Книга Петербург в царствование Екатерины Великой. Самый умышленный город - Джордж Манро

Центр города

По сути дела, центр Петербурга включал в себя несколько отдельных городских районов, которые составляли «собственный город». Эти районы сохраняли относительную независимость друг от друга, потому что размещались на островах, которые в определённое время года могли оказаться почти полностью отрезанными от внешнего мира из-за плывущего льда или снесённых мостов. В каждом из центральных кварталов имелись собственный рынок, продовольственные склады, лавки, церковные приходы[54]. Прогуливающийся современник не мог не чувствовать, что атмосфера той или иной части города сильно отличается от духа других мест. Уже можно было повесить определённый ярлык на человека в зависимости от того, в каком квартале он жил, или пробудить эмоциональные ассоциации, лишь упомянув какое-либо городское название. В административном отношении «собственный город» составляли Адмиралтейская сторона, Литейная часть, южная половина Петербургской стороны и восточная треть Васильевского острова. Это были старейшие части города, которые вполне основательно застроились к концу петровского царствования в середине 1720-х гг.[55]. Здесь на некоторых улицах уже второе или даже третье поколение зданий сменило старые постройки.

Однако, несмотря на эти перемены, отличительная черта Санкт-Петербурга – низкая интенсивность использования земли – сохранялась по-прежнему. Улицы в центре города были широкими, а дома стояли далеко друг от друга. Иногда плотной застройки не допускали умышленно, как показывают три следующих примера. В 1741 г., во время войны со Швецией, срыли дома, непосредственно прилегавшие к Адмиралтейству: ведь если бы неприятель сумел поджечь их, то защитники крепости оказались бы в серьёзной опасности. К тому же эти постройки перекрывали обстрел пушкам Адмиралтейства. В результате этой меры в 1762 г. широкий гласис, засеянный одной лишь травой, уже полностью открывал вид на земляные валы Адмиралтейства (см. карту).

На противоположной стороне реки по тем же причинам оставили незастроенной вторую обширную площадь – позади Петропавловской крепости и Кронверка (где размещались склад боеприпасов и пороховое производство). Тому была и ещё одна причина – угроза для окрестного населения от пушечной стрельбы или от взрыва пороха на складах Кронверка. Третью незастроенную территорию в центре города представлял вышеупомянутый широкий болотистый луг между Зимним дворцом и Невским проспектом, на котором паслись коровы, принадлежавшие дворцовой кухне[56]. Хотя застройка была неравномерной, а местами и совсем отсутствовала, к 1762 г. город мог похвастаться полным набором улиц[57]. На севере его, на Санкт-Петербургской стороне, наш прогуливающийся горожанин, наверное, почувствовал бы себя уютнее всего, так как расположение улиц там очень напоминало Москву и другие старые русские города. Здесь не только улицы были уже, чем где-либо в столице, но и пересекались они под неправильными углами, отчего часто оказывались совсем короткими. На Санкт-Петербургской стороне встречалось мало симметричных четырёхсторонних перекрестков, между тем как Васильевский остров отличался строжайшей геометрической планировкой, которая почти без отклонений следовала петровскому замыслу прямоугольной сетки. Адмиралтейская сторона и Литейная часть росли как по плану, так и естественным путем. Три улицы лучами расходились от центральной точки Адмиралтейства – Невский проспект, уже ставший самым великолепным бульваром города, Гороховая улица и Вознесенский проспект (по порядку с востока на запад) – и доходили по меньшей мере до Мойки.

Центр Санкт-Петербурга. Карта 1753 г.

Они появились согласно плану города, разработанному в царствование Анны Иоанновны после разрушительных пожаров 1736 и 1737 гг. Большинство других улиц, даже если они не были идеальными геометрическими прямыми и не пересекали друг друга точно под прямым углом, отличались шириной и давали несомненное ощущение открытого пространства. Зато по одному внешнему виду было понятно, что Санкт-Петербургская сторона осталась единственным из центральных районов, который не был распланирован, прежде чем там началось оживленное строительство. Это объясняется тем, что здесь не случалось крупных опустошительных пожаров, да к тому же и не было особых причин придавать этой части города парадный вид: здесь размещалось мало государственных учреждений, не было никаких дворцов. Население составляли средние и мелкие торговцы и ремесленники.

За немногими исключениями, во всех больших зданиях, которые можно было встретить во время прогулки, находились правительственные учреждения и конторы, причем каждое высилось само по себе, посреди собственного участка, так что ни с какой стороны его не теснили соседние дома. Больше всего правительственных зданий располагалось на Адмиралтейской стороне, где две важнейшие постройки – Зимний дворец и громадная резиденция прежнего канцлера, А.П. Бестужева-Рюмина, в 1764 г. отданная Правительствующему сенату, – с двух сторон обрамляли само здание Адмиралтейства. В 1762 г. наконец завершилось восьмилетнее строительство Зимнего дворца – уже четвёртого по счёту на этом месте. Строительные материалы, оставшиеся после стройки, ещё валялись вокруг дворца и были убраны лишь незадолго до воцарения Екатерины. Зимний дворец служил не только резиденцией царской семьи, здесь находились также квартиры высших государственных чиновников, многочисленные правительственные учреждения, кладовые для одежды, мебели, посольских даров и разнородного собрания фарфора, кухонной утвари и прочего добра, что накопилось у царской семьи за прошедшие десятилетия, а также жилища множества придворных слуг. Дворцовый чердак был набит разной живностью – курами, утками, кроликами, овцами, козами, свиньями. Поблизости находились здания других государственных учреждений.