Книга Великие любовницы - Клод Дюфрен

Запертая в своем имении, бедная Франсуаза чувствовала отчаяние и обиду. То, что рассказывали о королевском дворе, ее не только не повергало в ужас, но породило страстное желание туда отправиться.

Король со своей стороны тоже прослышал о красоте графини де Шатобриан, и в нем сразу же загорелось любопытство. Спустя немного времени после битвы под Мариньяно[28], в ореоле добытой им славы, король-рыцарь захотел вкусить сладость побед на других полях сражений. Однажды в замке Амбуаз он отвел в сторону Жана де Лаваля и завел с ним разговор, содержание которого донес до нас писатель XVII века Антуан Варияс:

– Господин де Шатобриан, – начал король, – нам было бы очень приятно увидеть вашу жену в Амбуазе.

Это предложение явно не пришлось по душе Лавалю, и он ограничился уклончивой фразой:

– Сир, моя жена никогда не выезжает за пределы нашего замка…

Задетый за живое, король властно произнес:

– Мне все говорят о ее красоте и уме. Франсуаза де Фуа, госпожа де Шатобриан, должна быть среди нас!

Как можно было воспротивиться воле короля, когда она высказана с такой настойчивостью? К счастью для мужей, имеющих таких красивых жен, ревность придает крылья выдумке. Жан де Лаваль не сомневался, что слухи о красоте Франсуазы когда-нибудь дойдут до монарха и возбудят его аппетит, поэтому он придумал хитрость, которая должна была спасти его честь. Так ему, по крайней мере, казалось…

Перед тем как покинуть замок, он дал, по словам все того же Антуана Варияса, точные указания жене: «Я еду ко двору. Может так случиться, что я буду вынужден пригласить вас приехать ко мне. Не верьте моему письму, если к нему не будет приложен вот этот перстень…» И он показал графине два перстня, изготовленные специально на этот случай. Оставив один из перстней супруге, он с легким сердцем отправился в Амбуаз, полагая, что смог избежать семейных неприятностей. Когда Франциск I потребовал вызвать ко двору мадам де Шатобриан, граф сделал вид, что подчинился, и при короле написал жене записку, но, естественно, не приложил к ней свой перстень. Выполнив волю господина, он сохранил свою честь.

Приходится верить, что у желающих согрешить есть свой бог. Если Жан де Лаваль думал, что очень хитер, то Франсуаза была еще хитрее. Кошелек, набитый экю, помог ей подкупить графского слугу, тот украл перстень, который хозяин увез с собой, и приложил к записке господина де Лаваля. Все было сделано так ловко, что спустя несколько дней граф был неприятно удивлен, увидев приехавшую в Амбуаз жену. В ответ на его удивление и упреки графиня с восхитительно невинным видом предъявила ему перстень.

Находясь в полном расцвете двадцати лет, Франсуаза произвела настоящий фурор своим появлением в Амбуазе. Как того и опасался граф де Шатобриан, Франциск I моментально был очарован ею и дал это понять… как обычно, в стихах:

Едва подумаю о дне, когда тебя увидел,Душа моя взлетает ввысь, волнуясь,И замирает там, тобой любуясь.

Конечно, намекая на постоянство своих чувств, Франциск неосторожно забегал вперед, так как именно постоянство не было ему свойственно. Однако на этот раз он был искренен. Он полюбил Франсуазу и возвел молодую женщину в ранг официальной фаворитки, возродив тем самым спустя семьдесят шесть лет традицию, позабытую со смерти Агнессы Сорель. За эти годы ни один из французских королей не избирал себе «властительницу сердца». Ни Людовик XI, ни Карл VIII, ни Людовик XII не воспользовались этим приятным обычаем, и Франсуазе суждено было стать женщиной, которая снова ввела в королевский обиход эту традицию.

Если верить тому, как Андре Кастело описал внешность Франсуазы, можно понять, почему эта молодая женщина очаровала короля: «Красота темноволосой Франсуазы была такова, что и впрямь было от чего не желать снова спускаться на землю. Невозможно было даже мечтать, чтобы увидеть более гармоничное лицо, более красивые миндалевидные глаза, более гладкую кожу, пухлые губки, волосы с отблеском гагата[29]. А ее тело! Здесь я в бессилии слагаю перо…»

По прошествии четырех с половиной веков своим описанием историк помогает нам понять причину страсти, столь внезапно охватившей короля-рыцаря. Да и сама Франсуаза была им очарована. Как ей было не увлечься юным воителем в ореоле славы одержанной под Мариньяно победы, монархом, чье правление обещало стать столь блестящим? У Франсуазы не было ни малейшего желания отвергать ухаживания такого мужчины, да еще при всем при том красавца. Нет, она не хотела сопротивляться ему… и все же сопротивлялась! Она знала цену поражения и хотела, чтобы это почувствовал и король. Сразу же уточним, что поступками этой молодой женщины руководили вовсе не корыстные соображения: она полюбила короля глубокой и искренней любовью, а все дорогие подарки, которыми впоследствии он осыпал ее, были ни при чем. Она оказала ему сопротивление, чтобы король лучше понял ценность того, что она собиралась ему подарить…

После нескольких недель «героического» сопротивления Франсуаза решила утолить огонь желаний короля и, как было принято в те времена, сообщила ему об этом стихами:

Сегодня я намерена признаться,Что честь моя лежит в твоей руке:Любовь и сердце отдаю тебе.

Так началась любовная связь, которой суждено было продлиться целых десять лет… За это время оба любовника изменяли друг другу с таким же завидным постоянством, с каким и любили друг друга. Но не будем забегать вперед, давайте лучше узнаем мнение мужа. Реакция была вполне закономерная: граф де Шатобриан не считал за счастье носить рога, наставленные королем, и Франсуазе пришлось пережить бурные сцены… Эта семейная пара подверглась всеобщему осуждению… но осуждали-то мужа! Весь двор обвинял его… в недостатке воспитания: подумать только, он посмел упрекнуть жену за любовную связь с королем. Еще немного, и Шатобриана обвинили бы в оскорблении короля! Впрочем, граф вскоре проявил благоразумие. Он согласился выполнить поручение короля и уехал в Нант, чтобы надрать уши бретонцам, неисправно платившим налоги. Таким образом, Франциск и Франсуаза получили возможность более свободно заниматься любовью. По возвращении из Нанта муж нашей героини получил отступного. «Сир Шатобриан получает под свое командование сорок вооруженных солдат», – повелел государь. Вознагражденный за то, что закрывал глаза на поведение жены, граф больше и не думал их открывать, за что получил новые почести: он стал «синьором де Динан за услуги, оказанные его братом»! Эта формулировка очень подходила для сложившихся обстоятельств.