Книга Второй шанс адмирала - Валерий Большаков

– Накрытие, товарищ командующий!

– Так держать, товарищ старший лейтенант.

– Есть так держать!

Огонь главного калибра линкора и орудий крейсеров оказал свое разрушительное действие, доканывая те батареи, которые еще уцелели после бомбардировок. Пилоты с «МБР-2» корректировали огневой налет.

Филипп перебрался на мостик после того, как скомандовали «дробь», и башни плавно развернулись, вытягивая орудия в диаметральной плоскости.

К этому времени рассвело. Берег виден не был, но столбы черного дыма по косой уходили к небу, обозначая пораженные цели.

Неожиданно раздался крик:

– Корабли прямо по курсу!

Кравченко тут же поднял бинокль, и его губы дрогнули, растягиваясь в улыбке.

– Эсминцы румынские пожаловали! Два эсминца и канонерка.

Октябрьский спокойно скомандовал:

– Потопить.

– Есть!

Первыми открыли огонь комендоры с крейсера «Ворошилов». Два снаряда разорвались с недолетом, поднимая столбы пенной воды, зато залп одной из башен оказался удачен – прямо в борт эсминцу, командир которого не придумал ничего лучшего, чем развернуться.

Видимо, хотел драпать обратно, откуда шел, да не успел, поймал «гостинцы» бортом.

На месте сбитой задней трубы вспухало облако черного дыма, в борту зияла огромная дыра, из которой вырывалось пламя.

Эсминец стоял, как в тире, оставалось только стрелять. Еще два снаряда угодили ему в корму, лишая хода.

– Это «Реджеле Фердинанд», – сказал командир линкора. – Или «Реджина Мария»… Стоп! На носу туз пик! Это «Реджина Мария»!

Эсминец прямо на глазах стал крениться на левый борт, одновременно погружаясь в воду кормой. Вот над волнами показалась вся носовая часть, оголился форштевень, с которого сбегала вода. Замерев над морем, как поплавок, «Реджина Мария» отвесно ушла на дно.

А вот «Реджеле Фердинанд» принял бой. Октябрьский даже зауважал его команду – эсминец не мог победить, он шел к гибели, но упорно палил из своих орудий по эскадре. «Контрольные выстрелы» сделал «Сообразительный», выпустив снаряды почти в упор.

Румыны с эсминца были так увлечены перестрелкой с «Ворошиловым», что не обращали внимания на более мелкие посудины.

Снаряды попали удачно – гора пены выросла под бортом у «Реджеле Фердинанда», заваливая эсминец. Он с трудом выровнялся, но лишь для того, чтобы почти развалиться надвое.

Канонерская лодка с пышным названием «Сублокотенент Гикулеску» мигом подняла белый флаг.

– Поздравляю, Федор Иванович, – сказал Октябрьский. – Продолжайте в том же духе, а мне вызовите «амбарчик». Пора в Севастополь, буду договариваться с Москвой и Винницей…

– Чтобы взять Констанцу? – ухмыльнулся Кравченко.

– А как вы на это смотрите?

– Положительно! Кстати, «Амбар» на подлете.

Двадцатью минутами позже комфлота вылетел в Севастополь.

Ю. Токарев:

«Вечером 25 июня 1941 года ударная группа кораблей ЧФ вышла из Севастополя. Переход к району боевых действий прошел без помех. В 5 часов утра лидеры легли на боевой курс и с дистанции 130 кабельтовых открыли огонь по нефтехранилищам в порту Констанца.

Силуэты кораблей ударной группы очень четко вырисовывались на светлом фоне горизонта, и вскоре ответным огнем немецкой береговой 280-мм батареи «Тирпиц» был накрыт шедший головным лидер «Москва», а у «Харькова» от близких разрывов снарядов были повреждены котлы, из-за чего ход корабля снизился до шести узлов. По сигналу командира группы корабли, прикрываясь дымовой завесой, начали отход. И в это время в левый борт котельного отделения «Москвы» попадает торпеда, выпущенная советской подводной лодкой «Щ-206».

…Командир подлодки «Щ-206» капитан Каракай с первого дня войны нес патрульную службу в заданном районе, однако командование не сообщило ему о предстоящей операции своего надводного флота. Каракай принял «Москву» за румынский эсминец «Реджина Мария», очень похожий своим силуэтом на советский лидер, и нанес ему смертельный удар.

В результате взрыва «Москва» разломилась на две части и быстро пошла ко дну. Однако на этом Каракай не остановился, а пошел в новую атаку, уже на «Харьков». «Щ-206» выпустила две торпеды, но лидер от них сумел отклониться. Тем временем подошел эсминец «Сообразительный», и его командир А. Ворков проявил себя в этой ситуации с самой безупречной стороны. Эсминец атаковал, как он полагал, вражескую лодку, пройдя над местом залпа, и сбросил две серии глубинных бомб. После их разрыва на поверхности появились пятна мазута. Через несколько минут рядом с эсминцем на короткое время всплыла и быстро погрузилась корма и часть рубки советской подводной лодки «Щ-206». Это видно было и с «Сообразительного», и с «Харькова».

Лодка быстро затонула, а оба корабля легли на обратный курс».

Глава 4

Разговор с вождем

Крым, Севастополь. 26 июня 1941 года

Море невинно голубело, так и звало окунуться – самый сезон для купальщиков и фруктоедов. Черешня уже отходит, зато абрикосы поспели и шелковица. Персики, опять-таки.

Октябрьский вздохнул только, глядя в иллюминатор на голубой простор. Война…

А вот и знакомые очертания фортов, белые дома на склонах прожаренных солнцем гор, серые длиннотелые корабли в бухтах.

Севастополь.

Посадка прошла идеально. «МБР-2» машиной был отличной, хотя и устаревшей. Портило его и то, что делали гидросамолет из дерева – приходилось выкатывать машину на берег и обкладывать мешками с подогретым на огне песком, чтобы сох. «Амбарчик»…

К пристани уже неслась черная «эмка», спеша доставить командующего на КП.

– Здравия желаю, товарищ командующий! – бойко поздоровался водитель в форме сержанта.

– И вам не хворать, – улыбнулся Филипп, забираясь на заднее сиденье. – Что нового?

– Да все по-прежнему! Даже самолеты немецкие не залетали ночью. Вчера, главное, отметились, два «Хейнкеля» флотские сбили, а сегодня – тишина! А по секрету чего сказать, товарищ командующий?

– Говори.

– На рассвете наш самолет сел в Сарабузе[8]. Все вроде как в тайне держали, чтобы немцы не проведали. Мне Васька рассказал, он «ЗИС» водит. Говорит, командующий Южным фронтом прилетел!

– Тюленев? – оживился Октябрьский. – Это хорошо! А то я сам уже собирался к нему…

Машина подъехала к КП, и вице-адмирал поспешил на встречу.

Намгаладзе сам попался ему в коридоре бункера.