Книга Порочный круг - Розмари Роджерс

— Действуй, прелесть моя, но если решишь заняться любовью на свежем воздухе, убедись прежде, что слуги не шастают поблизости, ладно? Я попытаюсь приехать, но не уверен, успею ли вовремя, — через полчаса встреча с сенатором Тидуэллом.

Женщина лукаво улыбнулась:

— Не забудь бинокль, дорогой, на случай, если приедешь в самый разгар веселья.

После ее ухода Хансен слегка улыбнулся. Все-таки они с Глорией поистине родственные души. Повезло ему с любовницей, ничего не скажешь!

Глория стояла в своем кабинете, глядя в окно. Сейчас ей было не до улыбок. Она думала о Дэвиде Циммере, который имел глупость разыгрывать из себя неприступного мужчину. Откликнись он сразу на легкий, необременительный флирт, Глория, возможно, к этому времени начисто забыла бы о нем. Но он сделал огромную ошибку — притворился, будто ничего не понял, когда она пригласила его на вечеринку в огромный загородный дом Говарда, и спросил, нельзя ли привезти с собой подружку. Какой кретин! А может наоборот — чересчур умен? Пытается выглядеть в ее глазах чем-то недостижимым, труднодоступной добычей, исключительно чтобы заинтриговать?

Глория была хитрой и изобретательной. Говард часто говорил ей об этом. Она прекрасно разбиралась в людях и умела играть на их слабостях. Именно она в последнюю минуту сообразила поместить Дэвида и Ив в разные комнаты, а потом подговорила Арчера притвориться пьяным и ворваться к Ив. На вечеринках у Говарда все привыкли меняться партнерами, и каждый знал это. Кроме впервые приглашенных Дэвида Циммера и Ив Мейсон.

И надежды Глории оправдались. Как она и предвидела, Ив не подняла крика, не стала сопротивляться, до тех пор пока неожиданно не обнаружила подмену. И все, на что она осмелилась в чужом доме, — шепотом попросить Арчера убраться, поскольку тот явно ошибся. Но к тому времени Арчер, которого никак нельзя было упрекнуть в медлительности, уже давно приступил к делу и попросту не смог бы остановиться на полдороге, несмотря на протесты и мольбы. И тут в спальне появился ни о чем не подозревающий Дэвид. При одном воспоминании о разыгравшемся скандале Глория довольно усмехнулась.

Конечно, как всякому цивилизованному человеку, Дэвиду следовало пожать плечами и удалиться со стоявшей позади Глорией. Собственно говоря, она бы с удовольствием присоединилась к парочке, барахтавшейся на постели. Вчетвером им было бы не хуже. Но Дэвид взбесился и устроил безобразную сцену. В конце концов Арчеру пришлось везти Ив домой, и, хотя Глории удалось заманить Дэвида в постель, правда, после того, как он напился до бесчувствия, вечеринка решительно не удалась. Пьяного Дэвида отнюдь не назовешь героем-любовником!

Ну что ж, она решила дать ему еще один шанс, которого он, признаться, не заслуживал. Но Глория недаром обладала безошибочной интуицией во всем, что касалось мужчин, и это шестое чувство подсказывало ей — Дэвид на многое способен и сумеет возбудить ее по-настоящему… если захочет, разумеется. Счастливчик Дэвид! Сегодня она позволит ему совратить себя!

Глория нетерпеливо ждала возвращения Циммера.

Глава 7

Дэвид Циммер после позднего обеда вернулся к себе в офис и, несмотря на усталость, мгновенно заметил последний номер журнала «Стад», лежавший в центре стола. Дэвид недовольно нахмурился и нажал кнопку селектора. Оттуда донесся голос Стеллы, как всегда негромкий и вежливый:

— Да, мистер Циммер?

— Стел, не ты, случайно, оставила у меня на столе журнал?

— Что вы, мистер Циммер, конечно, нет.

— Кто входил сюда, пока я обедал?

— Глория Рирдон, — суховато ответила Стелла после едва уловимой заминки. — С документами от мистера Хансена.

Невзирая на раздражение, Дэвид с трудом удержался от улыбки. Все остальные секретарши постоянно тушевались, не зная, как правильно доложить о приходе Глории. Кроме завидного положения любовницы босса, она занимала еще и должность старшего референта по административным вопросам.

— Спасибо, Стелла.

Дэвид сел и потянулся за журналом. Если его оставила здесь Глория, значит, сделала это специально. Хочет что-то показать Дэвиду. Определение «сука» как нельзя лучше подходило шикарной блондинке Глории. Второй такой стервозы свет не видывал. Вот почему, еще не раскрыв журнал, Дэвид уже предчувствовал, какой сюрприз его ждет.

Несмотря на плотный обед и два выпитых аперитива, Дэвид ощутил неприятную сосущую пустоту в желудке. Ив не посмеет, не отважится, даже назло ему!

Но он ошибся. И внезапно почувствовал знакомое напряжение в паху, которое неизменно появлялось при виде обнаженного тела Ив.

Ей были посвящены четырехполосный репортаж с фотографиями и центральный разворот. Статья называлась «Многоликий образ Ив» и была подписана неким Томом Кеттом, который, как выяснилось, выступал одновременно в качестве фотографа.

«Потребовалось немало времени и уговоров, чтобы убедить мисс Ив Мейсон, самую прелестную телеведущую Сан-Франциско, достойную соперницу самой Барбары Уолтерс[4], позировать для этих снимков. Ив Мейсон, в прошлом популярная модель, никогда не соглашалась фотографироваться даже в нижнем белье и попросту оскорбилась, когда мы позволили себе предположить, что все модели обычно тощие, как спички, и вряд ли достойны появиться на страницах этого журнала…»

И так далее и тому подобное. Однако Дэвид был сыт по горло этим вздором. Он лишь мельком проглядел фото: Ив во всевозможных ракурсах и разных нарядах. За съемкой рекламного ролика. За столом в телестудии, деловитая и отчужденная. Ив и ее соседка Марти готовят ужин. Ив в опере, под руку с напыщенным толстым старикашкой. Свернулась клубочком на диване с книгой: на лице ни грамма косметики, и от этого оно кажется еще моложе и красивее.

Дэвид дрожащими пальцами перевернул страницу. В отличие от остальных, ничем не выдающихся снимков этот мог считаться шедевром фотоискусства. Том Кетт, а точнее Джерри Хармон, известный фотограф по прозвищу «телопродавец», на сей раз превзошел самого себя.

На заднем плане водопад, самый что ни на есть настоящий, так что мельчайшие брызги висят в воздухе легкой дымкой, создавая сверкающую завесу. На переднем влажно зеленеют заросли кустарника. И Ив. Легкая улыбка, мириады водяных капелек, усеявших тело. Неужели он мог забыть бисеринки пота, выступавшие на ее коже, когда они отдыхали, утомленные любовью. Чуть прикрытая листьями дикарка: сказочное создание, лесная нимфа… Да, уж об этой модели не скажешь, что у нее отсутствуют формы!

— Я одна из тех немногих счастливиц, которые на фото выглядят худышками, — сказала она ему когда-то.

Боль в чреслах росла, становясь почти невыносимой, но вместе с ней вскипал и гнев — первобытная ярость, злоба на нее, эту дрянь, посмевшую выставить себя напоказ всему свету! Тварь! Не постыдилась сделать это, зная, как он относится к женщинам такого сорта, бравирующим собственным бесстыдством?!