Книга Салон красоты. Наперегонки с судьбой - Мария Ветрова

— Как тебя звать-то? — Баба Дуня продолжала рассматривать девушку без намека на приветливость.

— Н-настя…

— Лимитчица?

— Кто?

— Значит, лимитчица! Пьешь-куришь?

— Нет.

— И на том спасибо. Полы хоть умеешь мыть? — Да…

— Значит, так. Твое место — кафе. И чтоб тебя не видно было и не слышно. Клиентам глаза не мозолить, подметать чисто, вытирать сухо, на работу приходить за час до открытия, уходить через час после закрытия, обеденного перерыва нет… Все.

И круто развернувшись, баба Дуня двинулась по своим делам, не сомневаясь, что задохнувшаяся от возмущения Настя следует за ней.

— Погодите! — Девушка наконец обрела дар речи. — Это я что же, вроде уборщицы тут буду?!

— Никаких «вроде».

— Но я не хочу быть уборщицей!

Ни на минуту не останавливаясь, баба Дуня безразлично пожала плечами:

— Не хочешь — не надо. Дверь прямо и налево.

Сияющее великолепие холла мигнуло и погасло, словно испорченный фонарик. Но тут же вспыхнуло и засияло вновь. Вновь поплыло перед Настиными глазами изящными силуэтами блистательных красоток и элегантных мужчин, стильных девушек в голубой форме, витрин с прихотливыми флаконами, привезенными, скорее всего, прямо из Парижа, странными терпкими ароматами, пахнувшими вдруг из соседнего зала…

На секунду Настя зажмурилась, а потом прижалась лбом к зеркальному стеклу, возле которого ее настигла истина, и внимательно посмотрела себе в глаза.

— У меня нет работы, — пояснила Настя своему отражению. — У меня нет квартиры. У меня нет денег. У меня нет ничего… И самое главное — мне здесь очень нравится!

И она со всех ног бросилась за бабой Дуней.

5

— А я сразу поняла, что приезжая!

Та самая хорошенькая парикмахерша, напоминающая беленького котенка, появилась в кафе минуту назад и бесцеремонно плюхнулась прямо за тот столик, который старательно протирала Настя.

— Что — так заметно?

— Ага… Да ты садись, чего стоишь?

— Н-не могу…

— Кофе хочешь?

— Мне, кажется, нельзя…

— Почему? Ты что — больная?!

— Я уборщица!

Настя вздохнула и опасливо покосилась на соседний столик, за которым о чем-то переговаривалась компания сразу из четверых здешних красоток, поначалу показавшихся девушке похожими, как родные сестры.

— Вот уж не знала, что «уборщица» — название смертельной болезни, при которой кофе противопоказан… Садись и не глупи! Тебя как зовут?

— Настя.

— А я Лиза! И ничего особенного в том, что ты приезжая, нет. Я и сама из Рыбинска… Что в этом плохого? Подумаешь, ну приехала девушка из другого города. Не всем же в Москве рождаться? У меня, между прочим, когда я в этот салон первый раз вошла, тоже ноги подгибались и руки дрожали.

— Ты что, тоже работала здесь уборщицей?

Настя наконец перестала колебаться и села напротив симпатичной Лизы.

— Нет. Уборщицей не была, но, кстати, если бы предложили, не отказалась бы… Подумаешь!.. Вон, в Америке дети миллионеров уборщиками подрабатывают, а Мишель Пфайфер и вообще официанткой была, пока ей не повезло!

Переливчатый звук, раздавшийся откуда-то из-под стола, заставил Настю подпрыгнуть, а Лизу хихикнуть:

— Ну чего ты так испугалась? Это же всего лишь мой мобильник, сейчас отключу… О чем это я говорила?

— Про Мишель Пфайфер.

— А-а-а… Да. Ну так мне повезло куда больше, чем ей, потому что меня сюда сразу взяли парикмахером. На спор!

— Как это — на спор?

— Представь себе, по глупости. — Лиза с удовольствием отхлебнула свой кофе. — Приехали мы с подружкой в Москву. На каникулы. Ну а я только перед этим парикмахерские курсы закончила, и наш мастер считал меня талантливой… Вот я и возгордилась, и давай перед подружкой хвастаться, что, мол, в любом столичном салоне меня с руками оторвут. Мы с ней в этот момент как раз возле «Виктории» гуляли и поспорили, значит, на десять долларов…

— И что?!

— Что-что… Деваться некуда, двинула сюда: руки дрожат, колени немеют, вся вспотела от страха… Ну, вижу, вытаращились на меня, как на деревню какую-нибудь, и фиг с вами! Зажмурилась, да как рявкну: «Не нужны ли вам талантливые парикмахеры?»!

— И что?!

— Что-что… Как обычно: покажите, мол, ваш диплом. А я им — могу, мол, и на деле показать… И показала!

— А они?

— Поглядели на мою работу и взяли, поздравили даже! Сначала подмастерьем, потом парикмахером, потом на городской конкурс послали. Потом — на между народный…

— А ты?..

— А я победила.

— Врешь!

— Ну разве что совсем капельку…

И они расхохотались, словно были знакомы не десять минут, а прямо с детства. Правда, Настя опомнилась первая и, зажав рот ладонью, опасливо покосилась на соседний столик. Но красавицы клиентки никакого внимания на них с Лизой не обращали, вредной бабы Дуни в поле зрения тоже не просматривалось… Настя еще раз, уже внимательнее, посмотрела на прекрасных дам и вздохнула: «До чего же красивые!» Ты не знаешь, кто это?

— А, эти… постоянные клиентки. Они тут все красивые. Ты не представляешь, приходит первый раз — мымра мымрой, ну просто крокодил какой-то! А проведет здесь у нас часиков пять-шесть — и пожалуйста! Хоть на подиум ее… Взять хотя бы этих. Вот та загорелая брюнетка — Валерия Артамонова, жена известного банкира, но умная: главный редактор журнала «Шик энд шок»! Непростая дама, они с нашей Викторией, по-моему, делишки какие-то крутят…

— А эта, в розовых рюшечках?

— Это Аглая, не помню, как фамилия. Говорят, жена брокера… Она ничего, добрая, все время с собаками сюда своими ходит. В белом спортивном костюме — Людмила, жена какого-то крупного начальника на телевидении, типа Киселева…

— А это кто?

— Да ты что? Усатый такой, неужели не видела?

— Не видела.

— Слушай, твой городишко где находится — на Чукотке? Надо же, Киселева не знает!..

— А та, хорошенькая, кто? Ну, беленькая… Дочка, ее что ли?

— Внучка!.. Это Шурочка Потапова, жена криминального авторитета.

— К-кого-о?! Как так?

— Что — «как так»?

— И что, она к вам так вот открыто ходит и все знают, что она жена бандита?!

— Да не бандита, дурочка, а криминального авторитета… Он, кстати, тоже к нам иногда ходит!

— И его никто не арестовывает?