Книга Хищная диаспора - Сергей Самаров

— Спасибог! — позвал я сапера.

— Я! — отозвался ефрейтор.

— Ночью снять две оставшиеся мины проблематично?

— Так точно, товарищ старший лейтенант! Вообще-то они считаются извлекаемыми, но в наставлениях делать этого не рекомендуется. Лучше взрывать. Так будет куда безопаснее.

— Тогда отходите, укрывайтесь и взрывайте. Есть шнур?

Ответить ефрейтор не успел. Связь снова прервалась.

— Сухогоров, что там с REX 1? — осведомился я.

— Опять работает, товарищ старший лейтенант, — подтвердил снайпер мои опасения.

— Как на повторный рикошет смотришь?

— Невозможно. С другого места луч идет. Там рикошетить не от чего.

В Москве на форуме по настоянию полковника Коломойникова мне был выделен для эксплуатации REX 1. Не знаю, правда, кто его оплачивал, скорее всего ГРУ, поскольку вопрос о возврате аппарата не поднимался.

Я успел только показать бойцам те приемы работы против беспилотника, которые и сам освоил. Одному человеку из третьего отделения, которому и доверил прибор, я сообщил, что он может работать и как глушитель связи. Еще я кое-чему научил своего заместителя старшего сержанта Ничеухина. Именно он на тренировках показывал лучшие результаты в работе против БПЛА.

Вышло так, что в первом отделении никто не знал даже радиуса действия глушилки.

Сам я прошел обучение только по нейтрализации беспилотников и тоже не слишком-то хорошо понимал работу прибора в каком-либо ином качестве. Но инструкцию я запомнил, уже научился менять головки аппарата, предназначенные для разного использования.

Я должен был бы сообщить командиру первого отделения, что ему следует сдвинуться в сторону метров на пять или десять. Тогда он сможет поговорить со мной. Время не позволило мне это сделать.

Будь сейчас между нами связь, я приказал бы гранатометчику ефрейтору Самойленко сделать выстрел туда, откуда идет лазерный луч. Возможно, этого хватило бы для уничтожения эмира Рагима Арсланова и всех бандитов, которые находились рядом с ним. Сами бойцы не догадались пустить в дело гранатомет. Сержант Махалов не решился взять на себя ответственность, он не знал моих дальнейших планов.

— Катков! — позвал я младшего сержанта, третьего снайпера взвода.

— Я, товарищ старший лейтенант! — тут же отозвался парень.

— Присматривай за первым отделением, комментируй их действия.

— Понял. Работаю.

— Агафонов! Сухогоров! — Я решил загрузить работой первого и второго снайпера. — Следите за противником. Появится возможность, стреляйте на поражение. Бандиты могут зашевелиться, как только первое отделение поднимется. Катков, что там?

— Поднялись, товарищ старший лейтенант. Пока только Спасибог и Махалов. Они зацепили за взрыватели шнур, разматывают его. Остальные перебежали и залегли веером. Стволы торчат во все стороны. Подойти к ним невозможно.

— Ничеухин! — Я воспользовался тем, что старший сержант залег неподалеку от меня. — Дай-ка на пару минут твой бинокль.

Конечно, бинокль с инфракрасным видением не давал такой основательной картины, как мой, оснащенный тепловизором. Но что-то рассмотреть в него было возможно. Я определил, насколько отошли от своего первоначального расположения бойцы первого отделения. Их исходную позицию я хорошо знал, потому что сам следил за тем, как устраиваются бойцы и насколько хорошо маскируются. Сейчас мне показалось, что для восстановления связи не хватает совсем немного, чуть ли не полметра.

Но я должен был подождать, когда сапер с командиром отделения размотают шнур. Потом сержант даст команду всем удалиться от места взрыва еще дальше и спрятаться за большие камни так, чтобы не достали осколки. Тогда я смогу вызвать своих бойцов на связь.

Длилось все это, понятно, меньше тех двух минут, на которые я попросил бинокль у Ничеухина.

Я услышал команду сержанта Махалова:

— Всем отойти дальше и залечь за укрытия!

Команда подавалась вербально, то есть сержант выкрикнул ее. Но я услышал его слова. Связь была восстановлена.

Я подождал еще пару секунд, пока бойцы залягут, и распорядился:

— Самойленко, готовь гранатомет. Махалов, покажи ему, откуда лазерный луч идет. Выстрел в точку! Мины взрывать потом, когда Самойленко укроется.

— Понял. Делаем.

Пока сержант искал в бинокль точку, куда следовало послать гранату, Самойленко уже подготовил свой «Вампир» к стрельбе. Сошка в РПГ‐29 находится сзади, за плечом стрелка. Поэтому парень уложил тяжелый ствол на камень. Потом сержант Махалов смотрел вдоль ствола в бинокль, подсказывал, как надо изменить направление. Только после этого гранатометчик приник к прицельному устройству и произвел выстрел.

Взрыв произошел где-то на склоне, практически под спуском с отрога хребта. В ночи полыхнуло яркое пламя, но довольно быстро угасло.

— Вперед! Туда! — дал я команду взводу.

Мы успели пробежать два десятка метров, когда за нашими спинами два минных взрыва слились в один.

— Махалов, догоняй нас.

Бинокль с инфракрасным зрением я отдал старшему сержанту Ничеухину. Не люблю таскать ненужные и бесполезные предметы.

Мы неслись по скользкой глине и не падали только потому, что она была обильно перемешана с камнями самого разного размера. Склон был крутой, и бежать было трудно.

— Сухогоров, видно хоть что-нибудь? — на бегу спросил я снайпера, который вместе с коллегой, как им и полагалось, остались на позиции, прикрывали наш рывок.

— Только камни. Людей мы не заметили. Иначе уже стреляли бы.

Как раз в этот момент с неба хлынул дождь, крупный и холодный. Поднялся ветер, который только утяжелял удары капель в лицо. Может быть, такой дождь был даже спасительным при беге. Ноги стали скользить чаще, но тело не перегревалось, а костюм «Ратник» воду отталкивал и не промокал.

Глава четвертая

Дождевые тучи принесли с собой кромешную темноту. При прежней плотной облачности ни луна, ни звезды тоже не освещали местность, но все же теперь мрак стал гуще и ощутимее. Мне казалось, что его можно рукой потрогать. Вся эта прелесть усугублялась частыми и плотными дождевыми струями. Хорошо еще, что такой сильный дождь обычно не бывает долговременным. Об этом же говорили и недалекие просветы в тучах на востоке, откуда их нес ветер.

— Очки! — дал я команду и первым выполнил ее, опустив со шлема на глаза стандартные армейские очки ночного видения, сделанные из обычных охотничьих путем нанесения камуфлированного рисунка.

В этом и состояло основное отличие. Я не совсем понимал, кому в темноте был нужен этот рисунок. Но очки все же, наверное, позволяли бойцам, как и охотникам, бежать и не так часто спотыкаться.