Книга Шанс все изменить - Мейси Ейтс

– Нет, – сказала она, поднялась со стула и, скользнув мимо Леона, не оглядываясь вышла из комнаты. Она продолжала идти – почти бежать – через весь дом насквозь, вверх по лестнице, по коридору и, наконец, в свою спальню. Там она плотно закрыла за собой дверь и прислонилась к стене.

Но при этом она не могла не чувствовать, что убежала от своего спасения.

Глава 5

Роза тяжело дышала, сердце колотилось у нее в груди, как птичка, запертая в клетке. Она хотела Леона. И это было для нее мучительным испытанием. Вся ее сила воли, вся сдержанность едва ли помогали. Леон предлагал ей то, что она давно хотела, на тарелочке. Так, по крайней мере, казалось. Но она знала, что, хотя это и кажется роскошным и чудесным подарком, в конце концов он обернется ядом.

– Так и будет, это меня убьет, – сказала она вслух, обращаясь к пустой комнате. Пытаясь заставить себя поверить в эти слова. Пытаясь заставить себя их прочувствовать.

Она плотно зажмурилась, сжимая кулаки. И только когда ей удалось перестать дрожать, Роза отодвинулась от стены. Переведя дыхание, она потянула с себя платье; когда оно упало на пол, словно камень упал с ее сердца.

Она прошла в ванную, включила воду и, ожидая, пока она согреется, сняла с себя белье. Обнаженная, она вернулась в спальню и принялась рыться в ящиках в поисках одежды, которая не позволит ей побежать на поиски Леона. Если она наденет что-то, в чем ей не стыдно показаться ему на глаза, то не сможет гарантировать, что посреди ночи не помчится к нему в объятия. Старые спортивные штаны, что-нибудь такое… Никакого шелка или кружев. Она вынула одну пару пижамных штанов, рассмотрела ее и сунула обратно, отыскивая другие, старые и мешковатые. Безопасные. За ними последовали белые хлопковые трусики, закрывавшие все и не вызывавшие особых сексуальных мыслей. Наконец Роза добавила к стопке одежды древнюю потрепанную толстовку и со всем ворохом отправилась обратно в ванную.

Роза прекрасно понимала, что теперь, когда ей довелось попробовать Леона, пусть даже чуть-чуть, она не сможет вести себя рационально. Из-за секса развязывались войны. Из-за желания. Из-за гнева на тех, кто им занимается так, как тебе не нравится. Или с тем, с кем ты хочешь им заниматься.

Секс – это страшная вещь. И Роза достаточно трезво мыслила, чтобы понимать, что у нее нет иммунитета против него.

От горячей воды комнату заполнило паром. Роза сделала глубокий вдох и протяжно выдохнула. Повернувшись к зеркалу, она принялась подкалывать волосы, чтобы не намочить, – медленно, методично, с каждым движением стараясь стереть воспоминания о сегодняшнем вечере.

– Хотел бы я знать… – раздался у нее за спиной глубокий мужской голос.

Роза обернулась: в дверях ванной стоял Леон, и его темные глаза горели черным пламенем.

– Хотел бы я знать, сколько раз я здесь стоял и смотрел, как ты готовишься к ванной. Ничего не помню. И в моей оставшейся памяти ничего не щекочет…

Жар прокатился по ее коже; возбуждение и неловкость сражались за власть у нее в душе. Леон никогда не видел ее обнаженной. Ни один мужчина не видел. Но конечно, Леон этого не знал. Конечно, он не представлял, насколько его вторжение неуместно.

Она сама виновата. Надо было ему рассказать. Но и теперь она не поправила его, переводя тему:

– Не щекочет? – Роза огляделась в поисках одеяла или халата, чтобы прикрыться.

– Так это иногда ощущается. Когда что-то знакомо, но я не могу понять, почему. Словно глубоко в памяти что-то чешется, но я не могу достать. Но сейчас… Сейчас нет ни тени этого ощущения. Может, потому, что, когда я на тебя смотрю, мне вообще становится трудно думать…

Роза с усилием сглотнула и забыла, что искала полотенце. Забыта стесняться. Совершенно застыла. Было бы легко – должно быть легко – прикрыться руками, хоть немного защищаясь от его взгляда. Но Роза как будто превратилась в соляной столп в наказание за то, что смотрит на него, хотя следовало бы отвернуться.

«Ты не хочешь прикрываться. Ты хочешь, чтобы он продолжал смотреть на тебя».

Это осознание, хотя и тревожное, было абсолютной правдой.

Обычно секс заставляет людей вести себя исключительно глупо. Роза своим поведением демонстрировала, что обречена доказывать это правило.

– Приятно слышать, – сказала она высоким тихим голосом.

– Разве я редко говорю тебе комплименты?

Роза покачала головой:

– Не то что ты меня критикуешь… Но…

Леон сделал шаг ближе, и Роза напряглась всем телом.

– Но я не осыпаю тебя комплиментами и похвалами, которых ты заслуживаешь. У меня такое ощущение. Мне кажется, что я никогда не ценил как следует то, как ты хороша. – Леон откровенно рассматривал ее, без тени стыда. Как будто они находились в Эдемском саду и нагота была единственно возможным состоянием.

– Ты вообще помнишь, как выглядит обнаженная женщина? Может, все дело в том, что не помнишь. Поэтому это зрелище кажется тебе таким новым…

Розе все еще не удавалось сдвинуться с места. Она стояла перед Леоном, совершенно обнаженная; сердце у нее отчаянно билось, руки и ноги дрожали. Она чувствовала себя как перепуганная мышь перед кошкой, понимающая, что побег невозможен.

«Но ты не хочешь бежать. Ты хочешь попасть к нему в лапы».

Она сжала зубы, стиснула колени, пытаясь приглушить неспокойный жар между ног, который усиливался с каждой минутой.

– Я помню, как выглядят обнаженные женщины. Как ни странно. Не какая-то конкретная женщина… однако это не такая уж тайна. – Леон сделал еще один шаг, и еще. – Я знаю, ты считаешь, что нам следует подождать. Но послушай меня, пожалуйста. У меня отчетливое ощущение, что прежде у нас были не лучшие отношения. Но я уже говорил за ужином и повторю сейчас: мне все равно, что случилось. Не важно, какие отношения у нас были. Я чувствую, что мы все равно подходим друг другу. Ты – женщина, которую я хочу. На которой я женился. Даже если я забыл, почему это сделал, еще до того, как потерял память, теперь это не важно. Если ты сможешь меня простить, то я хотел бы оставаться твоим мужем. И быть твоим мужем во всех смыслах этого слова. – Его голос стал ниже, зазвучал хрипло. И я не хочу ждать, пока заживут мои ребра. Не хочу ждать воспоминаний, которые могут никогда не вернуться. Моя жизнь сейчас – пустое, безжизненное поле, Роза. У меня нет… ничего. Ничего, кроме связи с тобой, потребности в тебе. Дай мне хотя бы это. Дай мне что-то кроме пустоты.

Его предложение было воплощением всех ее грез. Все девические фантазии Розы обещали стать реальностью. Именно на это она и надеялась два года назад, после свадьбы. В их первую брачную ночь… которая так и не состоялась.

Замужем уже два года, но она все еще девственница. И столько лет тоскует по мужчине, который владел ее сердцем, сколько она себя помнит… От одной мысли об этом ей хотелось плакать. И вот наконец Леон стоит перед ней и предлагает надежду. Предлагает все, что она так долго хотела услышать.