Книга Информационная война. Органы спецпропаганды Красной армии - Илья Мощанский

«Солдаты! Вас кормят, как кроликов, а требуют, чтобы вы погибали как львы. Переходите в плен и вы будете жить как люди!»

«Солдаты! Всякий, кто сопротивляется, будет уничтожен! Кто сдается в плен, перестает быть врагом!»

«Немецкие солдаты! Командующий Донским фронтом генерал-лейтенант Рокоссовский гарантирует жизнь пленным. Спешите под его защиту от неизбежной смерти!»

Главной особенностью устного вещания на войска противника в период обороны Сталинграда были сложившиеся условия боевой обстановки, когда расстояние от советских позиций до противника во многих случаях не превышало 100–150 метров, а в условиях активной обороны и уличных боев действенность устной агитации во многом зависит от постоянного знания обстановки, тщательного и непрерывного изучения противника.

Большинством звуковещательных программ периода обороны Сталинграда являлись программы, составленные на конкретном материале, полученном в ходе боя. Например, после того, как усиленному немецкому батальону, несмотря на большие жертвы, не удалось захватить один из цехов завода «Красный Октябрь», через ОГУ немедленно была организована передача, обращенная к остаткам батальона. В ней подчеркивалось, что потери батальона настолько велики, что о дальнейших попытках захватить цех немецкому командованию нечего и думать, и что остатки батальона будут уничтожены, если они вовремя не сдадутся в плен.

Всего в течение октября и первой половины ноября 1942 года для войск противника было проведено звукопередач:

— через МГУ — свыше 350;

— через 12 ОГУ — 940;

— через рупоры — 8000[14].

Немаловажно учесть и тот факт, что на протяжении всех лет войны в осуществлении информационно-психологического воздействия (ИПВ) на противника, а также и в подготовке материалов ИПВ участвовали немецкие военнопленные и антифашисты, австрийские и испанские коммунисты, просоветски настроенные финны, норвежцы и итальянцы, выходцы из Эльзаса и т. д.

Уже в первые месяцы они привлекались для выступлений через звуковещательные станции и к составлению программ устного вещания.

Так, после прибытия на Ленинградский фронт 250-й испанской «голубой дивизии» наиболее широко привлекались к ведению пропаганды испанцы-перебежчики; они регулярно выступали через звуковещательные средства, неоднократно проводились коллективные выступления пленных.

В период прорыва блокады Ленинграда в январе 1943 года наши войска пленили 1260 немецких солдат и офицеров[15]. Среди них политорганами были выявлены желающие участвовать в борьбе против Германии. В ходе январских боев южнее Ладожского озера на Ленинградском фронте впервые в широких масштабах на войска противника были использованы военнопленные. Всего в той или иной степени к этой работе было привлечено до 300 немецких солдат и офицеров. Краткие выступления 130 военнопленных были записаны на пластинки, а затем размножены и направлены в политорганы для использования в звукопередачах[16]. К началу лета 1943 года в политорганах Ленинградского фронта повсеместно работали немецкие антифашисты.

После создания Национального комитета «Свободная Германия» (НКСГ) на фронт был направлен уполномоченный комитета, в задачу которого входила организация работы по пропаганде движения НКСГ, — это был один из его учредителей Эрнст Теллер.

Представители НКСГ на Ленинградском фронте вели обширную устную пропаганду через звуковещательные станции. Антифашисты всячески стремились к установлению контактов с солдатами тех частей вермахта, к которым они обращались, и в ряде случаев это удавалось. На Ленинградском фронте некоторые антифашисты ходили даже в расположение немецких позиций и там беседовали с солдатами о НКСГ, о бесперспективности ведущейся Германией войны и советском плене. Особенно активную деятельность антифашисты из НКСГ развернули на завершающем этапе войны, в период боевых действий Ленинградского фронта по освобождению Эстонии и ликвидации Курляндской группировки в Прибалтике.

Наиболее благоприятные условия для эффективного устного вещания создавались в ходе наступления и преследования противника. Естественно, что в наступлении основная часть сил и средств устного вещания сосредотачивалась на направлении главного удара, и этим достигалось максимальное информационно-психологическое воздействие звуковещательными средствами. Основная задача пропаганды состояла в том, чтобы усилить панику в рядах противника, склонить его солдат и офицеров к сдаче в плен как единственному реальному пути для спасения жизни. В этой ситуации устное вещание являлось единственным средством ИПВ на отступавшие войска.

Опыт устной пропаганды в наступательных боевых действиях показал, что наиболее эффективное использование средств ИПВ достигалось в том случае, если они находились в боевых порядках наступательных частей[17]. Но, к сожалению, во время Великой Отечественной войны нередко бывало и так, что технические средства устного вещания отставали от темпа продвижения главных сил на длительное время.

Период контратак и встречный бой характеризовались резкими и быстрыми изменениями обстановки, скоротечностью боевых действий и борьбой за захват и удержание инициативы от начала до конца боя. При этом командиры и политорганы учитывали, что солдаты и офицеры контратакующих частей противника, как правило, имели более высокую боеспособность, чем разбитые в ходе наступления или отступающие части противника. Контратакующие части врага плохо или совсем не знали действительной обстановки. Основная задача устной агитации в этих условиях сводилась к тому, чтобы объяснить неблагоприятно сложившуюся для противника обстановку и доказать солдатам и офицерам контратакующих частей противника, что они не смогут восстановить положение. И в условиях встречного боя устное вещание являлось самым оперативным средством воздействия на противника.

Окружение войск противника создавало особенно широкие возможности для развертывания устной пропаганды, так как факт окружения уже сам по себе сильно подрывал моральный дух противника. Успех этой пропаганды в значительной степени определялся знанием конкретных изменений в настроениях вражеских солдат и офицеров и немедленным реагированием на все эти изменения. Запоздалое же реагирование к успеху не приводило. Так, например, во время пропагандистской работы, обращенной к окруженным войскам в районе населенного пункта Корсунь-Шевченковский (февраль 1944 года), политорганы с большим запозданием узнали о намерении командующего окруженными войсками генерала Штеммермана принять условия капитуляции, предложенные в советском ультиматуме. Если бы эти сведения поступили раньше, пропагандистские усилия наших войск были бы более аргументированными и успешными.