Книга Пираты - Селия Рис

Что же касалось его внешности, то и тут у меня имелось отличное от мачехиного мнение. Некоторые действительно считали его красавчиком, но мне не нравились ни его блеклые светло-голубые глаза, ни неестественная бледность лица, ни вяло очерченный рот, ни безвольный подбородок. Многие девушки завидовали тому, что я удостоилась внимания столь блестящего кавалера, но меня он совершенно не интересовал. Я отчетливо видела его недостатки — внутреннюю пустоту, врожденную порочность, эгоизм и чрезмерное самомнение, — и встречала все попытки очаровать меня с холодным равнодушием. Он же воспринимал мое поведение как кокетство и только сильнее распалялся, продолжая день за днем надоедать мне своими ухаживаниями.

В тот памятный вторник я обреченно ожидала очередного приглашения Кэлторпа, когда первым ко мне подошел молодой человек в форме лейтенанта Королевского флота.

— Прошу оказать мне честь, мисс, — произнес он, изящно поклонившись.

Мне до смерти надоели балы и навязчивость Джеймса, поэтому я не испытывала ни малейшего желания понапрасну тратить силы и энергию, танцуя с кем-либо еще. Слова отказа готовы уже были сорваться с моих губ, но тут незнакомец выпрямился и с улыбкой посмотрел на меня. Это был Уильям.

Внезапно все вокруг изменилось. Я решительно порвала свою бальную карточку и мысленно поклялась, что весь вечер буду танцевать только с ним. Опостылевшие стены и потертый паркет залы словно засияли новыми красками. Застывшие в начальной позиции кавалеры и дамы показались мне вдруг необычайно красивыми и симпатичными, а тусклое освещение каким-то фантастическим, неземным сиянием. Наваждение продолжалось. Куда подевались прыщавые юнцы и престарелые уроды, неуклюжие девицы и сухопарые старые девы? Meня окружали лишь дружелюбные лица и грациозные фигуры. Никто не делал неверных движений и не задевал соседей, никто не толкался и не наступал мне на ноги. В распахнутые окна вливались пьянящие ароматы цветущего сада, и душа моя пела в унисон с пленительными звуками волшебной музыки.

Кэлторп безнадежно опоздал. Он явился на бал в сопровождении своего приятеля Брютона и был неприятно разочарован, обнаружив, что я не намереваюсь менять партнера. Брютон что-то сказал ему, но вряд ли его замечание улучшило настроение Джеймса. Кэлторп развернулся на каблуках и покинул зал, пылая от ярости и негодования. Я не удостоила его даже мимолетным взглядом. Что мне за дело до какого-то Кэлторпа, когда я танцую с самым красивым и желанным мужчиной на свете?!

Сотни вопросов роились у меня в голове. Что Уильям здесь делает? Давно ли он в Бате? Надолго ли? К сожалению, поговорить толком не представлялось возможности, и я с удовольствием принялась изучать его повзрослевшее и заметно изменившееся за годы разлуки лицо. В новенькой, с иголочки, офицерской форме с золотыми пуговицами, в безупречной белизны чулках и перчатках, он выглядел неотразимо. Детская пухлость щек и подбородка уступила место мужественной суровости черт, но в глубине зрачков бархатисто-темных глаз и в изогнутых уголках рта по-прежнему угадывались свойственное ему от природы добросердечие. Уильям наверняка тоже нашел меня не совсем такой, как прежде, но мне хватило одного его взгляда, одного его прикосновения, чтобы без слов понять, что все между нами осталось по-старому.

Замысловатые движения современных танцев не дают возможности разговаривать партнерам, однако улыбки, взгляды, касания рук и легкие пожатия способны говорить гораздо лучше всяких слов. Сердце мое начинало колотиться с удвоенной частотой, когда мы сближались, и замирало, когда наши глаза и губы разделяли несколько дюймов. И тут же вихрь танца уносил его прочь, а я изнывала от нетерпения, ожидая следующего сближения, и мучилась ревностью, видя его рука об руку с кем-то еще. Но все опять повторялось, и я вновь ощущала нарастающее возбуждение. Лишь танцуя с Уильямом, я поняла, наконец, какое чувственное наслаждение может доставить обыкновенный менуэт.

Я надеялась подробно расспросить его обо всем в перерыве, но, лишь только смолкли звуки оркестра, Уильям объявил, что ему пора уходить.

— Но почему?

Глаза мои заволокло слезами, щеки загорелись, как от пощечины. Еще минуту назад я была на седьмом небе от счастья, но его слова в один миг разрушили сладостную иллюзию.

— Я действительно не могу остаться с тобой. Мне было приказано передать письмо жене нашего капитана, которая отдыхает в Бате, и без задержки возвращаться на корабль. Я отыскал ее здесь, на балу, потом увидел тебя и…

Я смотрела на него. У нас не было возможности попрощаться. Наши голоса тонули в шуме толпы гостей, стремившихся поскорее добраться до буфетной стойки с прохладительными напитками.

— Подожди меня, — шепнула я на ухо Уильяму, — у входа.

Он кивнул и направился в гардероб за плащом и шпагой. Я же вернулась в зал, схватила свою накидку и, сбежав, по парадной лестнице, выскочила на крыльцо. Стоя на ступеньках под прицелом любопытных глаз мальчишек-факельщиков, я сделала вид, что вышла подышать свежим воздухом. Потом я услышала его свист. Он стоял у арки, от которой начиналась аллея Гаррисона, тянувшаяся вниз до самого берега.

— Давай пройдемся, мисс Нэнси. — Уильям галантно предложил мне руку. — Давно ты в Бате?

— Почти три недели, — ответила я со вздохом.

— Неужели тебе здесь не нравится? Кругом столько развлечений, новые лица, каждый день музыка, танцы…

— Не нужны мне никакие развлечения! А танцы я вообще ненавижу!

— По-моему, ты меня обманываешь, Нэнси. — Он рассмеялся. — Мне, например, показалось, что танцуешь ты с удовольствием.

Уильям дразнил меня, о чем свидетельствовала широкая улыбка на его лице, но в глазах не было веселья — он смотрел на меня серьезно и даже грустно. Должно быть, он тоже знал, с какой целью привозят в Бат юных леди.

— Это потому, что я танцевала с тобой!

— А как же другие мужчины, с которыми ты встречалась? Разве с ними тебе не нравится танцевать?

Я покачала головой:

— Встречаться с другими мужчинами мне нравится еще меньше, чем танцевать с ними.

Он снова улыбнулся.

— Я думаю, тебе нравится и то, и другое. — Он ненадолго замолчал, коснувшись бутонов роз, высаженных вдоль аллеи, и вдыхая их аромат. — Или, возможно, у тебя уже есть молодой человек, и ты не хочешь встречаться с другими.

— Возможно, — ответила я.

Он закрыл глаза, словно почувствовав внезапную острую боль, потом отвернулся. Он шел молча, опустив глаза, и выглядел так, точно услышал от меня, что слишком на многое рассчитывал. Сделав несколько шагов, Уильям снова повернулся ко мне.

— В таком случае… — от растерянности он не находил слов.

— Нет! — Я крепко схватила его за руку. — Я не это имела в виду. Я хотела сказать… — Внезапно все слова вылетели из моей головы. — Я хотела сказать, что у меня нет другого молодого человека, кроме…

— Кроме кого?

Он смотрел на меня сверкающими глазами, замерев в ожидании ответа. Я сделала глубокий вдох: