Книга Почему мы думаем то, что мы думаем - Ален Стивен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нетрудно представить себе Сократа, который, собрав под колоннадой на рыночной площади древних Афин своих учеников, увещевает их решить, полон ли наполовину его графин вина или же наполовину пуст. Правда, сама формулировка вопроса относительно нова. Тем не менее в течение многих столетий философы размышляли и спорили о том, что следовало из приложения философии оптимизма и пессимизма к жизни человека и общества.
Стоицизм в Древней Греции и Древнем Риме
Многие философы размышляли о связи между счастьем и удовлетворением нужд и желаний человека. В древнегреческой (и позднее древнеримской) философии стоицизма был принят интересный подход к пониманию счастья, который на первый взгляд, можно сказать, отражал точку зрения «стакан наполовину пуст», но при ближайшем рассмотрении оказывался глубже и сложнее, чем простое принятие худшего.
Направление в философии, известное как стоицизм, было основано афинским уличным учителем Зеноном Китийским около 300 г. до н. э. Идеи Зенона приобрели широкую популярность благодаря тому, что были переняты известными римскими писателями, философами и учёными, среди которых Сенека Младший, Эпиктет и воин и философ, император Марк Аврелий. Основным принципом философии стоиков было принятие добродетелей, пребывающих в согласии с естественным порядком вещей – космическим принципом, который греки называли логос. Каждый из нас сталкивается с отрицательными и разрушительными элементами и эмоциями – порождаемыми нами самими или извне – которые неподвластны нашему прямому воздействию или контролю. Стоики рекомендуют нам развивать состояние спокойствия и безмятежности. Состояние согласия с вселенной, которое стоики называют «чистой добродетелью», может быть достигнуто путём тщательного изучения отрицательных факторов, находящихся по отношению к нам извне, и принятием точки зрения «стакан наполовину пуст».
Быть похожим на утес, о который непрестанно бьется волна; он стоит, – и разгоряченное море затихает вокруг него. Я слышу, как ты говоришь: «Несчастный я, такое со мной случилось!» Нет! Скажи по-другому: «Как счастлив я, что со мной такое случилось, а я по-прежнему беспечален, настоящим не уязвлен, перед будущим не робею. Случиться-то с каждым могло подобное, но беспечальным остаться сумел бы не всякий».
Шумные соседи
Негативные ситуации, случающиеся извне по отношению к нам, вызывают гнев, зависть, страх и боль – или же мы позволяем себе так считать. Возьмите шумных соседей, которые недавно поселились рядом с вами. Шум от бурных празднеств по выходным, мешки с мусором, разбросанные по тротуару у крыльца, ощущаемое безразличие и отсутствие уважения к другим людям становятся причиной крайнего раздражения и душевных страданий. Ничего удивительного, что человек чувствует себя разгневанным, измотанным и непреднамеренно угнетённым. Однако стоики спросят: является ли хоть одна из причин этих отрицательных эмоций, вызванных изнутри, отрицательной сама по себе? Молодые люди веселятся, но этот шум не должен становиться причиной гнева, равно как и то, что наши новые соседи не удовлетворяют нашим собственным суровым стандартам чистоты. И полагать, что наше истолкование их поведения является свидетельством отсутствия у них уважения и сочувствия к другим, – значит проявлять самонадеянность и даже ханжество.
Суть ситуации с шумными соседями для стоика будет состоять в том, что вне нашего сознания ничто не может быть определено как позитивное или негативное; беспокойство вызывают наши суждения и мнения о ситуации, над которой мы напрямую не властны. Можно подать прошение местным власть предержащим о пресечении антиобщественного поведения или пойти на крайние меры и пригрозить соседям физической расправой. Для стоиков любой из этих поступков станет бедствием, поскольку это ещё больше отдаляет нас от состояния спокойствия в русле естественного порядка вселенной и является причиной всё нарастающей умственной и эмоциональной паники.
Философский оптимизм против философского пессимизма
Если стоики рассматривали вопрос, полон ли наполовину стакан или наполовину пуст, с позиции индивида, то два выдающихся немецких философа приняли более общую точку зрения, исследуя природу окружающего нас мира во всей его полноте. Главным сторонником философского оптимизма был живший в семнадцатом веке немецкий эрудит Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716). Лейбниц создал значительные труды по широкому кругу предметов от математики, физики и логики до политики и философии, а самым значительным его вкладом в науку является, пожалуй, создание (наряду с Исааком Ньютоном) исчисления бесконечно малых функций в математическом анализе.
Главная философская работа Лейбница – «Теодицея» (1710) – представляет собой пространное и аргументированное исследование вопроса, как хороший Бог мог создать плохой мир, полный зла и страдания. Лейбниц, рассмотрев все возможные составляющие, приходит к заключению, что мир, созданный Богом, есть лучший мир, который Он мог создать, потому что если мы должны принять в качестве основного исходного условия то, что Бог всемогущ и всевеликодушен, тогда из этого не следует, что такой Бог может намеренно создать что-либо плохое. На примере музыки и того, как некоторые из красивейших музыкальных произведений созданы на основе диссонанса элементов, сочетающихся в едином целом, Лейбниц доказывает, что несовершенство мира является частью общего замысла и проявлением его бессмертной красоты. Таким образом, согласно Лейбницу, «Мы живём в лучшем из всех возможных миров».
Оптимист – это человек, который всюду видит зелёный сигнал, тогда как пессимист видит только запрещающий красный. Истинно мудрый человек цветов не различает.
По другую сторону забора оказался Артур Шопенгауэр (1788–1860), наиболее значимо очертивший философский пессимизм в своей работе «Мир как воля и представление» (1818). В мире Шопенгауэра стакан практически пуст, поскольку ведущий принцип его учения состоит в том, что люди рождены страдать. Страдания случаются из-за всеохватывающей неугомонности человеческого разума, вызванной постоянными потребностями и желаниями с целью выжить, избегнуть неудобства и избавиться от скуки.
Шопенгауэр называет эту внутреннюю склонность и вызванную ею неугомонность «волей к жизни», и эта воля бесконечна. Потребность в пище и крове, безопасности и защите от опасных элементов, сексуальность и потребность к размножению – всё это проявления воли, чья цель – лишь оправдание наших основных потребностей и желаний. Проводя сравнение между жизнью человека и животных в естественной среде, Шопенгауэр утверждал, что репродуктивный цикл есть бессмысленный процесс, обречённый либо длиться бесконечно (вечное страдания через волю к жизни), либо полностью оборваться посредством вымирания из-за нехватки устойчивых ресурсов, необходимых для продолжения жизни. То есть для человека как для вида есть два пути: либо бессмысленно и бесконечно длить цикл страданий, либо исчезнуть.
