Книга 1917. Разгадка «русской» революции - Николай Стариков

Но к «странным» и «удивительным» действиям Временного правительства мы еще вернемся чуть позже. А сейчас вспомним ход событий Февральской революции…

Глава 2

Ложь и обман как движущие силы Февральской революции

История проклянет пролетариев, но она проклянет и нас, вызвавших бурю.

П. Н. Милюков

Англо-французский капитал помогал Гучковым и Милюковым сместить Николая II, чтобы они помогли ему «победить» Германию.

В. И. Ленин. «Письма из далека»

Февраль 1917 года — это точка, в которой сошлись интересы англичан и интересы внутренних заговорщиков. (В исторической литературе все даты Февральской революции обычно даются по старому стилю, будем этому правилу следовать и мы. Хотя по новому стилю она уже Мартовская.)

Надо было немедленно действовать, затяжка могла привести к потере контроля над ситуацией. И руководство западных спецслужб дало своим агентам зеленый свет. Благо прямо накануне переворота у них появился легальный способ находиться на месте будущих событий и корректировать свои планы. В Петрограде проводится очередная Межсоюзническая конференция. Официальная ее цель — координация действий союзников в организации будущего наступления. Неофициальная — последние приготовления к перевороту. Совпадение, конечно, чисто случайное: до этой конференции все встречи по координации действий происходили только во Франции. А вот накануне устранения русской монархии, финансируемого и подталкиваемого союзными разведками, совет Антанты впервые проходит именно в русской столице. Пока генералы и дипломаты говорят о войне — заговорщики проверяют готовность к перевороту, дают последние инструкции и деньги. Делегаты прибывают в русскую столицу 3 (16) февраля 1917 года, уедут 6 (20) — го. Через две с половиной недели, 23 февраля (8 марта) 1917 года в Петрограде начнутся беспорядки…

Тщательно подготавливая свержение русского царя, «союзники» не скупятся на выражение дружеских чувств к нему, его просто душат в объятиях. Их лицемерие не имело пределов: к 1916 году император Николай II отмечен высшими наградами Франции, Англии, Бельгии и Сербии. Был русский царь и фельдмаршалом Великобритании, хотя этого звания не имел даже английский король…

Эта книга посвящена не революционным процессам в России, поэтому мы пройдемся по февральским и октябрьским хроникам вскользь. Нас революционеры и их действия интересуют в первую очередь своей связью с нашими «союзниками» по Антанте. Скажу сразу: прямых доказательств финансирования англичанами и французами Февральской революции и заговора против русского царя нет. Есть огромное количество намеков, ссылок в различных книгах, наблюдений и логических выводов. Но именно логика событий поступков и действий неопровержимо подтверждает, что это они организовали и оплатили уничтожение русского государства. К этому выводу начинаешь приходить, и анализируя поведение Антанты. Об этом кричат и последовательность организации мировой бойни, и ее результаты, где России было уготовано место среди побежденных, хотя она три года воевала на стороне победителей. Доказательством причастности «союзников» к разрушению русской монархии являются сроки наступления революции, столь удачные, сколь и внезапные для всех…

«Закулисная работа по подготовке революции так и осталась за кулисами», — пишет в своих мемуарах Милюков. И вот уже — никем не организованные рабочие сами непонятно почему вышли на улицы русской столицы. Не ожидали такого развития событий думские заговорщики, готовившие дворцовый переворот, оказались не готовы помогавшие им генералы. Не подозревали о революции эсеры и большевики, сидевшие за столами уютных швейцарских кофеен и пивных. Не надеялся на нее в Цюрихе Владимир Ленин, не верил строкам нью-йоркских газет Лев Троцкий, Иосиф Сталин не подозревал, что доживает последние дни своей ссылки. Спокойно садился в свой поезд, отправляясь в Ставку в Могилев, русский император, с легким сердцем провожала его в Ставку супруга.

Все должно было выглядеть так, словно события развивались сами собой и волны народного гнева потребовали смещения ненавистной монархии. Для этого нужны были беспорядки, и беспорядки масштабные, способные сойти за народную революцию. Недовольная часть русской элиты была готова к действиям, но и ей не хватало повода. Керенский в своих мемуарах прекрасно определил их настроение: «Сцена для последнего акта спектакля была давно готова, однако, как водится, никто не ожидал, что время действия уже наступило».

И повод для недовольства людей был выбран безошибочный — хлеб. Продовольствия в России было в достатке — излишек хлеба, за вычетом собственного потребления и союзных поставок, в 1916 году составил 197 млн пудов.[49] Но именно в феврале начались перебои в поставках. Очередная смута снова начиналась по сценарию 1905 года: демонстрации, войска, жертвы. С той только разницей, что в столице в 1917 году стояли не отборные гвардейские полки, а их запасные части. К тому же только что закончился призыв новобранцев, родившихся в 1898 году. Казармы были полны молодыми людьми 18 и 19 лет, которых из-за больших потерь призвали на службу ранее положенного срока. В случае столкновений с «народными» демонстрациями можно было смело предсказывать, что эти войска не будут эффективно бороться с бунтом.

Первый звонок русской трагедии прозвучал 18 февраля: как и накануне «кровавого воскресенья», на Путиловском заводе вспыхнула забастовка. Предприятие это по-прежнему было не простое, а оборонное и выпускало продукцию, от наличия которой в окопах зависела жизнь или смерть русских солдат. В демократической Франции завод, работающий на оборону и забастовавший в военное время, был бы оцеплен колониальными войсками, а все зачинщики были бы быстро арестованы, судимы и расстреляны. В «темнице народов», как нам представляют царскую Россию, не сдвинулся с места ни один городовой.

Много странностей было в поведении властей в том феврале, с этого попустительства забастовщикам все и началось. Зерно бунта в зародыше не подавили. И тут сама природа, казалось, выступила против России. В феврале в Центральной России ударили сильные морозы до минус 43°. Это привело к выходу из строя свыше 1200 паровозов, что, в свою очередь, и затруднило подвоз продовольствия. В столице начались перебои с продуктами, поэтому 19 февраля власти объявили о введении в городе хлебных карточек. Помимо всего этого в Петрограде упорно распространялись абсолютно беспочвенные слухи о предстоящем голоде. Естественно, горожане стали закупать больше хлеба, что усилило нехватку продуктов еще сильнее. Хлеба не стало, но только черного, белый, чуть подороже, лежал свободно. У магазинов выстроились огромные очереди, в которых громко ругали правительство. Оставалось «правильно» объяснить недовольному населению причины возникших трудностей. Это был тот самый, присущий только монархиям, недостаток: в лавки не завезли булку, а во всем виновато самодержавие.

После окончания консультаций с «союзными» делегациями, прибывшими на конференцию, Николай II спокойно отбыл в свою Ставку в Могилев. 22 февраля 1917 года он покинул свою столицу. Царя часто упрекают в том, что он покинул Петроград в самый ответственный момент. Но основания для отъезда были у русского монарха веские: он командует вооруженными силами страны и должен быть в Ставке. Причин для особого беспокойства не было. Несмотря на то что день открытия заседаний Государственной думы, 14 февраля, планировался как начало рабочих демонстраций, благодаря четким действиям охранного отделения беспорядки были предотвращены, произведены аресты. Последние в истории русской охранки[50]…