Книга Турнир самоубийц - Ян Леншин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я к тебе обращаюсь. Последний раз по-хорошему спрашиваю.
Молодой человек удостоил ее вниманием.
– Не думаю, что вы опасны для меня. А жаль.
И улыбнулся.
Джен думала, как поступить. Бить незнакомца она не хотела, но знать ему об этом было нельзя.
– Вот как?
Джен вытащила из кармана внушительных размеров гаечный ключ. Чуть прищурилась, наклонилась вперед и произнесла спокойным, ласковым голосом, что действовал на приставучих поклонников лучше удара по голове:
– А ты в этом уверен, дорогуша?
– Абсолютно.
Юноша вновь улыбнулся, но эта улыбка понравилась Джен еще меньше первой. Что-то за ней скрывалось. Джен решила: день, когда уголки ее губ так же будут ползти вверх, а в глазах поселится сумасшедший блеск и безмерная тоска одновременно, станет худшим в жизни. Молодой человек продолжил изучать посетителей, потеряв к Джен всякий интерес.
– Кто ты, кот тебя дери, такой?! – не выдержала она.
– Я приехал на Турнир Самоубийц, – соизволил ответить противный мальчишка.
– Ты из тех полоумных туристов, что обожают поглазеть на чужую смерть? Жаль тебя расстраивать, но Турнира не будет.
– Я из тех полоумных, что приехали поучаствовать, – молодой человек помахал рукой с биркой.
Джен потеряла дар речи.
– Признайся, ты тролль? – наконец спросила она.
– Разве я похож на тролля? – неподдельно удивился тип.
– Еще как.
– Я читал про них. Тролли огромны, покрыты зеленой кожей и едят людей.
– Большей чуши в жизни не слышала.
– Даю вам честное слово, мисс, что не имею к этим тварям никакого отношения, – заверил молодой человек.
– Ну еще бы, – фыркнула Джен.
Юноша устало вздохнул. Улыбка исчезла, видно, понял, что его раскусили.
– Давайте сыграем в игру, – вдруг оживился юноша. – Вы укажете на самого свирепого парня в баре, а я разобью бутылку об его голову. Идет?
Джен задумалась: если это шутка, то в чем соль? Незнакомец договорился с кем-то из посетителей? Но как странный тип может знать, кого она выберет? Джен огляделась.
Бар был наглядным пособием по теории естественного отбора. Каждый, кто занимал столик или место у стойки, имел на то право, подкрепленное парой-тройкой проломленных черепов, вспоротых животов или перерезанных глоток. Джен могла указать на любого посетителя, но парня вдруг стало жаль. Может, выбрать кого-нибудь, кто не убьет его? А лишь изобьет до полусмерти?
Кандидатуру Огдена Джен отмела сразу: слишком жестоко. С Огденом боялись связываться все. Даже ненормальные грэмы ни разу не сделали ему замечания и сквозь пальцы смотрели на то, как Огден сыплет словечками вроде «ихний», «ехай», «ОМК» и пишет «ябкупил» в одно слово.
Джен насчитала двадцать человек, способных шутя отправить юношу на тот свет. И еще парочку, что была в состоянии отправить туда же первую двадцатку. В одиночку.
Она никак не могла решить, кто меньше покалечит парня с петлей на шее, когда заметила, что тот вновь улыбается. Все-таки тролль.
– Этот, – Джен ткнула пальцем в Огдена.
Юноша поднялся из-за стола, улыбнулся чуть шире, напялил дурацкий цилиндр и вдруг подался вперед. Джен вздрогнула, решив, что молодой человек хочет поцеловать ее перед смертью. Но юноша лишь сказал:
– Прошу прощения, я не представился. Меня зовут Ульрик Вайтфокс.
И зашагал навстречу неминуемой гибели.
* * *
Джен с ужасом смотрела, как Ульрик пытается покончить с собой, потянув Огдена за рукав. То, что молодого человека зовут Ульрик, Джен узнала пару секунд назад, но вряд ли ей стоило запоминать это имя. Еще немного, и Ульрик – труп. Зачем она выбрала Огдена?!
* * *
Огден выглядел подобно промежуточному эволюционному звену между снежным человеком и скалой средних размеров. С той разницей, что он был страшнее первого и тяжелее последней. Вот он сфокусировал взгляд на Ульрике и что-то пророкотал. От голоса Огдена многие вздрогнули и поежились. На Ульрика же рык человека-горы не произвел должного впечатления, наоборот, он улыбнулся шире прежнего и гневно спросил:
– Как ты меня назвал?!
Затем поставил рядом с Огденом табурет, шагнул к барной стойке и заказал бутылку «чего-нибудь покрепче».
– Джин, ром, виски? – предложил бармен.
– На ваш вкус.
– Вы участник Турнира Самоубийц? – Бармен указал на бирку. – Тогда выпивка за счет заведения.
– Большое спасибо, – поблагодарил Ульрик, схватил бутылку и забрался на табурет.
Джен закрыла глаза. Бутылка со звоном разлетелась на сотню осколков, встретив на пути нечто очень-очень твердое.
Например, средних размеров скалу.
Некоторое время стояла оглушительная тишина, какой не было со дня открытия бара.
Тишина бывает предрассветной и сонной, когда новый день готовится обрушить на город поток, сотканный из шума моторов авто, щебета птиц, воя ветра, стука дождевых капель по крышам и мостовым, людского многоголосья… Так вот – это была не она.
Тишина, что встречает путника в лесу, маняще громкая, полная комариного писка, стрекота цикад, треска сухих веток под ногами, тоже на нее не походила ни капли.
Это была тишина, что наступала после неудачной шутки, произнесенной в обществе малознакомых людей. С той разницей, что она была во много, много раз хуже. Эта тишина относилась к разряду гнетуще… беззвучных и имела наглость обосноваться в месте, где тихо быть не должно никогда. Слушать ее с каждой секундой было все неприятнее.
Раздался жуткий грохот, и Джен храбро открыла один глаз. Огден куда-то пропал, тогда как Ульрик – целый и невредимый – слезал с табурета. В правой руке молодой человек сжимал горлышко разбитой бутылки. Джен открыла второй глаз, повертела головой и поняла, что Огден, убегая, выломал входную дверь.
Ульрик попросил у бармена кофе. Получив желаемое, с сомнением уставился в чашку. Ни один посетитель не проронил ни слова, и только странный писк осмелился нарушить гробовую тишину.
* * *
Ей бы ни за что не отыскать молодого человека в лабиринте тесных улочек, но он нашелся сам: Джен услыхала знакомый голос в сквере за ломбардом. Ульрик как ни в чем не бывало болтал с огромным зеркалом. В темной раме и на трех ножках, оно было в добрый человеческий рост, а от стекла исходило серебристое сияние. Поверхность зеркала время от времени туманилась, и по нему шла странная рябь, как по воде. Но не это было самым удивительным: в чудо-зеркале вместо Ульрика отражалась какая-то дама. Она кричала на юношу почем зря, а он лишь оправдывался, пряча улыбку за фальшивым покашливанием.