Книга Федор Сологуб - Мария Савельева

Из переписки с Ольгой Кузьминичной мы больше всего узнаем о быте Тетерниковых в провинции. Федор Кузьмич, уже почти тридцатилетний учитель с серьезным стажем работы, часто ходил в гости вместе с матерью и вставал из-за стола, когда она захочет. Он находился в полном подчинении матери, несмотря на то, что, по воспоминаниям вытегорцев, Татьяна Семеновна к этому времени была уже старушкой с трясущейся головой. Примечательно, что брат и сестра называли свою суровую мать в мужском роде — «родитель».

В семье пригодились медицинские навыки Ольги Кузьминичны: для матери готовилась мазь от ревматизма по рецепту, присланному дочерью. Соседка специально приходила растирать Татьяну Семеновну этим составом. Тетерников однажды переслал сестре альтернативный рецепт, предложенный его соавтором по учебнику математики Подвысоцким: «Всыпать в кипяченую воду столько соли, сколько может распуститься в этой воде, и таким насыщенным раствором обтирать каждый вечер всё тело, смочив в нем тряпочку, а потом другим полотенцем вытираться досуха».

Сестра же, которая была всего на пару лет моложе брата, советовалась с ним как с авторитетом в моральных вопросах, рассказывала в своих письмах о новых людях, с которыми сталкивалась в столице. Она снимала комнату на пару со своей однокурсницей Авдотьей Хмыровой (не отсюда ли возникла фамилия заносчивых Хмаровых в романе «Слаще яда»?). Сначала Авдотья казалась неплохой компаньонкой, но вскоре стали известны неприятные подробности ее биографии: по словам Ольги Кузьминичны, на шестнадцатом году девушка попала в дом терпимости, пойдя по стопам своей матери. Само по себе это обстоятельство не было поводом к разрыву отношений, курсистке Тетерниковой было жалко подругу. Нравы в семье Ольги и Федора были неизнеженными и скорее соотносились с моральными установками прозы Сологуба, чем с правилами поведения и литературными нормами дворянского XIX века. Хуже для Ольги Тетерниковой было то, что Авдотья казалась ей невыносимо глупой, с ней даже спорить было невозможно. С другими курсистками отношения у Ольги тоже складывались негладко. Однажды в институте подрались две барышни. Прочие девушки составили бумагу начальству с просьбой исключить одну из нарушительниц спокойствия. Ольга Кузьминична поступила как истинная сестра своего брата и отказалась подписать прошение, не боясь, что ее станут дразнить трусихой. Федор Кузьмич, демократ в делах образования, конечно же, ее поддержал: «Это дурная привычка из-за всякого пустяка обращаться к начальству».

Федор и Ольга Тетерниковы во многом походили друг на друга. Однажды Ольга Кузьминична купила лотерейный билет. Федор Кузьмич, который несколько лет не мог отправить сестру учиться в Петербург, был озабочен: не разорилась ли она на такой покупке? Да и очень мало было надежды выиграть, всего один шанс из 400, как посчитал учитель математики, логик и неплохой шахматист Тетерников. Но постепенно писательский авантюризм возобладал над учительской осторожностью, азарт проснулся в обоих. Позже сестра стала присылать лотерейные билеты в Вытегру, за их сохранность Тетерников сильно беспокоился. А иногда он сам напоминал Ольге: «Посылаю тебе в этом письме деньги. Если окажется рубль-другой лишний, то теперь можно купить купончик-другой 2-й благотворительной лотереи».

Скупой со всеми посторонними, необычайно расчетливый даже в литературных делах, Федор Кузьмич был щедр и заботлив по отношению к сестре, постоянно беспокоился о ее расходах, предлагал выслать еще денег. Ольга, со своей стороны, хотела скрасить провинциальное существование брата и матери и, отлично зная, чего не хватает в Вытегре, высылала то сладкое (пряники, коврижку, халву, тянучки), то одежду: маменьке — платок и платье, брату — пальто. Несмотря на эту взаимную щедрость, в переписке звучат и нотки мелочности, укорененности в быту, которая отравляла детство Федора и Ольги Тетерниковых. В нескольких письмах обсуждалась фланель на штаны «родителю», и всё равно угодить матери не удалось: Татьяна Семеновна надеялась, что из Петербурга придет уже сшитое изделие, а Ольга прислала ткань. Но всё это, конечно, было несущественно. Федор Кузьмич с матерью в Вытегре, а Ольга в Петербурге скучали друг по другу, мать и сын уже собирались ехать летом в столицу, чтобы повидать Ольгу, однако стало известно о возможном закрытии Вытегорской учительской семинарии. Коллега Подвысоцкий грезил о переводе в Берлин, для Тетерникова же пределом мечтаний был Петербург. Литературные дела его шли на лад, стихотворения Тетерникова печатались в скромных изданиях. Заработать этими публикациями было нельзя, но они подкрепляли уверенность в себе начинающего автора. Латышеву он писал, что не перестает упражняться в стихах, кроме того, «не мало» занимается прозой, и тут же вычеркивал из черновика слова «не мало», стесняясь своей смелости. Он слишком высоко ставил мечту о переводе в Петербург и о будущей литературной карьере, чтобы говорить о ней между делом: только в столице можно было развить свой талант.

И вот уже Тетерников пишет сестре, как, очевидно, наиболее практичной в семье: «Если будешь свободна, то лучше приезжай: ты лучше нас с маменькой сумеешь продать нашу мебель, если придется отсюда выбираться совсем. А это, кажется, будет нынче, хоть мы ничего и не знаем, и директор преспокойно строит забор».

В 1892 году Федор Тетерников переехал в Петербург, где вскоре поступил на службу в Рождественское городское училище.

Глава третья

«САМОМНЕНИЕМ Я ВОВСЕ НЕ ЗАРАЖЕН»

Бледна и сурова, Столица гудит под туманною мглой, Как моря седого Прибой.

Возвращение в Петербург. — Роман «Тяжелые сны». — Встреча с Гуревич. — Декаденты-гимназисты. — Литературные связи. — Одолевающий Эрос. — Пропавшая шапка Мережковского

Главный литературный итог десяти лет провинциальной службы Тетерникова — роман «Тяжелые сны», над которым писатель работал с 1883 по 1894 год и потом еще, переехав в Петербург, вынужден был его дорабатывать, чтобы обойти цензурные условия и учесть замечания журнальной редакции. Сюжет романа таков. Учитель гимназии Василий Маркович Логин хочет организовать в своем маленьком городке общество взаимопомощи, каждый участник которого дарил бы другим свой труд бесплатно — один бы шил сапоги, другой давал уроки, третий делился бы с нуждающимися еще чем-нибудь из необходимого. Но начальство усматривает в этих планах опасность антиправительственных сборищ. Разрешение на открытие общества получить не так-то просто, и сам герой в глубине души не верит в свою идею. Городишко, где должно зародиться общество, — самый дрянной: девушки здесь нарочно купаются голыми в открытых местах реки, чтобы за ними было удобнее подсматривать мужчинам, мальчишки, играя в суд, назначают наказание поркой — и тут же, при девочках, приводят его в исполнение. И дам, и мужчин занимают самые пошлые и глупые сплетни. Нет никакого просвета в этой богом забытой глухой дыре.

Порой Логину являются мечты о любви. Ему кажется, что он влюбился в Клавдию — страстную и мятежную, нелюбимую дочь в семье, — но их характеры слишком похожи, а обманывать себя эти двое не хотят и не могут. Логина должна успокоить иная женщина — олицетворение лучшего его начала, спокойная и мудрая, стойкая перед бедой Анна Ермолина. В главном герое сосуществуют противоположности, ощутимо реальным представляется ему собственный двойник, труп, лежащий в его постели. Логин щупает подушку рукой — никого нет. Он ложится в постель и сразу же занимает место мертвеца — видит самого себя стоящим над своей кроватью. Сон и явь путаются, Логин ищет улики, оставленные бредовыми видениями. В нем борются, сводя с ума, надежда на новую, радостную жизнь и мертвенность бездействия, расползающаяся по всему городу.