Книга Остров Веры - Ольга Юнязова

– Там на стене голова быка! – сказала она, чтобы проверить очередное озарение.

Васька замолчал и посмотрел на неё.

– Да действительно. Ты была здесь раньше?

– Была, – соврала Антонина. Потом поднялась и обвела взглядом поляну. «О боги! Какая разруха! Где-то здесь неподалёку должна быть священная скала».

– Ты что-то ищешь? – услышала она голос Алексея. Его прикосновение ударило, словно током. Она отскочила и посмотрела на него гневно, начиная осознавать, что что-то с ней не то. А какая-то часть сознания продолжала искать, заставляя идти и оглядываться.

– Антонина? – Васька преградил ей путь и пристально заглянул в глаза.

И тут за его спиной она увидела вершину останца и крест. Сердце замерло, внутри всё похолодело, и через секунду наваждение исчезло.

– А что это за ужасный крест на вершине? – спросила она. – Нарушает гармонию. Кто его здесь установил?

– Не знаю, – пожал плечами Васька.

– Пора идти, – сказал Алексей, оттесняя Ваську от Антонины. – Нам сегодня ещё плиту со дна достать надо.

– Какую плиту? – насторожился тот.

– Вот достанем, тогда и посмотрим, какую, – усмехнулся Алексей.

Вечер

Вернувшись, они наскоро пообедали и начали снаряжаться для подводной экспедиции. Антонину оставили дежурить по лагерю.

До вечера она наслаждалась одиночеством. Загорала, купалась, присматривала за костром под «баней». Подкидывала дрова, рискуя испортить маникюр. С озера доносились визг Светки, ругань Слона, хохот Призрака.

Всё оказалось не так просто, как им сначала представлялось. То плита соскальзывала уже почти с самого борта, то ещё что-то случалось. Намучившись, уже хотели было бросить эту затею, и вдруг кому-то пришла гениальная в своей простоте мысль. Примотали к плите две палки, и Призрак с Фениксом, подняв её, как носилки, потащили на берег, шагая по дну.

Когда, наконец, находка оказалась на песке, Алексей присел на корточки и прочитал вслух: «Ты боже всемогущий! Ты боже милостивый!!! Тебе молюсь!! На тебя надеюсь! Здесь покоится прах Антонины Григорьевны Шеломовой».

– Ты издеваешься?! – возмутилась Антонина и заглянула ему через плечо.

– С ума сойти! – прошептала Светка.

– Ты что, тоже Григорьевна? – спросил Алексей.

– Я к тому же ещё и Шеломова! – простонала Антонина.

– Фигасе! Тройная тёзка.

– А дата рождения, случайно, не совпадает? – неуклюже пошутил Слон.

Все замолчали.

– Чего встали как на похоронах? – нарушил общее оцепенение Алексей. – Мало ли совпадений? Подумаешь! Фамилия распространённая, имя, отчество тоже.

– Может, это какая-то твоя древняя прабабка? – предположил Призрак.

– Какая прабабка? – возразил Феникс. – Ей двадцать три года всего было.

– И что? В те времена в этом возрасте уже можно было пятерых детей иметь. А то и семерых.

– Ладно, мужики. Давайте баню готовить! Прогреться надо! – скомандовал Алексей. – Да и пожрать не мешает.

Все ожили и начали заниматься делами земными. Светка отправилась накрывать на стол, а Антонина делать вид, что помогает ей. Но всё валилось из рук. Шутка ли, увидеть своё имя на надгробии? Внутри снова всё похолодело, точь-в-точь как вчера после погружения. Аппетита, понятно, не было, даже слегка подташнивало от вида еды.

Солнце покатилось к закату. С озера подул прохладный ветер. Антонина накинула пляжный халатик, но теплее не стало.

Мужчины установили баню. То есть, выгребли догорающие угли, облили костровище водой, чтобы не осталось тлеющих «шпионов», и натянули над камнями старую армейскую палатку. В ведре с горячей водой замочили берёзовые веники.

– Кто первый? – крикнул Слон.

– Можно я? – тихо пролепетала Антонина. Её уже бил озноб.

– Давай, мы с тобой чуть позже пойдём! – возмутилась Светка. – Ребята по дну шли, промёрзли. Им срочнее!

Антонина кивнула. А что ещё оставалось? Им действительно срочнее.

– А ты чего съёжилась? – спросил Алексей, сев рядом.

– Не знаю. Что-то прохладно.

– Да ты что? Жара!

– Кому жара, а кому холод могильный, – произнесла она и сама вздрогнула от звука своего голоса. Алексей тоже сначала слегка отшатнулся, но потом обнял её и прижал к себе.

– Опять тепловое донорство? – усмехнулась Антонина.

– А чего это вы надумали вместе в баню идти? – пропустив мимо ушей насмешку, спросил Алексей. – Кто ж вас парить будет?

– А чего там парить? – удивилась Светка. – Сиди да грейся.

– Э, не скажи! Баня – это целая наука! Чуть неверно веником взмахнёшь, и эффект уже не тот. В общем, девушки, выбирайте себе банщиков. Правда выбор не богат: я или Слон.

– Тогда, я выбираю Игоря, – поспешно сказала Светка.

Слон густо покраснел.

– Ладно, – согласилась Антонина. – Только чур, тогда, мы первые.

– Ты чего? Правда, что ли мёрзнешь? – спросил Алексей.

Антонина кивнула. Он встал, сходил в свою палатку, принёс спальный мешок и закутал её, как в плед.

– Ты, наверное, на солнце перегрелась, – сказала Светка. – Целый день ведь загорала.

– Т-так, может, м-мне тогда в баню нельзя?

– Там совсем другой жар, – авторитетно заявил Алексей. – К тому же, клин клином вышибают.

Призрак и Феникс выскочили из палатки и нагишом побежали в воду. Светка засмеялась и стыдливо прикрыла глаза рукой.

– Кстати, девчонки, а сегодня ведь древний русский праздник – Купала. В этот день, по обычаю, положено купаться голышом и предаваться различным любовным утехам. Грехом это не считается.

– На что это ты намекаешь? – сдвинула брови Антонина.

– Упаси, Боже! Ни на что не намекаю. Просто прочитал вам лекцию по истории.

– Мне сегодня лекций на острове хватило.

– Ну где уж мне тягаться с Блаженным! – усмехнулся Алексей.

– Почему блаженный? – удивилась Антонина.

– От армии косил, психом прикидывался, вот и прозвали.

– Ага-ага! – засмеялась Светлана. – Слушай его больше. От армии он косил.

– А почему, тогда?

– Да потому что он реально того, – она постучала пальцем по лбу. – С тех пор, как у него друг погиб. Рыбачили, попали в шторм, лодка перевернулась. Васька едва выплыл. Потом по берегу домой топал. Мокрый, босиком, без верхней одежды. Конец сентября. Схватил воспаление лёгких. А это начало девяностых было. Лекарств нормальных не достать. В общем, еле выжил. И с тех пор каждую осень у него такие обострения случаются, что мама не горюй. Так что, инвалидность у него честная.