Книга Доисторическая история - Светлана Найцева

Несколько секунд Нуо молча смотрел на них таких непривычно серьезных.

– Нуо рад, что у него такой друг и такая сестра, – наконец выговорил он.

– Сын Сиума рад поддержке Олана и Эяо. Нуо не думает, что Сиум выгонит Нуо. Дочь Сиума войдет в дом сына Нома до наступления зимы.

Они еще немного поговорили, потом Эяо и Олан ушли.

– Куда идет Эяо? – спросил Олан, когда они вышли из хижины.

– Эяо идет домой, – ответила она. – Дочь Сиума будет готовить еду.

Скоро придут охотники. Нуо на самом деле решил привести в дом сиху?

– Сын Сиума перегрелся на солнце. Олан думает, Нуо надоели упреки Сиума и Оуи. Сын Сиума хочет посмеяться над всеми и помочь сиху и Олану и Эяо.

– Нуо может так сделать. Лишь бы Нуо не пожалел о такой шутке. Олан и Эяо увидятся вечером.

– Эяо придет к сыну Нома? – оживился он.

– Нет. Сын Нома выйдет к кострам.

Она убежала в хижину родителей.

После ухода Олана и Эяо Нуо немного вздремнул. Уже к вечеру его разбудили голоса вернувшихся охотников. Потянувшись, сын Сиума поморщился от боли в раненой ноге, затем поднялся и вышел из хижины. Олан уже был среди вернувшихся охотников.

Принесенное мясо разделили между всеми семьями карамов, после чего каждая семья занялась обработкой своей доли. Необходимо было сохранить мясо как можно дольше до следующей удачной охоты. В жару свежее мясо быстро портилось.

Обычно карамы вымачивали мясо в соленой морской воде, пока оно не пропитывалось солью, а потом резали на тонкие пласты и сушили на солнце. Так же заготавливали и излишки рыбы. Такие запасы хранились очень долго и спасали карамов в случае голода. Все племя, от мала до велика, занялось обработкой мяса. Нуо принял активное участие в общей деятельности.

Вечером у костров так же собралось все племя. Все жарили оставшееся необработанным мясо. Нуо съел кусок и посмотрел на море.

– Куда сын Сиума собрался? – спросил сидевший рядом Олан.

– Нуо должен проверить крючки и накормить Иуша, – ответил Нуо.

– Иуш поест сам. Нуо ранен. Сын Сиума не должен плавать.

– У Нуо легкая рана. Нуо не трудно плавать.

– От Нуо пахнет кровью. Иуш может броситься на запах. Олан покормит Иуша, раз Нуо так беспокоится. Олан думает, сын Сиума хочет не только покормить Иуша.

– Сын Нома много думает, – усмехнулся Нуо. – Сегодня сиху тоже может прийти на плот.

– Дочь Арны придет после заката, – пожал плечами Олан. – А может, совсем не придет.

– Нуо думает, у сиху нет другого пути. Олан поплывет на плот?

– Да. Что Олан должен сделать?

– Пусть сын Нома проверит крючки и накормит Иуша. Перед уходом Олан оставит на плоту мясо для сиху и рыбу для Иуша.

– Олан сделает, как сказал Нуо.

– Сиху голодная. Днем дочь Арны могла есть только плоды и траву.

Он отрезал от своей доли большой кусок мяса, положил его на лепешку из зерен и кореньев и завернул все в лист пальмы.

– Этого должно хватить сиху наесться, – сказал он, протягивая сверток Олану.

– Олан поплывет сейчас, пока светло, – решил сын Нома. – Потом можно спугнуть сиху.

– Нуо рад, что Олан друг Нуо.

* * *

Нгао наугад ходила по лесу, собирая съедобные плоды и коренья. С деревьев за ней наблюдали дозорные обезьяны. Первоначально они, как и вчера подняли шум. Потом, видя, что Нгао ничем им не угрожает, успокоились.

Она неслышно ступала меж деревьев, когда послышался шорох. Настороженно обернувшись, Нгао увидела в отдалении среди кустарника большого Урна – свирепого лесного кабана. Этому Урну было зимы три. В холке он достал бы Нгао до груди. Мощный весь заросший темной похожей на шерсть щетиной лесной кабан был очень опасным животным. Даже Ирр не всегда рисковал нападать на Урна. Острые клыки кабана без труда пропарывали плоть и крушили кости. Урн был близорук, но очень свиреп. Из-за слабого зрения он плохо различал опасность, поэтому при малейшем шорохе бросался на потенциального обидчика, топча его копытами и разрывая клыками. К тому же кабаны были всеядными и с равным удовольствием питались как растениями, так и мясом.

Нгао в ужасе содрогнулась и обернулась на ближайшее дерево. Успеет ли она забраться наверх до того, как Урн заметит ее? Она осторожно отступила к дереву. Кабан насторожился и, похрюкивая, поднял голову. Дочь Тхена, не дыша, застыла на месте. Урн настороженно переступил с ноги на ногу.

В кусты неподалеку упал камень. Мгновенно развернувшись, кабан с визгом помчался в ту сторону. Нгао в одну секунду оказалась на дереве. Кабан скрылся за кустарником, и оттуда донесся его полный боли рев.

Дочь Тхена напряженно замерла на ветвях, чутко вслушиваясь в звуки леса. Ревел Урн, трещали кусты, но никакого другого зверя не было слышно.

Нгао осторожно спрыгнула с дерева и прокралась в ту сторону. Ей хотелось узнать, кому она обязана столь счастливым спасением.

Впрочем, брошенный камень и долгая борьба уже указывали на то, что Урн столкнулся с людьми.

Визг кабана до боли резал уши. Нгао выглянула из-за очередного дерева и увидела стоявшего к ней боком высокого светловолосого карама. Его копье упиралось Урну в шею. Из глаза кабана торчал дротик. Карам изо всех сил удерживал на расстоянии копья рвущегося к нему зверя.

Нгао в изумлении и восхищении смотрела на этот чудовищный поединок. Где-то в глубине души возникли тревога и сожаление. Урн слишком силен. Одинокому охотнику не справиться с ним. Неужели карам погибнет? Напряженные мышцы буграми вздулись под кожей, но Нгао видела, что он слабеет.

В каком-то порыве она выхватила нож и шагнула из-за дерева. Кабан дернулся в ее сторону. Одновременно с этим в стороне послышались голоса других карамов. Светловолосый воспользовался замешательством противника и свалил его с ног. Подбежавший в этот момент рыжеватый карам добил Урна своим копьем. Забившийся в конвульсиях кабан зацепил клыком ногу светловолосого.

Нгао в облегчении отступила обратно за дерево. Урн мертв, опасность миновала. Карам вышел из поединка почти невредимым, только рана на ноге. Но что это было с ней? Почему ее так трясет? Почему она только что чуть не бросилась на кабана со своим жалким ножом?

Успокоившись, дочь Тхена снова выглянула из-за дерева. Карамы обступили убитого Урна и громко разговаривали, восхищаясь доблестью охотников. Светловолосый и рыжеватый встали и пошли к морю. Из раны на ноге светловолосого струилась кровь. Остальные карамы остались разделывать богатую добычу. Необходимо было успеть перенести добытое мясо в поселение до заката, ведь вечером здесь соберутся все лесные хищники.

Весь оставшийся день Нгао ходила недалеко от разделывающих добычу карамов. Странное чувство благодарности и какой-то привязанности к этим людям заполнило ее существо. Пусть не зная, но этот светловолосый карам спас ее от смерти. И утром он очень разозлился, когда увидел, что кто-то брал его рыбу, но не стал ее преследовать.