Книга Лигранд. Империя рабства - Владимир Белобородов

Вы не представляете, сколько всего должен знать либалзон! С кем можно первым разговаривать с кем нельзя, когда рабы могут к тебе обращаться, на каком пальце перстень у грандзона, а геральдика и словесность… У-у-у… Ладно хоть математику учить не надо, но на занятия, в целях конспирации, я всё равно исправно ходил. Конспирировался я не просто так. В этом мире верили и в духов и костры были… Кстати, я узнал, почему я либалзон. Либалзон, это титул наследника земель, а не ребёнка балзона. Я уж не знаю, как там отец договорился с дедом, но тот дал как ему, так и нам, то есть мне и брату, право на наследование. И наследование причём не подразумевает очерёдность. В случае чего балзонство придётся пилить. Только тут тоже есть хитрость. Со слов деда, отец, подозреваю не без использования служебного положения, оформил от нас с братом дарственные бумаги без даты на наши доли. Такой финт был связан с небольшим размером балзонства. Дело в том, что если балзон прекращал платить налоги, то его балзонство могло уйти государству, то есть локотству или империи. Ну а с маленькой земли налоги платить практически нереально, так как это будет в убыток. Хотя и такие балзонства тоже есть. Это когда ради титула кто-то богатый платит за клочок земли необходимые налоги. В общем, так как балзонство деда и так то было не большим, то делить его было нельзя.

Учёба у деда была не сахар. Но, не смотря на это мне-то действительно грех жаловаться на годы, проведённые в этом доме. Я выучил язык. Я научился писать и читать. Я первый раз в жизни сел на лошадь. Я мог держать клинок в руках. Для последнего, был приобретён отдельный преподаватель, так как старый раб, практикующий мечный бой у мальчиков был мне физически не ровней. Да, все учителя, а их было всего три, с учётом раба для обучения мечному бою меня – четыре, были слугами или даже рабами. Жёстко, очень жёстко для детей такой график учёбы, но я то не ребёнок. Я очень многое вынес из этого имения…

Про первых два года, рассказывать не о чём. Учиться, учиться и учиться. Тренироваться, скакать, танцевать, писать, слушать, запоминать. Каждое утро после завтрака мы пили «светящиеся» жидкости, повышающие умственную активность и словно в битву…

Дарнит уехал через год в свою семью – дальше для него наймут отдельных преподавателей. Лара Мирисса, слава магическому кругу, уехала через три месяца, после того как стала девушкой, ну то есть вступила в репродуктивный возраст. Почему слава? Потому что она мечтала повторить подвиг своих предшественниц лары Ируши и лары Альяны, то есть искупаться со мной голышом. Как-то меня вот такой поворот событий совсем даже не вдохновлял. А почему магическому кругу?… Вера тут такая. В магию, видите ли… Как бы описать этот мир… Орки, эльфы, про гномов правда не слышал, но есть некая горная народность людей. Что ещё… Ах, да! Магия ж, духи её побери! Ничего не напоминает? Я первый год обучения вообще ходил, словно под действием лёгких наркотиков (возможно, то, что нам дают по утрам, они и есть). Что ни день, то лёгкий шок от узнанного. Что ни руки (десятидневная неделя на местном), то уговариваю себя, что я не в сумасшедшем доме. Орки и эльфы ладно, я их не видел, поэтому оставил пока на совесть фантазии местных. Тем более, что из всех кого я знал, только дед и пара рабов признались что видели в живую орков, а эльфов вообще никто. Но магия! Я лично трогал деревянные вилы, окунутые в чан на День крепления – праздник, который дед организовывал для селян деревень на его земле. Деревянные вилы если и уступали железным, то не на много.

На место Лары Мириссы и Дарнита прибыли четверо новеньких учеников. Близняшки без титула, Ройт и Клойт, и две Лары – Васса и тёзка моей сестры Симара. Девочкам было по восемь, а парням по девять лет. Симара была такой милашкой с большими хлопающими глазами, к тому же она была самой близкой мне по родству – двоюродной. По обоюдному согласию она стала моим хвостиком в редкие часы свободные от занятий. Правда тут была ещё одна некая причина. Туреттой…, хотя не заморачивайтесь – служанкой моего хвостика была Розовая. Дело в том, что не у всех рабов были имена. Многие родились в рабстве, и при продаже, им в документы какую только ересь для коммерческой эффективности не писали. Эту звали Розовая. Розовая была… такая розовая. Полненькая несколько. Ну, пусть не несколько. Не сто килограмм конечно, но восемьдесят есть. Только вот… Мне скоро только восемнадцать. И я не возбуждался разве что на Ратса. Химия взросления, знаете ли… Разум временами вообще отстёгивался и жил отдельной жизнью. Ну и что, что мне по факту значительно больше? Тело-то молодое. На танцы, где партнёршей была Отта, эта та самая дама с голубой печатью (так тату на виске называются), а дама так скажем, была не первой свежести, хотя тоже ничего, правда она, создаётся у меня мнение, посещала деда. Так вот на танцы я вместо отсутствующих в этом мире предметов нижнего белья, повязывался наволочкой, не смотря на то, что танцы были не впритирку…

По-моему, я несколько отвлёкся. Розовая. А Розовая была совсем даже не против! Причём с первого дня! Строила глазки, говорила со мной так нежно-нежно. Я сначала думал галлюцинации от длительного воздержания… Но как-то мы с ней в дверях встретились, она, разумеется, отошла в сторонку и приопустив голову уступила дорогу. Я проходя мимо задержался… Как-то, знаете ли, неловко начинать первым разговор с дамой… Я никогда этого не умел. Но знал, что и она не посмеет. Вот если бы она как Лура… Я поднял руку и осторожно провёл пальцем по щеке:

– Соринка.

А она в это время вдруг прижалась щекой к руке и словно котёнок потёрлась о ладонь. Не сразу конечно, но через руки мы наладили контакт.

– Привет, Настир, – пока дед не слышал, я позволял некие вольности в общении с рабами.

Изредка, когда мне удавалось стибрить бутылочку из закромов деда, мы даже выпивали с ними. Не смотря на все запреты деда, общаться то я с кем-то должен? Конечно же, можно было с охраной, как никак, десяток бойцов, но…, они регулярно менялись. Вернее были одни и те же, но в две смены по сорок дней.

– Доброго вам дня, либалзон.

Сегодня я решил проверить на своём учителе фехтования, то есть мечного боя, свою догадку. Хотя… сначала расскажу кое-что. Вот тот свет, что я вижу, это не просто так. Это основа мироздания. Этот свет проходит через всё, пронизывая своими нитями, просто я не всё вижу. То, что я вижу лишь вершина айсберга. А теперь самое главное. Любое существо влияет на этот свет! Любое! Просто кто-то больше на это способен, а кто-то нет. Видение этого света… Какие грамотные слова, правда? Это не мои, я не тщеславен. Это выдержки из книги, которую дал мне дед в первую неделю моего проживания здесь. Так вот, видение, а самое главное осмысленное управление этим светом, есть прерогатива избранных. И эти избранные зовутся магами.

В действительности всё несколько прозаичней. Магия есть, я в этом уверен на все сто, как и в существовании магов. Маг, это тот, кто видит силу природы и может ей управлять, но… я вижу силу, а управлять то ей не могу. По законам местных церковников, то есть магов, такие люди должны поступать в лоно церкви, то есть в местный Ватикан – Гнутую гору. А там… человека с моими способностями ждала лишь должность какого либо служки – управлять то я магией почти не могу – сил во мне магических мало. Поэтому меня и сослали к деду – учиться прятать свой взгляд, так как любой человек с присутствием определённого уровня магии ощущает этот взгляд. Причём уровень этот достаточно низок.