Книга Станция похищенных душ - Наталья Калинина

Запыхавшись, Ева подбежала к домику и припала лицом к крошечному окошку. Вначале она ничего не увидела, потому что свет ослепил ее. Затем, когда глаза смогли адаптироваться, сумела разглядеть в скудно освещенной единственной лампочкой без абажура комнате небольшой стол с квадратной столешницей. На столе на сложенной в несколько раз газете, служившей подставкой, стоял темный чайник с выгнутым носиком и поднятой ручкой. Прямо на столешнице высился стакан в металлическом подстаканнике и, рядом, россыпь сахарных кубиков в блюдце. Кто-то готовился пить чай. Ева вытянула шею, силясь разглядеть что-то еще. Рама узкого окна слишком ограничивала ей обзор. Но девушке удалось рассмотреть и застеленный клетчатым пледом диван, и лежащую вверх корешком на нем потрепанную толстую книгу. Что там было еще, в этой маленькой комнате, увидеть она не успела, потому что в этот момент почувствовала легкое прикосновение к плечу, так, словно кто-то положил на него ладонь и тут же убрал. Ева резко оглянулась и лицом к лицу столкнулась со стоявшим за ее спиной высоким худым мужчиной. Девушка испуганно вскрикнула, и тут глаза мужчины вспыхнули и засветились, словно у кошки в темноте, только не зеленым, а белым «огнем». Губы его растянулись, явив в жуткой ухмылке кривые, кое-где прореженные зубы. На Еву сильно пахнуло гнилью. Она издала клокочущий звук, от испуга не в силах закричать. И только когда страшный мужчина поднял худую руку с обтрепанным по краю рукавом с намерением вновь коснуться девушки, пронзительно завизжала и второй раз за эти сутки потеряла сознание.

* * *

Молодую женщину Иван нашел возле будки стрелочника: та лежала, неловко подвернув под себя одну руку и закинув вторую на стену домика. Мужчина склонился над незнакомкой и коснулся ладонью ее щеки, а затем слегка похлопал по плечу:

– Эй? Барышня?

Как приводить в чувство находившихся без сознания дам, он совершенно не знал. В памяти всплыло смутное воспоминание со школьных уроков, что, кажется, нужно поднести к носу пострадавшей ватку, смоченную в нашатырном спирту или кусочек паленой шерсти. Ни шерсти, ни зажигалки, ни, тем более, нашатырного спирта под рукой у него не было. Поэтому Иван снова похлопал незнакомку, на этот раз уже по щеке, и позвал громче:

– Девушка? А, девушка? Очнитесь!

Ничего глупее не придумаешь. Иван подумал, что эта ночь, пожалуй, побила все рекорды по экстравагантности, включая ночное купание в проруби три года назад. Он уже представил себе, как будет пересказывать события, начиная с покупки пирожков (дались же они ему!) своим приятелям в ирландском пабе под густое темное пиво и острые закуски. Леонид, конечно, поинтересуется, насколько симпатична была валяющаяся на пороге будки незнакомка. Макс в ответ, чтобы не ударить лицом в грязь, постарается припомнить некий случай из собственной жизни. А вот что может сказать третий в их компании, Андрей, Иван не успел придумать, потому что девушка вдруг пошевелилась и тихо застонала. Но затем резко села и завизжала так, что мужчина невольно зажал ладонями уши.

– Эй, красотка, хватит вопить! – сердито выкрикнул он, стараясь перекрыть вопль. Судя по реакции девушки, ее приключения в эту ночь оказались похлеще его собственных. – Ничего я вам не сделаю! Помочь пытаюсь!

Девушка замолчала так же внезапно, как разразилась до этого криком. Только всхлипнула как-то странно и испуганно огляделась вокруг.

– А… он где? – выдавила она, наконец, севшим то ли от крика, то ли от испуга голосом.

– Кто?

– Тот, со светящи… Впрочем, не важно. Кто вы?

– Кто я? Прохожий. Мимо шел, а тут вы кричите. Поспешил вам на помощь.

– А вы точно не?.. – спросила незнакомка и опять оборвала себя на полуслове. – Как это – мимо проходили? Здесь мимо не проходят. Это заброшенная станция. Случайно тут не оказываются!

– Оказываются, если проезжают свою остановку и десять километров топают по путям пешком, а затем на развилке сворачивают не туда. Такое объяснение вас устроит?

Она тихо вздохнула и, кажется, улыбнулась. Кажется, потому что Иван не смог хорошо разглядеть ее лица.

– Встать сможете? – спросил он, протягивая девушке руку.

– Да, – ответила она, но, прежде чем принять помощь, помедлила.

– Вы точно в порядке? – встревожился Иван, потому что девушку слегка качнуло. Но запаха алкоголя от нее не исходило.

– Голова немного кружится. И болит. Меня… до этого чем-то оглушили. И привезли сюда.

– Кто?

– Не знаю. Долгая история.

– Вот по пути мне ее и расскажете. Вам нужен врач?

И откуда в нем такие рыцарские чувства взялись? Положа руку на сердце, Ивану меньше всего хотелось возиться с незнакомой девицей, узнавать про ее приключения и уже тем более сопровождать к врачу. Больше всего на свете ему хотелось оказаться в родительском доме, выпить горячего чаю, который обязательно заварит, не смотря на ночной час, мама. Или, еще лучше, навернуть тарелку горячих щей со сметаной, которые наверняка окажутся в холодильнике: отец обожал щи, и мать готовила их постоянно, то с кислой капустой, то со свежей, то «красные» с томатом.

– Нет, обойдусь. Я хочу домой, – ответила девушка так просто, без истерики и слезы в голосе, что Иван невольно проникся к ней сочувствием. И даже вновь подал ей руку, когда они перелезали через какие-то балки, направляясь к нужной тропе. Девушка руку приняла, но, справившись с препятствием, выпустила.

– Как вас зовут? – спросила она вместо благодарности.

– Иван.

– Иван? – ее голос слегка дрогнул. В свете луны мужчина заметил, как девушка, повернувшись к нему, вглядывается его профиль. А затем, заметно волнуясь, спросила:

– Вы… Вы меня не помните?

– А мы разве знакомы? – удивился в ответ Иван и попытался, насколько мог в сумерках, рассмотреть ее лицо.

– Я Ева…

– Ева? – задумался он. Имя не отозвалось узнаванием. – Простите, не помню. Мне кажется, такое имя я бы запомнил.

– Извините. Обозналась, – смутилась девушка, но в ее голосе послышались разочарование и даже горечь.

– Бывает. Так что с вами приключилось?

Она вздохнула и начала рассказывать – не с этого вечера, а с того утра, когда пропала ее сестра. Иван слушал, не перебивая, даже не зная, что сказать в утешение. Но когда Ева сказала о вечернем звонке и о том, как собиралась на встречу, не выдержал и довольно резко заметил:

– Сглупили вы!

Она не обиделась, только тихо согласилась:

– Да, сглупила. Но как бы вы поступили на моем месте? Если бы мне даже пришлось расстаться с собственной жизнью ради спасения Тины, я бы это сделала, не задумываясь. Где-то в глубине души я надеялась, что мне сказали правду и не подготовили никакой ловушки.

– Однако обошлись с вами тоже как-то… странно, – заметил Иван. – Не понимаю, что хотели этим «сказать».