Книга Храм любви - Барбара Картленд

Как и предполагалось, герцог предложил гораздо меньше, чем он действительно приготовился заплатить, в то время как хозяин повозки назвал цену, далеко выходящую за пределы его самых смелых мечтаний.

Когда наконец соглашение было достигнуто, герцог залез в одну повозку, Доусон в другую, и они тронулись в путь, который, очевидно, считался далеким путешествием. Их сопровождали крики и пожелания счастливого пути.

За первый день они проехали примерно четверть расстояния до Джокьякарты и остановились на ночь в доме, который рекомендовали им рикши.

Это был очень простой, но чистый дом, а хозяева, хотя и слегка напуганные появлением белых людей, были гостеприимны настолько, насколько это было возможно.

Дом был построен из бамбука и покрыт растениями, которые росли повсюду. По-видимому, такие хижины строились очень быстро. Под кокосовыми и банановыми деревьями во дворе бродили куры, утки, собаки и свиньи вперемежку с маленькими детьми. Вокруг деревни простирались бесконечные рисовые поля; рис для яванцев был основой существования.

Пища была именно такой, какую ожидал герцог: скорлупа кокосового ореха использовалась в качестве мисок и кружек, а мякоть натирали на терке, и получалось густое молоко, на котором готовили множество мясных и овощных блюд. Ему хотелось пить, и, попробовав, он нашел, что водянистая жидкость хорошо освежает. В реках кругом было много рыбы, которую рыбаки ловили большими сетями.

Им с Доусоном как иностранцам накрыли отдельный стол. Дети, которым пришлось ждать, пока накормят гостей, разглядывали их. На ночь им положили на слегка приподнятом помосте подушки, сети и одеяла.

Герцог проспал до рассвета, и когда встал, уже пора было отправляться в путь.

Когда через три дня они добрались до Джокьякарты, ему очень надоел рис, составлявший основную часть всего, чем их кормили по дороге. Свежая либо вяленая рыба и, однажды, очень жесткая курица не особенно нарушили эту монотонность.

Ко времени прибытия в Джокьякарту герцогу казалось, что путешествие длилось долгие годы.

С чувством облегчения он наконец увидел, как за зеленым полумесяцем рисовых полей возникают шпили, крыши и купола.

Как ему рассказывал лорд Керзон, этот город был культурным центром Явы. В путеводителе 1755 года герцог прочитал, что некогда это был большой город, расположенный в сердце древней области, известной под названием Матарам.

В VIII веке на этом месте существовала первая яванская империя, которой с VIII и по начало Х столетия управляла династия индийских царей. Это они были буддами Боробудура.

Теперь, когда его везли по переполненным толпой улицам, он не мог не испытывать волнения. Когда наконец они добрались до дворца Кратоя – двухсотлетнего здания в самом сердце города – он почувствовал важность и значительность этого места.

Отвечая его ожиданиям, дворец, как это принято на Востоке, представлял собой не единое здание, но несколько отдельных строений с изящными, позолоченными столбами и перекладинами. Там находились церемониальные залы, великолепный тронный зал, мечеть и огромные увеселительные сады. Конечно, все это герцог увидел не сразу, потому что его немедленно провели в ту часть дворца, где располагались личные покои султана. Он миновал тронный зал – открытый павильон, представлявший собой оригинально украшенную и очень круто наклоненную крышу, которую в центре поддерживали четыре массивных деревянных колонны. Обстановка дворца состояла из странной смеси хрустальных канделябров и мебели в стиле рококо с традиционной яванской мебелью и предметами обихода.

Герцог дал понять, что ему нужно умыться и привести себя в порядок перед встречей с султаном.

Его отвели в типично восточную комнату, где, однако, на одной из стен висела прекрасная рукопись XVII столетия, а на другой китайская картина, которую – герцог был в этом уверен – любой знаток искусства захотел бы иметь в своей коллекции. Он переоделся и затем сообщил слуге, который ждал за дверью, что готов встретиться с султаном.

В сопровождении множества без конца кланяющихся слуг его опять повели по узким коридорам куда-то очень далеко. Наконец он увидел самого султана. Султан Хаменгку Бувоно унаследовал трон в 1877 году в тридцативосьмилетнем возрасте. Теперь ему было пятьдесят, он был мужчиной приятной наружности, и его народ любил его.

Султан тепло встретил герцога, выразившего радость по поводу того, что наконец оказался во дворце. После первых приветственных церемоний свита, – казалось, это была целая армия – удалилась. Султан и герцог остались наедине. Султан подвел герцога к двум креслам, стоявшим в центре комнаты. Сначала герцог удивился, но затем понял, что эта мера предосторожности необходима, и если они будут разговаривать тихо, то их никто не сможет подслушать.

Он подумал, что это позабавило бы лорда Керзона, и в его глазах загорелся огонек, когда султан жестом предложил ему сесть. Выразив поклоном свою благодарность за оказанную любезность, он сел напротив султана. Они сидели так близко друг к другу, что было не только невозможно их подслушать, но даже угадать содержание разговора по движениям губ.

Герцог знал от лорда Керзона, что к султану следовало обращаться «синухун», что означает «высочество».

– Я привез, синухун бехи, приветствие от его превосходительства, – сказал герцог по-явански. – Он сожалеет, что не смог лично явиться в ответ на вашу просьбу о помощи.

– Да, его превосходительство уже объяснил мне это в письме, которое я получил два дня назад, – ответил султан.

К удивлению герцога он говорил по-французски.

– Никто во дворце не говорит по-французски. А я уверен, сэр, что вы свободно владеете этим языком. Поэтому то, что я собираюсь вам сказать, защищено от любопытных ушей так надежно, как только это возможно.

– Я это очень ценю, – вполголоса произнес герцог.

Султан слегка усмехнулся, прежде чем продолжать.

– Я вижу, сэр, вы удивлены, что я говорю по-французски. Когда я был еще совсем молодым, у меня была очень красивая наложница, которая и научила меня этому языку. Сама она была дочерью французского моряка, который с удовольствием проводил время с ее матерью, когда его корабль стоял в гавани Джокьякарты.

То, что он говорил, казалось настолько забавным, что герцог рассмеялся.

Когда они удостоверились, что вполне понимают друг друга, султан продолжал:

– Я весьма благодарен за ваше посещение, но вы понимаете, что важнее всего, чтобы голландцам не пришло в голову, по какой причине вы удостоили меня визита.

– Да, меня предупредил об этом его превосходительство, когда услышал, что случилось с сокровищами Боробудура.

– Мой народ это поразило в самое сердце, – сказал султан. – Все мы скорей отдали бы наши жизни, чем согласились на то, чтобы что-нибудь подобное снова произошло.

– Я могу это понять, – ответил герцог. – Вы, синухун, предполагаете, что открыли еще один Боробудур. В это трудно поверить.