Книга "Все на выборы!", или Пуля для сутенера - Фридрих Незнанский

И Егор спросил:

— Где вы были вечером двадцать восьмого августа?

Верзила склонил голову набок, беззаботно ухмыльнулся и уточнил:

— Во сколько?

— В шесть часов вечера, — сказал Егор.

— Э-э… Сейчас припомню… Сейчас… А! Вспомнил! Значит, так. Двадцать восьмого июня я сидел в этой комнате на диване и чесал себе задницу. Часов в пять начал и в восемь закончил. Если не веришь мне — поговори с моей задницей, она подтвердит. Еще вопросы есть?

— В каких отношениях вы были с братом? — невозмутимо спросил Кремнев.

— С Владомиром? — Паша пожал плечами. — Да в нормальных. Ругаться ругались, но морду друг другу не били.

— Значит, ссоры все-таки были?

— Ну, а как же без этого. Мы ведь живые люди.

— Из-за чего ссорились?

— Не помню. Я незлопамятный.

— Я слышал, вы продали квартиру, чтобы расплатиться с долгами?

— Это вранье! — резко сказал Павел.

— Из-за чего вы повздорили с братом в последний раз?

Паша наморщил широкий лоб:

— Не помню. Люди все время ссорятся, и чаще всего по пустякам. Правильно?

— Правильно, — отозвался Егор. — Вот только приятель вашего брата утверждает, что вы угрожали Владу.

— Приятель? А это случайно не Васька Стрельцов? Если он, то ты его не слушай. Это он мне мстит.

Однажды я ткнул его пару раз рожей в навоз. Вот он теперь и мстит.

— Рожей в навоз? — вскинул брови Кремнев. — За что вы его так?

Павел ухмыльнулся и покачал головой:

— Не помню. Я же сказал — я незлопамятный. Но раз окунал, значит, было за что. Слушай, майор, я и в самом деле не знаю, кто прикончил Влада. В последний раз он был здесь дней за пять до смерти. Мы с ним выпили. Потом сходили на рыбалку, потом опять выпили. Вот, собственно, и все. А утром он уехал. Больше я его не видел. Сколько бы ты меня ни терзал, ничего другого я к этому добавить не смогу.

Кремнев вздохнул и поднялся с кресла.

«Зря только мотался в такую даль, — с досадой подумал он. — Профессия следака еще паршивее, чем я думал».

Егор направился к двери, но вдруг остановился. На стене над диваном висела картина. Поначалу Кремнев не обратил на нее внимания, но теперь, заметив, стоял как вкопанный, не в силах отвести очарованного взгляда.

Это был портрет молодой и очень красивой девушки. Белокурые локоны, огромные зеленые глаза, тонкие хрупкие пальцы, подпирающие щеку. В глазах у девушки, на самом их дне, застыла грусть, но сам взгляд был безразличным и отрешенным, как у человека, который давно смирился со своим горем.

Художник проследил за взглядом Егора и угрюмо поинтересовался:

— Нравится?

— Кто это?

— Да так. Никто.

Егор отвел взгляд от портрета и посмотрел на художника.

— Удачная работа. Интересно, как выглядит оригинал?

— Оригинала не существует в природе. Ты когда-нибудь слыхал о такой вещи, как фантазия?

— Говорят, у художников она сильно развита?

Рыжий гигант улыбнулся.

— Ну, вот ты и сам ответил на свой вопрос.

— То есть эта красавица — всего лишь плод воображения?

— Точно.

— Жаль.

— Мне тоже.

Художник добродушно улыбнулся, обнажив крепкие белые зубы, которыми легко можно было перекусить стальную проволоку. Он протянул Егору огромную ладонь.

— Рад был познакомиться, шеф. Вытащишь кол из задницы — приезжай. Выпьем, порыбачим. Я баньку затоплю.

— Обязательно, — кивнул Кремнев и пожал протянутую ладонь.

Проводив Егора до ворот, закрыв за ним калитку на засов и вернувшись в комнату, Паша встал на диван и снял картину с гвоздя. Положил ее на пол. Потом прошел к деревянному шкафчику, стоявшему в углу комнаты, открыл дверцу, достал из него перчатки и небольшой стеклянный флакон с какой-то бесцветной жидкостью.

Несколько минут он молча стоял над картиной в резиновых перчатках и флаконом в руках. Затем вздохнул, решительным движением отвинтил крышечку, нагнулся и вылил содержимое флакончика на картину.

6

Когда Егор въехал в город, уже стемнело. Кремнев достал телефон и набрал номер Максима Лазаренко. Абонент был недоступен. Егор повторил попытку, но с тем же результатом. Немного поразмыслив, Кремнев решил поехать в гостиницу и хорошенько поужинать в гостиничном ресторане.

Двадцать минут спустя он был на месте. Выбравшись из «шкоды», Кремнев поднял воротник куртки и заспешил в гостинице. Улица была безлюдна в этот час. Кремнев сунул в рот сигарету и потянулся в карман за зажигалкой. И в это мгновение они и появились перед Егором — три рослых парня в черных куртках и кепках, надвинутых на глаза.

Они не стали просить закурить или спрашивать время. Они просто выхватили из-под курток короткие дубинки и бросились на Кремнева.

Первый удар дубинки пришелся Егору по голове. Кремнев попытался увернуться, не смог, но благодаря этому маневру удар оказался не таким сильным, каким должен был быть.

Парировав второй и третий удары, Егор ринулся в контратаку. Первого из парней он вырубил ударом кулака в горло. Второму заехал локтем под дых. Третьего перебросил через плечо и добил несколькими ударами в челюсть.

Но тут кровь хлынула Егору на лицо, залила глаза, и Егор потерял способность видеть. Из-за временной слепоты он пропустил несколько ударов. Дубинка дважды хлестко ударила его по спине.

Егор упал на землю и резко откатился в сторону. Дубинка глухо ударилась об асфальт.

— Эй! — закричал кто-то. — Вы что же делаете, паршивцы!

— Ходу! — рявкнул один из парней.

Егор услышал топот ног. Он вытер рукавом глаза и огляделся. Парни убежали, а к Егору бежал пожилой мужчина с тростью.

— Эй! — крикнул он. — Эй, вы живы?

— Да, — хрипло откликнулся Кремнев. Он вынул из кармана куртки платок и вытер глаза и лоб.

Пожилой мужчина остановился рядом с Егором и присел на корточки.

— У вас кровь! Наверное, нужно вызвать «скорую»?

— Нет, — сказал Егор. — Со мной все в порядке. Почти.

— Да вы истекаете кровью!

— Череп цел. Это всего лишь ссадина.

— Вы живете где-то поблизости?

— Нет, я…

— У вас есть какие-нибудь документы.

Егор чувствовал, что язык его слегка заплетается, и, чтобы не вдаваться в долгие объяснения, достал из кармана паспорт. Тот взял и вскинул брови: