари. И он входит каждый день к наибольшему хакану смиренно, проявляя униженность и спокойствие. Он входит к нему не иначе, как босым, держа в своей руке дрова, причем, когда приветствует его, то зажигает перед ним эти дрова. Когда же он покончит с топливом, он садится вместе с царем на его трон с правой его стороны. Его замещает муж, называемый кундур-хакан, а этого также замещает муж, называемый джавшыгыр. Обычай наибольшего царя тот, что он не дает аудиенции людям и не разговаривает с ними, и к нему не является никто, кроме тех, кого мы упомянули, а полномочия вершить дела, наказывать [преступников] и управлять государством принадлежат его заместителю хакан-беху.

[Другой] обычай [относительно] наибольшего царя [тот, что] если он умрет, то строится для него большой двор, в котором [имеются] двадцать домов, и в каждом из этих домов для него вырывается могила. Измельчаются камни настолько, что они делаются похожими на глазной порошок, и расстилаются в ней, и поверх этого накладывается негашеная известь. А под [этим] двором [имеется] река, и [эта] река большая, [быстро] текущая, и они проводят эту реку над этой могилой, и говорят: «Чтобы не добрался до нее ни шейтан, ни человек, ни черви, ни насекомые». Когда он похоронен, то рубят шеи тем, кто его хоронит, чтобы не было известно, в каком из домов [находится] его могила. Могила называется «рай», и говорят: «Он вошел в рай». И все [эти] дома выстланы парчой, сотканной из золота.

[Еще] обычай царя хазар [тот], что у него двадцать пять жен, [причем] каждая из этих жен – дочь кого-либо из царей, соседящих с ним, которую он берет [себе] волей или неволей. У него шестьдесят девушек-наложниц для его постели, причем только такие, которые отличаются красотой"46.